Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем - Константин Ривкин

Возможно, здесь правомерно говорить о допустимости разумных контрдействий, обусловленных крайней необходимостью, – такой правовой институт знаком как уголовному, так и административному праву. Его применение исключает ответственность формального правонарушителя. Кстати, в дисциплинарной практике Совета Адвокатской палаты Москвы рассматривался ряд случаев, когда была констатирована правомерность покидания адвокатами места производства процессуальных действий в знак протеста против поведения соответствующих должностных лиц. В одной ситуации это было игнорирование судьей заявления защитника о его плохом самочувствии с просьбой перенести заседание, в других – нерассмотрение судом или следователем заявлений об отводе. Что же касается использования разного рода выражений, то в известном нам примере не была сочтена нарушением адвокатской этики вызванная действиями судьи реакция: «Это просто неслыханно в российской или хрен знает какой юриспруденции». Квалификационная комиссия, обратив при этом внимание на взаимное поведение участников судебного разбирательства, пришла к выводу, что данная фраза является обезличенной эмоциональной репликой.

В рассматриваемом контексте полезно привести и известный в юридических кругах конфликтный случай, ставший предметом разбирательства в ЕСПЧ. Адвокат Игорь Кабанов в интересах своего осужденного подзащитного направил в судебные органы жалобу, где, в частности, им использовались следующие выражения: «…Судьи А. и В. привыкли “совместно окучивать ниву правосудия”», «…[Судья А.] мог бы отклеить свою заднюю часть от кресла и доставить ее в помещение Приморского районного суда…», и ряд других подобных. Председатель Архангельского областного суда пожаловался в Совет Адвокатской палаты Архангельской области, ссылаясь на то, что допущенные высказывания являются оскорбительными и не совместимыми с кодексом этики адвоката. По этой причине Кабанов был лишен профессионального статуса, что побудило его обратиться в ЕСПЧ.

Направив в Европейский суд жалобу, Кабанов и там не особенно стеснялся в выражениях, охарактеризовав ответный меморандум властей как «сказку, рассказанную государственными служащими о независимости судей в Российской Федерации», а также написал о «гэбистском режиме Путина» и «кремлевских ворах».

В результате тщательного исследования обстоятельств дела ЕСПЧ 3 февраля 2011 года вынес постановление, мотивировочная часть которого весьма актуальна для правильного понимания рассматриваемого вопроса. Вот выдержки из решения «Кабанов против Российской Федерации»:

– хотя комментарии являлись грубыми, они касались способа, которым судьи рассматривали дело, в частности его отстранения от исполнения обязанностей защитника Р. в ходе разбирательства уголовного дела и отказа судей принять меры по его надзорной жалобе;

– наказание было несоразмерно суровым для заявителя и могло оказать сдерживающий эффект на осуществление адвокатами своих обязанностей в качестве защитников;

– национальные власти не достигли справедливого равновесия между необходимостью обеспечения авторитета правосудия и необходимостью защиты права заявителя на свободу выражения мнения.

Поскольку ЕСПЧ признал факт нарушения прав заявителя, И. Кабанов был восстановлен в статусе адвоката.

В целом следует заметить, что адвокатской практикой и дисциплинарным производством выработан подход, заключающийся в том, что несоблюдение деловой манеры общения с использованием жаргонных и ругательных выражений допустимо в исключительных случаях и лишь при дословном цитировании доказательств по делу. Впрочем, и с точным воспроизведением доказательственной фактуры возникают иногда определенные сложности.

Большой мастер изящной правовой словесности, известный московский адвокат Борис Кузнецов однажды столкнулся с тем, что его доверитель, журналист Андрей Черкизов, сочтя своего собеседника гр-на Л-ча излишне назойливым, послал того в числе группы других присутствовавших при разговоре лиц по хорошо известному в России трехбуквенному адресу. Как затем выяснилось, оскорбленный гражданин был дока по части разного рода обращений в суд, и мимо этого знаменательного повода он, естественно, пройти не мог. Так появилось дело о компенсации морального вреда, где адвокат для отстаивания интересов клиента избрал метод физиолого-морфологического разбора выражения, употребленного журналистом. Ниже на основе книги Бориса Кузнецова «Записки адвоката-камикадзе» приводятся некоторые выдержки из родившегося на свет процессуального документа, оглашенного в суде в качестве возражения на иск.

«Защита не исключает, что направление движения по указанному ответчику направлению в группе лиц могло не причинить истцу моральный вред, или он может быть существенно снижен, т. к. речь идет о затрагивании не индивидуальных, а групповых интересов, кроме того, опыт хождения в указанном направлении у российских граждан достаточно велик еще с советских времен и не вызывает негативной реакции, вследствие естественной психологической адаптации к этому направлению движения, которое сначала указывалось ЦК КПСС и Советским Правительством, а в постсоветское время другими должностными лицами, в т. ч. занимающими высшие посты в органах исполнительной и законодательной власти.

…Сам Л-ч является носителем мужского полового органа, который в силу общего уровня развития называть его иным словом, кроме как указанным в и. 1 настоящих возражений, не может. Называть его “penis” Л-ч не может, т. к. не владеет латинским языком. Этот вывод я делаю, ознакомившись с текстом искового заявления, судя по которому он и русским языком не владеет в достаточной мере, т. е. не может понятным и доступным для судейского понимания языком объяснить: куда же его послали.

…Л-ч известен в Москве многочисленными жалобами и исковыми заявлениями, которые он подает в суды и правоохранительные органы по различным поводам и без них. Ему неоднократно отказывали в исках, не удовлетворяли его жалобы, тем самым судьи, следователи и прокуроры неоднократно, на протяжении значительного промежутка времени посылали Л-ча в официальных документах в том же направлении, куда его послал А. Черкизов, правда, без упоминания названия, указанного в п. 1 настоящих возражений. Я не сомневаюсь, что между собой, а также про себя те же должностные лица посылали Л-ча с упоминанием названия мужского полового члена, указанного в п. 1 настоящих возражений…

ВЫВОД: По мнению защиты, судебным решением Л-ч должен быть еще раз послан в том же направлении в явной форме без ссылки на конкретный адрес и без употребления слова, указанного в п. 1 настоящих возражений».