Дикие - Татьяна Иванова

— Это юродивый, — сообщила Марийка, заметив удивление на лицах своих попутчиков, и перекрестилась, слегка поклонившись калеке издалека.

— Точно! — подтвердил Игорь. Таких в это время было пруд пруди.

Алексей тут же снял чумазого пророка, к которому прикасались люди, после чего крестились и шептали молитвы себе под нос.

Далее Валерия увидела небольшую церквушку шатрового типа неописуемой красоты, и тоже попросила Алексея запечатлеть ее на память, а потом она увидела как высокий чернобородый мужик, стоящий почти у самой дороги, судя по одежде, нищий, просил подаяние у прохожих.

— Ну, таких и в наше время хватает! — возразил Алексей, — зачем на него тратить пленку?

— Я хочу ему что-то подать! — не унималась Валерия, — а ты это снимешь! Ты только подумай, Алешка, что тебе доведется запечатлеть! Твоя сестра преподносит подаяние живому средневековому нищему!

И она, проворно сбросив свою котомку с плеча, тут же запустила в нее руку.

— Господи, что же ему подать? — девушка, растерявшись, посмотрела на Игоря. — Похоже, у нас ничего подходящего не найдется.

— А ты подари ему свой плеер, — пошутил Алексей. — Приколись, а, Валерка! Здесь уж точно будет на что посмотреть!

— Между прочим, это классная идея, — тут же воодушевилась Настя. — Давайте подадим ему что-нибудь свое, ну, например шоколадку или чипсы, или жвачку, на худой конец, а потом отойдем в сторону. А ты, Алешка, запечатлее, шь как он на это отреагирует.

— Точно, — воскликнула Валерия! — Тут уж будет чему удивиться!

— Порезвиться захотелось?! — устыдил их Игорь.

— А, что, нельзя? — сникнув, спросила Валерия.

Молодой человек махнул рукой, не желая ее огорчать.

— Ну, что ж, валяйте!

— Ура! — обрадовалась Валерия.

Настя, покопавшись в своей котомке, извлекла оттуда "Сникерс" и "Марс", услужливо предложив их Валерии.

Алексей покачал головой.

— Он ведь мужик, так подайте ему что-нибудь мужицкое!

— Интересно, что? — спросила Настя.

— Ну, я не знаю! Может мою зажигалку?

— А ты потом подойдешь к нему и покажешь, как ею пользоваться? — засмеялась Валерия, — а вдобавок и сигареткой угостишь?

— Можно подумать, что ты сам шоколад не любишь! — принялась защищать свою идею Настя.

— Ну, ладно, ладно, люблю!

Валерия, не долго думая, извлекла из кармана белый носовой платок и увязала обе шоколадки в узелок. Отделившись от своих друзей, подошла к просящему подаяние и протянула ему свой сверток.

Угрюмый человек взглянул на нее, немало удивившись. В основном, прохожие одаривали его мелкой монетой, или краюхой хлеба, однако, спустя минуту, удивление на его лице сменилось заискивающей улыбкой благодарности. И, пожелав Валерии всех благ Господних, нищий перекрестился, взяв подаяние. Девушка тут же отошла в сторону и остановилась, продолжив свои наблюдения с противоположной от друзей стороны, так, чтобы нищий ее не видел.

Мужичок, между тем, прощупал узелок, а потом бережно запихнул гостинец за пазуху.

Наши шутники, видя такой неудачный оборот дела, разочарованно вытянули лица и хотели, было, отправиться дальше, однако в этот момент мужичок, которого все же одолевало любопытство, опасливо огляделся по сторонам, а потом проворно запихнул руку за пазуху и снова вытащил наружу узелок Валерии. Повертев его в руках, он принялся развязывать маленький узелок своими заскорузлыми пальцами, и как только ему удалось с этим справиться, обнаружил перед собой нечто непонятное. Такое, о чем он, не будучи великим счетоводом, мог сказать только одно, а именно, что этого "нечто" было два!

Тупо уставившись на привлекательные предметы, контрастно играющие своими яркими обертками на белом фоне платка, озадаченный нищий явно о чем-то раздумывал. Однако в этот момент мимо него прошли какие-то люди, и хоть они даже не попытались взглянуть в его сторону, осторожный собственник непонятных предметов, тут же прикрыл краем платка лежащие на его ладошке шоколадки.

Проводив взглядом прохожих и снова почувствовав себя в безопасности, мужичок отогнул платок и осторожно прикоснулся пальцем к одной из шоколадок, очевидно определяя ее на предмет мягкости или жесткости. После этого он взял в руку "Сникерс" и начал внимательно разглядывать его со всех сторон, а затем поднес шоколадку к носу и понюхал. Такое обследование вновь ни о чем ему не поведало, и мужичок в великой задумчивости снова положил шоколадку на ладошку, рядом со второй.

— Сейчас возьмет другую и проделает с ней то же самое, — прошептал на ухо Насте Алексей.

Однако его прогнозы не подтвердились. Мужичок снова оглянувшись и убедившись, что на него никто не смотрит, поднес платок с шоколадками ко рту, и, лизнув одну из них, опять озадаченно уставился на незнакомые предметы неописуемой привлекательности.

— Око видит, да зуб неймет! — засмеялась Настя, — вот уж пословица к месту, так к месту!

— Марийка, наблюдавшая за экспериментом незнакомцев, не выдержала и захихикала, пытаясь запрятать свой смех в сложенные домиком ладошки.

— Ну, все, хватит его мучить, — сказал Игорь. — Марийка, мы сейчас пройдем мимо, а ты задержись на минутку возле него и покажи ему, что надо делать с шоколадками. Да удивись, что он до сих пор этого не знает! Поняла?

— Поняла, — с готовностью ответила Марийка сквозь смех.

Игорь незаметно махнул рукой Валерии, наблюдавшей за происходящим с противоположной стороны, призывая ее следовать за ними, и направился вперед, увлекая за собой девушек и Алексея.

— Идите, а я вас догоню после того, как сниму его с Марийкой, — сказал им вдогонку Алексей.

Игорь покачал головой, уповая на мальчишеское поведение Алексея, но потом махнул рукой.

— Хорошо, только не задерживайся.

Как только наши мнимые крестьяне прошли мимо нищего, не вызвав у него абсолютно никакого подозрения, разве только заставив осторожного ценителя податей в очередной раз прикрыть свои яркие шоколадки носовым платком, Марийка, улыбнувшись, подбежала к нему.

— Что ж это ты, дядька, не мыслишь до сей поры, как шоколадки едят? — бойко затараторила она, заставив мужичка вздрогнуть от неожиданности.

— Чего? — удивился он, и на всякий случай, хотел снова запихнуть подаяние Валерии к себе за пазуху.

Однако Марийка шустро протянула руку к его распростертой ладони, так, что недоумевающий нищий даже опомниться не успел, и моментально схватила одну из шоколадок.

После этого девушка одним махом сорвала с нее шуршащую обертку и сунула гостинец прямо в рот нищему, глядящему во все глаза на ее манипуляции.

— Вот так надо бы делать, а не лизать ее неразвернутой, и не смешить людей! — захохотала она, и припустилась вприпрыжку догонять своих друзей, на неописуемое удивление совершенно обалдевшего мужичка.

Не прошло и двух часов, как они подошли ко второй крепостной стене, за которой находился так называемый Белый город.

Белый город или Царьгород в XVII веке был сосредоточением населения, которому царскими указами предоставлялись льготы и различные привилегии. В нем было немало белых или обеленных дворов и слобод, то есть дворов, освобожденных от государева тягла — налогов, и потому, само название "Белый" определялось не только цветом стен, но и массой обеленных дворов. В XVII веке в этой части города появлялись также и дворы аристократов, которым к этому времени уже не хватало места, чтобы застроиться в Китай-Городе или, того паче, в Кремле. Однако вглубь Белого города они особо не проникали и старались не отдаляться от царского дворца, а потому, дворы знати ставились сразу за Неглинной улицей, у самого Кремля.

Основное население Белого города занималось все больше обслуживанием царского дворцового хозяйства, — царских конюшен, царской кухни, царского выезда, и было расселено в глубине и на окраинах Царьгорода. Ближе к воротам размещались стрелецкие поселения, без которых, как уже успели заметить наши путешественники, Москва вообще не могла обходиться.

В этой части города дома уже не строились сплошь деревянными. Некоторые богатейшие бояре, проживающие здесь, выстраивали себе новейшие каменные дома, напоминающие роскошные дворцы. Иностранцы, коими в основном были немцы и голландцы, поселившиеся в Москве на веки вечные, также не отставали от богатых бояр по части строительства. Наиболее состоятельные купцы и некоторые другие слои Царьгорода, которые, как правило, были освобождены от налогов, строили из камня подклети и клети — первый этаж, предназначенные для хозяйственных служб, а комнаты и горницы — второй этаж, для жилья и отдыха, — из дерева. Жизнь в деревянных строениях, считали они, была здоровее.

В этой части Москвы улицы были еще более оживленными, и наши путешественники могли наблюдать не только служилый люд, весь сплошь разодетый в воскресные одежды, но и важных бояр в дорогих кафтанах, и озабоченных дьяков с кипами всевозможных свитков в руках, и монахов, и даже иностранных послов, окруженных блестящими свитами.