Трафальгар стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– Это подарок, майор.

– Весьма щедрый, должен заметить. – Далтон вернул трубу и нахмурился. – Паршиво выглядите, Шарп.

– Плохо спал, майор.

– Надеюсь, вы не больны. У леди Грейс тоже осунувшийся вид. Только бы не лихорадка! Когда я был ребенком, в Лейт пришла бригантина, на борту которой в живых остались лишь трое матросов! Бедняги, они так и не смогли пристать к берегу. Бросили якорь и отдали богу души прямо на рейде.

Американцы, не опасаясь корабля Ост-Индской компании, подплыли ближе. На воду спустили две шлюпки. Американское судно составляло половину длины «Каллиопы» , а на верхней палубе громоздились баркасы – в них команда охотилась на китов.

– Завезут груз на Маврикий, – заключил майор, – потом повернут в южные моря.

Американские матросы помахали пассажирам «Каллиопы», затем шхуна развернулась, и Шарп увидел на борту имя китобойного судна, написанное синей и золотой краской.

– «Гроб Ионы из Нантакета», – вслух прочел майор.– Что за имечко!

– Вроде Пекьюлиа Кромвеля?

– А ведь верно! – рассмеялся Далтон. – Не могу представить, чтобы наш капитан написал на борту свое имя! Кстати, Шарп, сегодня к ужину я жертвую маринованный язык.

– Вы очень щедры, сэр.

– Должен же я отблагодарить вас за помощь! – Майор Далтон имел в виду долгие беседы о войне с маратхами. – Поэтому сегодня вы будете моим гостем. Капитан согласился накрыть стол на шканцах! – с довольным видом воскликнул майор, словно на свежем воздухе обычный обед обещал стать настоящим пиршеством.

– Мне не хочется быть навязчивым, майор.

– Вовсе нет! Я жертвую еще и вино – поможете нам распить его. Только придется вам облачиться в мундир, Шарп. Возможно, ужин окажется не слишком роскошным, но Пекьюлиа настаивает, чтобы на шканцах все были одеты подобающим образом.

До ужина оставался час, и Шарп спустился к себе, чтобы почистить алый мундир. К своему удивлению, на его дорожном сундуке восседал Малахия Брейсуэйт. С каждым днем плавания секретарь становился все мрачнее. Вот и сейчас он недобро покосился на Шарпа.

– Заблудились, Брейсуэйт? – резко бросил Шарп.

– Я хотел поговорить с вами, Шарп. – Секретарь старательно прятал глаза.

– Вы могли найти меня на палубе, – сказал Шарп. Брейсуэйт молча смотрел, как Шарп разложил мундир на краю койки и принялся энергично орудовать щеткой. – Ну? – не выдержал Шарп.

Брейсуэйт нервно теребил нитку, свисавшую с рукава поношенного сюртука. Наконец он собрался с мужеством, открыл рот и снова закрыл его. Шарп продолжал чистить мундир. Наконец секретарь обрел голос.

– По ночам вы развлекаетесь здесь с женщиной! – выпалил он.

Шарп рассмеялся.

– И что с того? В Оксфорде вас не научили обращению с женщинами?

– Я знаю эту женщину, – прошипел Брейсуэйт.

Шарп положил щетку на бочонок с араком и обернулся к секретарю.

– Хотите что-то сказать, так не тяните, черт вас подери!

Секретарь покраснел и нервно забарабанил пальцами по крышке сундука.

– Я все знаю, Шарп.

– Черта с два! Ничего вы не знаете, Брейсуэйт.

– Если я исполню свой долг и расскажу обо всем его светлости, ваша армейская карьера будет разрушена! – выпалил Брейсуэйт со злобой, точившей его изнутри, словно червь.

На лице Шарпа ничего не отразилось, но в душе он содрогнулся. Брейсуэйту удалось застукать их! Леди Грейс была с Шарпом в его жалкой каморке две ночи подряд. Она приходила после того, как стемнеет, и уходила до рассвета. Шарп был уверен, что об их встречах никому не известно. Выходит, они ошибались. Брейсуэйт, сходящий с ума от ревности, видел и слышал их. Шарп снова взял в руки щетку.

– Это все, что вы имеете мне сказать?

– Я и ее жизнь разрушу, – прошипел секретарь и со злобой уставился на Шарпа, который отбросил щетку и резко обернулся к нему. – И еще мне известно, что вы отдали свои драгоценности капитану! – поспешно протараторил Брейсуэйт, подняв обе руки, словно защищаясь.

– Как вы узнали?

– Все знают. Мы на корабле, Шарп! Пошли толки.

Шарп заглянул в бегающие глазки секретаря.

– Продолжайте, – мягко промолвил он.

– Мое молчание можно купить, – поспешно добавил Брейсуэйт.

Шарп медлил, словно прикидывая, во что ему обойдется молчание секретаря.

– Я скажу вам, Брейсуэйт, как дорого ценю ваше молчание, хотя до сих пор не возьму в толк, о чем вы говорите. Оксфорд высушил ваши мозги, но допустим, всего на миг, что я понял вас.

Брейсуэйт осторожно кивнул.

– Как вы уже заметили, мы на корабле, Брейсуэйт, – Шарп уселся рядом с долговязым секретарем, – и здесь вам просто некуда от меня спрятаться. Поэтому, Брейсуэйт, если ты откроешь свою мерзкую пасть, я убью тебя!

– Не понимаю, что вы от меня…

– Все ты понимаешь, – перебил Шарп, – а потому заткнись и слушай. Доводилось ли вам, Брейсуйэт слышать об индийских джетти? Они раздавливают головы своим жертвам, словно цыплятам. – Шарп положил руку на затылок Брейсуэйта и легонько сжал. – Сжимают и сжимают, пока жертва не испустит дух…

– Нет! – вскрикнул секретарь. Он схватил Шарпа за руку, но так и не смог оторвать ее от своего затылка.

– А когда глаза жертвы вылезут из орбит, раздается треск…

– Нет! – От ужаса и нехватки воздуха Брейсуэйт захрипел.

– Впрочем, больше это похоже не на треск, – продолжал Шарп дружеским тоном, – а на скрип. Интересно, у меня получится? Мне не впервой убивать, Брейсуэйт. Я убивал врагов саблей, ножом и даже голыми руками. Я убил стольких, что вам не приснится и в кошмаре. Однако мне еще не доводилось ломать никому шею. Почему бы не начать с вас? Если кто-нибудь осмелится навредить мне или известной мне даме, я сверну ему шею, Брейсуэйт. Для меня это так же легко, как откупорить бутылку вина. А вот вам будет больно, очень больно! – Шарп резко дернул рукой. – Ты и не представляешь, как будет больно, если я услышу от тебя хоть словечко! Твоя жизнь не стоит теперь и ломаного гроша, Брейсуэйт! – Шарп в последний раз сжал затылок секретаря и отпустил руку.

Малахия Брейсуэйт судорожно дышал. Он затравленно посмотрел на Шарпа, затем сделал попытку встать, но Шарп толкнул его обратно на сундук.

– Вы должны дать мне обещание, Брейсуэйт, – промолвил Шарп.

– Все, что хотите! – Секретарь утратил последние крохи мужества.

– Вы ничего никому не расскажете. А если обманете, я тут же узнаю об этом, и тогда, Брейсуэйт, я отыщу вас и сверну вашу костлявую цыплячью шейку!

– Я никому ничего не скажу!

– Вероятно оттого, что ваши обвинения лживы?

– Да-да, лживы, – с жаром подтвердил Брейсуйэт.

– Вам все это приснилось, Брейсуэйт.

– Да-да, приснилось.