Холод юга - Артем Каменистый

Понимая, что задерживаться нет смысла, Либерий, пользуясь тем, что самые прыткие повержены, рванул что было силы вперед, уже не оглядываясь. Там, позади, чуть в стороне от тропы, метрах в трехстах на равнине бугрится крошечный холмик с россыпью валунов на вершине. А может, руины древние, сглаженные до неузнаваемости. Да без разницы что, главное, что там есть к чему прижаться спиной и, пользуясь крепостью передних пластин доспеха, продать жизнь подороже.

В спину ударила стрела, но, увязнув в полушубке и кольчужной сетке, прикрывающей тыл, кожу не попортила. Следующий выстрел запов был чуть удачнее — резануло мясо чуть выше колена. Затем, почти сразу ударило под шею с такой силой, что Либерий не удержался на ногах, припал к земле, опершись о выставленную левую руку. Тут же оттолкнулся пружиной, рванул дальше.

Нукнеций, бежавший далеко впереди, остановился, обессиленно рухнул на колени, обернулся, крикнул что-то непонятное. В следующий миг за спиной послышался нарастающий рокочущий звук, в поясницу что-то толкнуло, и вокруг нее начала закручиваться веревка с привязанными к концам камнями. На завершающих оборотах один заехал в почку, второй в живот. Потемнело в глазах, Либерий упал, тут же, невзирая на боль и дезориентацию, попытался вскочить, как раз под накрывающую его сеть.

Даже когда у него, отчаянно брыкающегося, выбили меч, он продолжал сопротивляться, ухитрившись заехать кому-то по голени сталью наруча и дотянуться до ножа. Больше он ничего не успел — удар по голове погрузил его в темноту.

Глава 6

Эти запы умели устраиваться в степи с комфортом. Когда Влада, наконец, привели в лагерь, он увидел не просто вытоптанную площадку вокруг костра, а что-то вроде временного поселка. Дикари не поленились натаскать от ближайшей речушки сухих стеблей камыша и тростника, увязав их в пышные охапки, сложили что-то вроде шалашей, прикопав их снегом. В одном таком сооружении на глаз могло без труда поместиться до десятка человек, а всего их построили пять, что косвенно свидетельствовало о силе отряда.

Помимо шалашей из переплетенных стеблей тростника и кривых веток местных кустарников возвели невысокую ограду. Снег растает, она тут же развалится, но пока что может задержать оголодавшую стаю сволков, а человеку бесшумно ее не преодолеть.

В дальнем углу лагеря имелся круглый загон диаметром метров семь-восемь, вот к нему Влада и привели. Оттащили в сторону плетеную калитку, толкнули в спину, коротко проинструктировали:

— Не шуметь. Изгородь не трогать. Не драться и не отнимать еду у других, если покормят. Иначе убьем.

Внутри Влад обнаружил двух человек. Один, одетый в рванье, с покорными глазами идущей на заклание коровы, на миг поднял голову, чтобы тут же ее опустить, упершись взглядом в землю. Второй, в черной хламиде, напоминающей длиннополое черное пальто, посмотрел на запов с нескрываемой ненавистью, после чего указал рядом с собой:

— Присаживайся, добрый человек.

Влад не относил себя к добрякам, но от приглашения отказываться не стал. Ноги отваливались от усталости, а в снег задом плюхаться — последнее дело. В качестве лавки парочка использовала связку тростника. Не мягкий диван, но тоже неплохо.

Присев, Влад с наслаждением вытянул натруженные ноги и задал риторический вопрос:

— Вас тоже поймали?

— Да, — ответил одетый в «пальто». — Ты кто, добрый человек?

— Влад.

— А чем ты живешь, Влад?

— А ты чем?

— Разве ты не видишь? Я миш. Можешь звать меня Ретаил.

Про мишей Влад знал немногое, хотя, оказавшись здесь, поначалу безуспешно пытался себя выдавать за одного из них. Вроде бы это что-то вроде помеси бродяги с религиозным фанатиком. Эдакие современные дервиши.[1]

— А я это… Искатель я. В основном металл древний ищу.

— Плохое у тебя занятие. Бог не одобряет добычу того, что осталось от проклятых предков. Тебя могут наказать за это даже при жизни. Да уже наказывают, ведь не просто так ты здесь оказался.

— Да? Так ты, получается, тоже древним металлом промышлял, если рядом со мной сидишь? Ну здравствуй, коллега.

— Никакой я тебе не коллега! Никогда рука миша не прикоснется к скверне!

— Но, по твоим словам, именно так получается.

— Не возводи напраслину на другого! Или язык у тебя от духа нечистого?! — Ретаил повысил голос.

— Ты бы чуть потише себя вел, а то ведь предупреждали не шуметь.

— Мне безразличны запреты от нечестивых, — гордо ответил на это миш еще более громким голосом.

Реакция часового была незамедлительной. Прямо сквозь ограду он ловко двинул древком копья разбушевавшегося Ретаила в грудь, отчего тот завалился на спину, но молчать не стал, а высказался еще громче:

— Сгинь в аду! Выродок жабы! Вонючая отрыжка Техно!

На этот раз часовой к экзекуции отнесся куда основательнее. Раскрыл калитку, шагнул внутрь, не меньше минуты дубасил все тем же древком копья разбушевавшегося узника по всему, что тот не успевал прикрыть. Решив, что наказание искупило провинность, молча вышел, всем своим видом демонстрируя удовлетворенное чувство выполненного долга.

Ретаил некоторое время валялся мешком с картошкой, затем зашевелился, охая и ахая, приподнялся, сел на прежнее место. Что-то пробормотал под нос, явно угрожающее, но на большее уже не решался.

— А ты кто такой? — обратился Влад к одетому в рванину, потому как с мишем было уже все понятно, да и не слишком хотелось продолжать общение.

— Отстань, — не поднимая голову, ответил пленник.

Пожав плечами, Влад расселся поудобнее, пытаясь придумать какой-нибудь план побега. Желательно стопроцентно удачный. Но в голову не приходило ничего приличного. В лагере десятка полтора запов, все с оружием, а у него нет черного пояса по карате, левая рука плохо работает, да и общее состояние можно выразить одним коротким словом, причем неприличным.

От нечего делать он следил за жизнью лагеря, пытаясь точно установить численность запов. Это было трудно, потому как стены шалашей не стеклянные, и сколько их там может скрываться, можно лишь предполагать. Еще Влад провел ревизию карманов, но, кроме чудом не замеченных пленителями серебряной монетки и длинной швейной иглы в трубочке-футлярчике, ничего не нашел. Чтобы подкупить часового, этого вряд ли хватит, сделать самодельную бомбу приличной мощности не удастся, пулемет — тоже. А хорошо бы…

Около часа понаблюдав за врагами, Влад тоскливо вздохнул и, покосившись на притихших товарищей по несчастью, вновь начал шарить по карманам. Даже не столько надеясь найти что-нибудь еще, сколько убивая время.