Эльфы Цинтры - Терри Брукс

— Я верю тебе, — сказала Эйли.

Она слезла с сиденья и прошла в переднюю часть машины, откуда она могла видеть лицо Анжелы. Бродяжка был пучком белой марли и бледной плоти, которая мерцала с призрачной прозрачностью. Ее светящиеся глаза застыли на Анжеле.

— Я все время боюсь, — сказала она.

Анжела взглянула на нее:

— Почему? Чего ты боишься?

Пристальный взгляд бродяжки не дрогнул.

— Всего. — Темные глаза мигнули. — Я боюсь всего, Анжела. Это состояние, вызвано природой моего существования. Я живу только короткий промежуток времени, и я знаю, что другие существа живут гораздо дольше. Если бы я не думала и не знала о продолжительности жизни, если бы я была насекомым, возможно, это не имело бы значения. Но я думаю и я знаю, и поэтому могу оценить, как драгоценно мое время. Не помогает и то, что я знаю, что нахожусь в постоянной опасности из–за того, чему и кому я служу. Демоны ненавидят таких существ как я. Поэтому я боюсь, даже когда я не хочу быть, или даже когда я не должна быть.

— Звучит очень неприятно, — Анжела обхватила себя руками. Бродяжки жили как мухи, их жизни редко продолжались более тридцати дней. Они были и исчезали в мгновение ока. — Никто не хочет бояться. Даже время от времени, уж не говоря про все время.

Эйли кивнула:

— Я научилась жить с этим. Я научилась не стыдиться или не сердиться на это. Я поняла, что некоторые вещи являются просто условиями нашей жизни и мы не в силах этому помочь.

Анжела скривила свои губы:

— Ты говоришь мне, чтобы я больше походила на тебя. Я не должна стыдиться или сердиться на свой страх. Я должна принять его.

Улыбка Эйли была миниатюрной и привлекательной на ее мрачном лице.

— По крайней мере, ты смогла подумать об этом.

Анжела улыбнулась в ответ.

— Полагаю, да, маленькая совесть.

Эйли снова взобралась на сиденье сзади Анжелы.

— Думаю, нам лучше поехать. Мы нужны эльфам.

— Эльфам, — кивнула Анжела. Она взъерошила свои плотные черные волосы. — Я все еще не могу к этому привыкнуть. Но думаю, привыкну.

Она снова завела двигатель, включив передачу, и направила «Меркьюри» по шоссе на север; двигатель издавал глухой рев в ночной тишине, а гладкий металлический корпус серебрился в бледном свете звезд.

Откинувшись на мягких сиденьях, Рыцарь Слова и бродяжка двигались на север в поисках своего будущего.

В темноте, в нескольких милях позади них, но неуклонно сокращая отставание, демоница в своем недавно приобретенном образе, вприпрыжку неслась по середине шоссе, как неутомимая машина. Та ее часть, которая была Деллорин, начисто стерлась ее физической трансформацией. Будучи когда–то человеком, теперь она стала животным. Ее кожа покрылась чешуей. Пальцы рук и ног превратились в когти. Волосы почти полностью выпали; остались только на кончиках заостренных ушей. Ее человеческие черты стали дикими и волчьими. Она больше не ходила вертикально, а бежала на всех четырех лапах. Она увеличилась с шести до десяти футов. Она стала очень сильно мускулистой и жилистой, и это выглядело ужасающе.

Она не полностью стала чем–то еще, но упивалась этим.

Она никогда не обращала внимание на свою внешность, никогда не заботилась, как выглядела или кем она казалась тем, с кем сталкивалась. Она знала, кем она была: она была демоном. Значение имело лишь то, что она могла стать больше, сильнее и свирепее. Ее основной целью было стать самым опасным из созданий Пустоты.

Она не забыла Финдо Гаска, не совсем, но он больше не имел значения для нее.

Его наглость и попытки заставить ее выполнять его приказы тоже больше не имели значения. Старик был ее прошлым, в лучшем случае смутным воспоминанием, напоминанием неудовлетворенности и расстройства, мгновенным отвлечением, которое теперь почти все исчезло из памяти. Ее стремления, ее цель, сузились до единственной заботы — найти и убить Рыцаря Слова, который уже дважды избежал ее. Дальше этого она не смотрела. Выследить и уничтожить Рыцаря было всем. После этого она решит, что делать дальше. Сейчас же ее интересовала только погоня и удовлетворение, которое ждало ее в конце.

Пока она бежала, ее длинный язык вывалился между клыков, а шлепки грубых лап и щелчки острых когтей по асфальтовому покрытию четким ритмом озвучивали ее темп. Теряясь в движениях своей новой формы, в постоянном приливе адреналина, возбуждаясь от происходящей охоты, она жадно дышала с нескрываемой страстью и мечтала о вкусе свежей крови Рыцаря.

Весь остаток ночи и большую часть утра Анжела и Эйли провели в пути на север по шоссе, а затем на восток по проселочным дорогам, которые приведут их в Цинтру. Это было зарубежной страной для Анжелы, которая никогда не была севернее Южной Калифорнии, а Эйли, которая по всем правилам должна была знать еще меньше, казалось, точно знала, куда ехать. Анжела увидела несколько знаков, говорящих путешественникам, которые уже давно умерли в мире, таком же мертвом, что они пересекают Национальный Парк Уилламетт. Когда Анжела спросила Эйли об этом, бродяжка сказала, что она не знает, как это называется людьми, а только эльфами. Она добавила, что уже может ощущать их присутствие.

К настоящему моменту Анжела была в несколько лучшем настроении, ее страх уменьшился, а стальная решимость усилилась. Темнота предыдущей ночи с ее сопутствующим натиском черных страхов исчезла с восходом солнца и началом нового дня. Она не победила их полностью, но держала их под контролем. Когда они проявятся снова, она будет готова.

Леса, через которые они проезжали вначале, напоминали большинство других, которые они пересекли по пути на север — огромные участки заболевших и поникших деревьев, с посеревшими листьями и изъеденной паразитами и плесенью корой. Много деревьев было уже мертво, их скелеты напоминали кости гигантских животных, вставших вертикально и застывших во времени. Но как только они достигли гор и поднялись в горные проходы, стали заметны изменения, причем казалось, что они произошли только вчера. Там, где прежде деревья поредели практически до нуля, теперь они росли почти вплотную. Там, где прежде листья и кора были больны, теперь они выглядели здоровыми и чистыми. Цвета, которые как будто были смыты в других лесах, здесь были глубокими и яркими. Анжела оглянулась на Эйли, но бродяжка лишь загадочно улыбнулась и ободряюще обняла ее.

Спустя короткое время, Эйли направила ее с главной дороги на грунтовую дорогу, которая была едва ли больше лесной тропы. Они проехали на «Меркьюри» по ней несколько миль, минуя длинные участки старовозрастных деревьев, таких массивных, что Анжела чувствовала себя карликом в их присутствии. Потоки воды пробегали по металлическим стокам, проложенным под дорогой, вода бурлила и пенилась перед тем, как исчезнуть в лесах. Один раз вдали они заметили маленький водопад. В другой раз они увидели оленя.