Мрачный Жнец - Ларисса Йон

увидеть миску с запёкшейся кровью или покрытую личинками рульку таинственного мяса. Но падший ангел, женщина-предательница по имени Флейл, поставила деревянную тарелку с печальным, но не очень отвратительным на вид сендвичом с сыром и помятым, сморщенным яблоком.

Лиллиана села, одергивая колючую, запачканную тунику, которую ей дали надеть. Она пыталась быть беспечной и не обращать внимания на еду, но желудок выдал урчанием, которое эхом разнеслось по тесной камере. И всё же она подавила желание наброситься на еду, как голодный лев на мёртвую газель.

Флейл закрыла тяжёлую дверь камеры и своей силой увеличила свечение единственного факела на дальней стене.

— На самом деле, мне было немного грустно, когда я узнала, что Молоху удалось тебя похитить, — сказала она. — Ты всегда была добра ко мне в Шеул-Гра.

— Это было в те времена, когда я думала, что ты союзник. — Лиллиана оттолкнула ногой адского таракана размером с ботинок, который подполз к сэндвичу. — Теперь, когда я знаю, что ты всё это время была врагом, я хотела бы плюнуть в твоё предательское лицо.

Флейл улыбнулась, злобно обнажив клыки.

— Держу пари, что хочешь. — Она растоптала таракана и пододвинула тарелку с едой поближе. — Я не обязана была приносить тебе это. Молох сказал оставить тебя голодать.

Лиллиана осторожно прислонилась к шипам, торчащим из стены, и ничего не сказала. Флейл забавлялась с ней, ожидая, когда она задаст очевидный вопрос: «Тогда зачем принесла?» Лиллиана могла ответить тем же.

Когда стало ясно, что Лиллиана не собирается сдвинуться с места, Флейл наступила на сэндвич, раздавив его ботинком с шипованным каблуком, как будто жука.

— Ты неблагодарная сука. — Она подняла ногу, верхний ломтик хлеба прилип к подошве. — Я подумала, что ты захочешь покормить ребёнка.

— У нас с ребёнком всё в порядке. Но спасибо за заботу, — добавила она, и её голос сочился сарказмом.

Флейл пнул расплющенный хлеб по крошечной камере.

— Ешь или нет. Мне плевать. Может, тебе нравится идея становиться слабее и слабее, пока не превратишься в жалкий огонёк, который не может умереть. Знаешь, я видела, как это происходило. Бессмертные, которые слишком упрямы, чтобы делать то, что им нужно, чтобы функционировать. Это печально. И глупо. — Она покачала головой, отчего длинные тёмные волосы свободно закачались вокруг бицепсов. — О, так глупо! Зачем кому-то понадобилось терпеть такие бесконечные мучения?

— Те бесконечные мучения, которые я испытываю прямо сейчас?

— Ты смеёшься, но тебе не кажется, что ты должна оставаться сильной? Ради ребёнка? — спросила Флейл. Это смешно. Флейл было насрать на ребёнка. — Я не отравляла еду. Если бы хотела твоей смерти, убила бы сама. Ешь.

Лиллиана посмотрела на подношения. Она действительно была голодна, и Флейл права. Ей нужно оставаться сильной, пока Азагот не спасёт её. А он спасёт. В этом она не сомневалась. Как и не сомневалась, что Молох пожалеет о том, что похитил её и убил сыновей Азагота.

Она небрежно потянулась за яблоком. Изучила его. Понюхала. Флейл с удивлением наблюдала, как Лиллиана, наконец, попробовала. Оно было мучнистым, сухим и кислым, но это единственное, что она ела с тех пор, как попала сюда, и единственное, что ей предлагали, напоминающее еду. Оно восхитительно. Ей пришлось заставить себя не застонать в экстазе, когда она проглотила его.

— Итак, — сказала Флейл с лёгкой ухмылкой. — Давайте перейдём к делу.

Вот она, настоящая причина, по которой Флейл здесь оказалась. Лиллиана откусила кусочек хлеба с сырной начинкой, в то время как падший ангел вытащила телефон из кармана. Флейл протянула ей телефон.

— Я позволю тебе поговорить с твоей парой, если пообещаешь сказать ему, чтобы он освободил сатану из его тюрьмы.

Она чуть не подавилась своим сэндвичем из-за продолжающейся нелепости этих людей.

— Освобождение сатаны даст толчок Апокалипсису. Азагот никогда этого не сделает.

— Послушай, Лиллиана. — В голосе Флейл прозвучали нотки настойчивости, её взгляд опустился на живот Лиллианы с такой силой, что Лиллиана обхватила его руками, защищая. — Если ты не сможешь убедить Азагота сделать это, тебя и твоего ребёнка ждут ужасы, которые ты даже представить себе не можешь. — Она пододвинула телефон ближе. — Ты должна попробовать.

Лиллиана рассмеялась, из-за акустики в комнате её голос звучал немного сумасшедшим.

— Ты говоришь так, будто тебе не всё равно.

Красные пятна гнева расцвели на щеках Флейл.

— Давай проясним одну вещь, жирная шлюха. Мне насрать на тебя или на маленькое отродье у тебя в животе. Моё единственное желание — служить Темному Лорду и наслаждаться Концом света. — Она сунула телефон обратно в карман. — И для всех было бы лучше, если бы Азагот пошёл по простому пути. — Она грациозно повернулась к двери, но, прежде чем выйти, оглянулась через плечо. — Подумай об этом, но не затягивай. Молох дал Азаготу сорок восемь часов и горит желанием сделать следующий шаг. Я обещаю, тебе это не понравится. Поспи немного. Тебе необходимо.

Глава 14

У Азагота повсюду были шпионы. Они следили за деятельностью демонов, людей и ангелов на протяжении многих эпох. Они держали его в курсе политики, стихийных бедствий и всех войн, которые велись с того дня, как он собрал Шеул-Гра из остатков творения Вселенной. Менее чем через двенадцать часов они сообщат о начале битвы, которую он привёл в движение, выпустив сто тысяч душ сражаться за него. Кара послала пять тысяч адских гончих, и с Аресом, командующим армией, они победят. Он отмахнулся от шпиона, который только что сообщил что-то новое — возможно, важное, а возможно, и нет. У Молоха был странный, частый посетитель, от которого, по его словам, «разило кровью сатаны», что, как предположил Азагот, значило — посетитель был одним из нечестивых отродий сатаны. Жаль, что у шпиона не было имени, соответствующего описанию. Также было жаль, что он не мог отправить информацию по СМС. Технология — величайшее достижение в истории его шпионской сети, но некоторые виды, такие как малибиты, не могли её использовать, то ли по религиозным соображениям, то ли потому, что их физиология не позволяла. Малибитам нельзя было прикасаться ни к чему электронному, иначе у них закоротит память. Он подумал, включает ли это в себя что-то на батарейках, например, секс-игрушки. Затем задумался, может ли одна из игрушек Лиллианы замкнуть его и избавить от всех этих грёбаных дней.

Он должен быть со своей парой и готовиться к появлению ребёнка. Вместо этого находился в новом командном центре, готовясь к битве всей своей жизни и расхаживая взад-вперёд. Топот его ботинок гремел подобно грому, волнами прокатываясь по