Дарованная (СИ) - Ева Алатон

Подружки невесты подхватили и увели притихшую девушку укрытую полупрозрачным пологом.

Жениха увели в противоположную дверь. И зал распался на две части, которые людским потоком, просачивались в двери куда увели молодых.

Ариман остановил Иргиз, ухватив поднявшуюся девушку за запястье и молча протянул ей резную шкатулку, из рога нарвала. Иргиз так же молча поблагодарила кивнув в ответ. Бенгу шла за ней тенью. Не положено хатун следовать в одиночестве.

* * *

Норида возседала на троне из подушек и с благодарной улыбкой принимала подарки. Но стоило ей уидеть степнячку, как все ее благодушие слетело.

Иргиз подошла к новобрачной и с поклоном протянула шкатулку, Норида не мешкая схватила мерзавку за запястье и с силой сжала, будто пыталсь его раздавить.

— Не думай, что так легко отделаешься, степная гиена. — Зашипела она на скривившуюся Иргиз. — Ты взяла то, что тебе не принадлежит. Не думай, что хасан по собственной воле воспылал к тебе страстью. Не твоя то заслуга. И я это так не оставлю. Я хочу чтобы ты знала, подлая степная гиена, что в любой день и час тебя может настичь смерть. Бойся меня ревийка!

Иргиз рывком вырвала из захвата свою руку, на котрой остались кровавые бороздки от ногтей невесты.

— Не слишком ли много на себя берет госпожа, что только что вышла замуж милостью хасана за первого кто взял. — Вспомнила Иргиз эту выскочку, что пыталсь унизить ее еще на том, первом приеме.

Норида не произнесшая ни одного звука, гордо вздернула надменное лицо, и ее тонкие ноздри оскорбленно раздулись. Подарок она не приняла, как положено, из рук в руки. Лишь подозвала к себе одну из подружек и та подала подшку, на которую Иргиз поставила свой дар.

Это было прилюдное пренебрежение.

И видевшие, но не слышавшие, это девушки зашептались между собой строя догадки, почему избраннице хасана дочь жреца выразила откровенное презрение и чем это аукнется обеим девушкам. Ведь все знали, как тесно общение жреца Джафара и хасана.

Джевека* — Слажанка-рабыня, которая занималась красотой наложниц. В искусстве украшать себя и своих подопечных гаремным джевекам не было равных. Это почетное искусство передавалось по наследству и секреты его старались сохранить в тайне.

Елек*- длиное платье из вышитого золотыми нитями и расшитого жемчугом шелка.

Ферадже * — широкое пальто, прямого кроя с широкими же руками. Летнее ферадже шилось из простых тканей и дополнялось капюшоном. Осеннее и зинее шилось из кашемира и дополнялось меховым воротником и меховыми манжетами. В зависимости от статуса украшалось вышивкой и драгоценными камнями. У Иргиз оно кашемировое.

Юсуфи* — тюрбан с широким верхом и с четко очерченными наслоениями ткани.

Эргет* — Остроконечное украшение в виде иглы. Острый конец вкалывали в юсуфи и фиксировали украшение цепочками. К верхней части крепили перья (у мужчин) и драгоценные камни (у женщин). Перья крепил на юсуфи хасан. В основном из перьев цапли или павлина. Количество перьев жестко регламентировалось. Хасан носил три. Если на юсуфе было два, значит одно перо он передал своей нареченной, жене или одалиске перед смертельным боем. Таким образом он выделял избранную и как бы вверял свою жизнь в ее руки.

А́мбра*- серая амбра — твердое, горючее воскоподобное вещество, образующееся в пищеварительном тракте кашалотов. Встречается также плавающей в морской воде или выброшенной на берег. Она высоко ценится в парфюмерии, используется как фиксатор запаха.

Хатун* — так называли девушек, которые имели принадлежность к замку хасана и стояли на ступень выше одалисок. То есть, по сути были свободними женщинам дворянского сословия. И применить такое обращение к безправной наложнице можно было только великого позволения хасана. Он же, в свою очередь, так выделял наложницу за какие-то заслуги, например если наложница зачала во чреве. Таким образом она получала относительную свободу действий и уже не подчинялась стргой гаремной иерархии.

Диваны* — звание тайной службы хасана, действующей на территории замка.

Глава 12

В зале торжеств стол ломился от явств.

Бенгу проводила Иргиз к повелителю и заняла место за ее спиной.

Арман произнёс торжественную речь за счастье молодых и подал слугам знак разлить свадебное вино, разбавленное водой и мёдом.

Иргиз прияняла свой бокал и уже собиралась сделать глоток, как хасан остановил ее аккуратно выхватив бокал и потянул на себя ту руку, которой она брала вино.

— Откуда? — С непонятной, холодной яростью поинтересовался Арман, разглядывая наливаюшийся синевой синяк и гулбокие царапины с начавшей закаться кровью.

Иргиз пожала плечами и пустив мелкие искры магии тут же залечила рану.

Глаза Армана гневно потемнели.

— Иргиз, — обманчиво мягко продолжил он, — Не испытывай мое терпение. Я ведь все равно узнаю… — Он не договорил, но дал понять, что плохо будет ей, за покрывательство виновника.

— Моему повелителю интересны женские дрязги? — Наигранно-удивленно спросила она, страясь повернуть разговор в другое русло и заглушить неприятно царапнувший душу страх.

— Ты нормально со мной разговаривать можешь? — Зашипел Арман. — Я только и слышу от тебя покорное " Мой повелитель"!

Арман устал от наигранного подобострастия своих подданых, где в глаза улыбаюстя и кланяются, а за глаз ненавидят и боятся. А аршаи, она как глоток свежего воздуха. Дикая и живая. И пусть голос ее робок и слова правильные, но он то вилит ее глаза. Их не скрыть за тихими учтивыми речами.

— Мой повелитель, — С долей скрытой язвительности произнесла аршаи накладывая на тарелку кусочки жареной в лимонном соусе рыбы и ароматную медовую хурму. — Мне не было дарованно такое дозволения.

— Дозволяю, когда мы на едине обращаться ко мне по имени, в других случаях с приставкой " хасан". — Благосклонно улыбнулся Арман. — А теперь, я жду объяснений. Меня интересуют все женские дрязги касающиеся тебя.

— Да, хасан Арман. — Иргиз знала правила этой игры. Во дворце Моро она не один год училась скрывать эмоции за почтительно-равнодушным выражением лица и спокойным голосом и поэтому сейчас лучше всего было согласиться. — Но, я предпочитаю обсуждать такие темы на едине. — Заметила аршаи и была права, вон как смотрительница гарема, госпожа Бенгу, прислушивается к их разговору. Даже чуть подалась в перед, как бы не свалилась, страя ханжа.

Хасан кивнул своей аршаи и поцеловал запястье, где недавно алели царапины, чем вверг в потрясение весь свой двор и сразу три жалящих ненавистью взгляда вперились в них. О-о-о, их его тьма ощутила в полной мере, она готова была сорваться с цепи, найти и