Один неверный шаг - Харлан Кобен

По обычному полицейскому сценарию это был плохой полицейский.

На женщине была серая юбка со значком детектива на поясе и белая блузка с высоким воротом. На вид слегка за тридцать. Веснушчатая блондинка с румянцем во всю щеку. Если вставить ее в меню в качестве телятины, там бы обязательно уточнили: «молочная».

Женщина тепло улыбнулась, показав хорошие, ровные зубы.

– Извините, что заставили ждать. Я – детектив Морин Маклафлин. Из Бергенской прокуратуры. А это – детектив Дэн Тайлз, он работает в этом участке.

Тайлз промолчал. Сложил руки на груди и уставился на Майрона, будто тот был бродягой, помочившимся в его саду. Майрон не отвел взгляда.

– Тайлз, – повторил Майрон. – Как те керамические штуки у меня в ванной.[17]

Маклафлин продолжала улыбаться.

– Мисс Слотер, я могу называть вас Брендой?

Уже лучшая подруга.

– Да, Морин, – ответила Бренда.

– Бренда, если не возражаешь, я хотела бы задать тебе несколько вопросов.

– А вообще, в чем дело? – вмешался Майрон.

Морин Маклафлин сверкнула улыбкой в его сторону. В сочетании с веснушками это выглядело весьма жизнерадостно.

– Может быть, вам что-нибудь принести? Кофе? Или прохладительного?

Майрон встал.

– Пошли, Бренда.

– Уф, – выдохнула Морин. – Посидите немного, ладно? В чем проблема?

– Проблема в том, что вы не хотите говорить нам, зачем нас сюда доставили, – рассердился Майрон. – К тому же вы использовали слово «прохладительное» в бытовом разговоре.

Тайлз в первый раз открыл рот.

– Скажи им, – велел он. Рот его при этом не двигался. Но куст над губами подпрыгнул вверх-вниз.

Маклафлин внезапно засмущалась.

– Я не могу выговорить, Сэм. Не могу, и все.

– Скажи им, – повторил Тайлз.

Майрон развел руками.

– Вы, ребята, это отрепетировали? – Но он уже тянул время. Знал, что сейчас услышит. И не хотел этого слышать.

– Пожалуйста, – попросила Маклафлин, – пожалуйста, сядьте.

Они оба медленно сели. Майрон сложил руки и пристроил их перед собой на столе.

Казалось, Маклафлин подбирает слова.

– У вас есть возлюбленный, Бренда?

– Здесь что, служба свиданий? – вмешался Майрон.

Тайлз отошел от стены. Протянул руку, взял ладонь Майрона, осмотрел и опустил на стол. Потом проделал то же с другой и с отвращением вернул на место.

Майрон постарался скрыть свое недоумение.

– Пользуюсь «Пальмоливом», – сказал он. – Хорошее мыло.

Тайлз отошел и снова скрестил руки на груди.

Теперь Маклафлин смотрела только на Бренду. Она немного наклонилась вперед и понизила голос.

– Ваш отец умер, Бренда. Мы нашли тело три часа назад. Мне очень жаль.

Майрон был готов к этому известию, но его все равно словно метеоритом шибануло. Он вцепился руками в край стола и почувствовал, как голова пошла кругом. Бренда молчала. На лице ничего не отразилось, только дыхание стало частым и неровным.

Тратить время на утешения Маклафлин не стала.

– Я понимаю, вам тяжело, но все равно придется задать вам несколько вопросов.

– Убирайтесь, – сказал Майрон.

– Что?

– Я хочу, чтобы вы и этот Сталин немедленно убрались отсюда. Интервью окончено.

– Тебе есть что скрывать, Болитар? – спросил Тайлз.

– Да, вот именно. А теперь убирайся.

Бренда не пошевелилась. Взглянула на Маклафлин и произнесла лишь одно слова:

– Как?

– Что как?

Бренда сглотнула.

– Как его убили?

Тайлз едва не подпрыгнул.

– Откуда вы знаете, что его убили? Мы не сказали ни слова об убийстве. – Он явно был доволен собой. – Только то, что ваш отец умер.

Майрон поднял глаза к потолку.

– Ну ты нас поймал, Тайлз. Два копа волокут нас в участок, разыгрывают из себя Шиповича и Симона, а мы почему-то приходим к выводу, что ее отец умер неестественной смертью. Ты что, псих?

– Заткнись, засранец.

Майрон быстро встал, опрокинув стул. Подошел к Тайлзу и уставился на него.

– Пошел вон.

– Или?

– Хочешь попробовать меня на зуб, Тайлз?

– С радостью, наглец.

Маклафлин быстро встала между ними.

– Вы что, мальчики, с утра перебрали тестостерона? Ну-ка, разойдитесь.

Майрон не сводил взгляда с Тайлза. Несколько раз глубоко вздохнул. Он вел себя безрассудно. Глупо было потерять контроль над собой. Он это знал. Надо взять себя в руки. Хорас мертв. Бренда в беде. Следует сохранять спокойствие. Он поднял стул и поставил его на место.

– Моя клиентка не будет с вами разговаривать, пока мы не посовещаемся.

– Почему? – спросила Бренда. – В чем дело?

– Они считают, что ты его убила, – сказал Майрон.

Бренда повернулась к Маклафлин.

– Я что, подозреваемая?

Маклафлин сочувственно пожала плечами, будто говоря – я на твоей стороне.

– Ну, пока еще рано что-то утверждать.

– На языке полицейских это означает да, – пояснил Майрон.

– Заткнись, засранец, – рявкнул Тайлз.

Майрон не обратил на него внимания.

– Ответьте на ее вопрос, Маклафлин. Как его убили?

Маклафлин взвешивала ответ.

– Хораса Слотера убили выстрелом в голову.

Бренда закрыла глаза. Снова влез Тайлз.

– С близкого расстояния, – добавил он.

– Верно, с близкого расстояния. Сзади.

– С близкого расстояния, – еще раз повторил Тайлз. Он положил кулаки на стол и наклонился поближе. – Похоже, он был знаком с убийцей. И даже доверял ему.

Майрон показал пальцем на его усы.

– У тебя там какая-то еда застряла. Похоже на яичницу.

Тайлз наклонился так близко, что их носы практически соприкасались. Какие на коже большие поры. Майрон даже испугался, не провалиться бы в одну из них.

– Ты мне не нравишься, засранец.

Майрон наклонился еще ближе. Потом медленно покачал головой из стороны в сторону, касаясь кончиком носа его носа.

– Будь мы эскимосами, – заметил он, – считалось бы, что мы уже обручены.

Это добило Тайлза. Оправившись от шока, он сказал:

– То, что ты ведешь себя как последний говнюк, фактов не меняет. Хораса Слотера замочили с близкого расстояния.

– Это означает, что к нему подкрались, Тайлз. Будь ты настоящим полицейским, то конечно бы знал, что большинство убийц приканчивают своих жертв с близкого расстояния. А вот члены семей такого не делают. – Майрон понятия не имел, соответствует ли это действительности, но прозвучало убедительно.

Бренда откашлялась.

– Где его убили? – спросила она.

– Простите? – отозвалась Маклафлин.

– Где его застрелили?

– Я же сказала. В голову.

– Нет, я хочу знать где. В каком городе?

Разумеется, они понимали, о чем спрашивает Бренда. Просто не хотели говорить, надеясь ее подловить.

– Они нашли его здесь, – ответил за них Майрон. Потом взглянул на Тайлза. – И пока ты еще не сделал следующего выстрела, сообщаю тебе, что догадаться было просто – мы ведь в местном участке. Это может означать лишь одно – тело нашли здесь.

Маклафлин не стала отвечать прямо, а обратилась к Бренде:

– Когда вы в последний раз видели своего отца?

– Не отвечай, – вмешался Майрон.

– Бренда?

Девушка взглянула на Майрона. Глаза ее были широко открыты и, казалось, ничего не видели. Она старалась справиться, но напряжение уже сказывалось. В голосе слышалась мольба.

– Давай скорее покончим с этим?

– Я не советую тебе отвечать.

– Хороший совет, – признал Тайлз. – Если есть, что скрывать.

Майрон взглянул на Тайлза.

– Никак не могу решить, это усы, или просто такие длинные волосы торчат из носа?

Маклафлин все еще старалась казаться крайне дружелюбной, эдакая ласковая душечка.

– Дело обстоит следующим образом, Бренда. Если ты ответишь на наши вопросы, мы на этом закончим. Если будешь молчать, нам станет любопытно, в чем дело. А это выглядит не слишком хорошо, Бренда. Как будто у тебя есть, что скрывать. К тому же, не забывай о прессе.

Майрон поднял руку.

– Вы это о чем?

Ответил Тайлз.

– Все просто, засранец. Ты велишь ей заткнуться, мы сообщаем прессе, что ее подозревают, а она отказывается помочь полиции. – Он мерзко улыбнулся. – И тогда мисс Слотер повезет, если ей доверят рекламировать презервативы.

Небольшая пауза. Это был удар ниже пояса.

– Когда вы в последний раз видели вашего отца, Бренда?

Майрон собрался возразить, но Бренда положила ладонь на его руку, заставив замолчать.

– Девять дней назад.

– При каких обстоятельствах?

– Я была в его квартире.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Что продолжать? – перебил Майрон. Правило двадцать шестое любого адвоката: никогда не позволяй задающему вопросы – копу или другому адвокату – войти в ритм. – Вы ее спросили, когда она в последний раз видела отца. Она вам ответила.