Игра в кубики - Марина Крамер

сторону сотрудницы прокуратуры, вышедшие из здания чуть раньше нее.

«А что, собственно, удивительного? Лёва интересный мужчина, красивый даже – но не слащавой киношной красотой, а как-то иначе… по-мужски. И внешность его гармонирует с именем, никакое другое ему не подошло бы».

Она ускорила шаг, подошла к машине:

– Привет.

Лев вдруг взял ее за руку, притянул к себе и поцеловал:

– Привет. Ну что, поехали?

– Поехали… – обескураженно протянула Полина, вообще переставшая понимать, что происходит.

– Я тебя приглашаю в ресторан, – помогая ей сесть в машину, сообщил муж.

– Лёва… я что-то забыла? – на всякий случай спросила Полина, все-таки уверенная, что это не так.

– Вроде нет. У меня свободный вечер, ты тоже рано закончила, Инна у моей матери, а завтра – суббота. Почему бы не пригласить жену в ресторан? Или ты не согласна?

– Почему, согласна. Просто как-то… неожиданно.

– Мы давно никуда вдвоем не выбирались.

– Ты меня на свидание, что ли, приглашаешь?

– А почему нет? В «Черном море» отличные королевские креветки, ты ведь любишь. Да просто вдвоем побудем, раз выпала возможность.

Полина пожала плечами, но внутри у нее разлилось тепло – нет, она напрасно подозревала мужа. Виталина оказалась права, никого у него нет, просто много работы и у него, и у нее.

Они сидели в модном ресторане, Полина пила вино и рассказывала, разумеется, о работе. Лев только улыбался – он давно привык к тому, что жена даже на отдыхе не перестает думать о работе и о делах, по которым работает. Но то, что она рассказывала сегодня, внезапно вызвало у него неподдельный интерес.

– Погоди-ка… ты говоришь о нашем водочном заводе?

– Да. А что?

– Буквально на днях с одним из клиентов обсуждали. Его приятель-автослесарь раньше работал опером, кажется, и что-то такое об убийствах на водочном заводе рассказывал. Не то про директора, не то про кого-то из владельцев, черт их там разбирал в девяностые-то.

Полина напряглась, отставила бокал:

– Ненавижу совпадения, от них всегда только неприятности. Ты какие-то подробности знаешь?

– Нет, но я могу поговорить, если тебе нужно. Только зачем, не пойму.

– Мне кажется, что все нынешние убийства связаны именно с заводом, причем с событиями, произошедшими как раз в те годы. Но никак не могу пока связать одно с другим. И приятель твоего клиента мне бы очень пригодился, если он опером был и по делам вокруг завода работал.

– Я понимаю твое нетерпение, – улыбнулся Лев, – но уже поздно, к тому же – выходные, потому умерь свой пыл, дорогая, и потерпи до понедельника. А сейчас пей вино, ешь креветки и прекрати думать о работе, мы на свидании.

– На свидании?

– А что тут удивительного? Мы так редко теперь бываем вместе, вот так, вдвоем, что даже живем уже как соседи, ты не заметила разве?

Полина опустила голову. Оказывается, Лев думал точно так же, как и она – ведь ей в голову совсем недавно пришла эта мысль о соседстве вместо супружества.

– Лёва, прости меня. Я понимаю, все понимаю… но… дело сложное, трупы все появляются, а к разгадке я ни на шаг не приблизилась…

– Поля, все, все, я же попросил, – перебил Лев. – Работа будет в понедельник, а сегодня… вставай, – вдруг поднялся он и протянул ей руку. – Едем отсюда.

– Куда?

– Увидишь, – Лев положил на стол деньги, жестом показал официанту, что они оплатили счет и уходят, и потянул жену за собой.

– Лёва… куда мы?

– Ты можешь помолчать? И хотя бы раз в жизни довериться мне и идти туда, куда я тебя веду? – помогая ей одеться в гардеробе, спросил Лев.

– Могу.

– Так сделай.

И Полина расслабилась.

Они приехали в недавно открывшийся отель в центре города. Это было, пожалуй, самое высокое здание в их городе – двадцатиэтажное, все в стекле, мраморе и яркой подсветке.

На стойке администратора Льву без слов выдали карточку-ключ, и муж повел Полину к лифту. Номер находился на предпоследнем этаже, это оказался люкс для новобрачных, украшенный цветами и белыми матовыми шарами.

– Ты с ума сошел? – ахнула Полина, переступив порог номера.

– Могу себе позволить, – скромно улыбнулся Лев. – Тебе нравится?

– Ты спрашиваешь… мне как будто снова двадцать три, как тогда – помнишь? – она упала на огромную кровать, раскинула руки и мечтательно уставилась в потолок.

Лев прилег рядом, подпер кулаком голову и заглянул Полине в глаза:

– Конечно, я это помню. Мы были знакомы полгода, гуляли, держась за руки, и вызывали этим недоумение у всех друзей. Никто не верил, что между нами ничего нет, кроме вот такой романтики. А потом мы поехали в Москву, и там у нас все случилось. В тот день я сделал тебе предложение, и ты согласилась.

– И это был самый умный поступок в моей жизни, – перевернувшись на живот, сказала Полина. – Я тебя очень люблю, Лёва, и очень тебе за все благодарна.

– Осторожнее. Звучит так, словно ты со мной из благодарности.

– То есть первую часть фразы ты не расслышал?

– Нет, – весело подтвердил Лев, – повтори.

– Я тебя очень люблю, – обнимая мужа, повторила Полина.

– Это уже лучше…

Утром Полина проснулась в номере одна. В ванной не шумела вода, на стуле не было ни рубашки, ни пиджака, а в прихожей отсутствовало пальто мужа и туфли.

– Интересное дело… – протянула она, пытаясь найти в сумке телефон. – Куда это он утром в субботу? Даже не разбудил…

Однако на столе в соседней комнате обнаружился завтрак и записка:

«Никуда не уходи, жди меня. Номер оплачен до завтра, а я непременно вернусь. Твой Л.».

Полина взяла поднос с завтраком и вернулась в постель, блаженно вытянулась во весь рост, зажмурила глаза и пробормотала:

– Лёва, ты лучший…

В это время Лев ехал на другой конец города в автосервис, название которого успел выудить у своего клиента с самого утра, пока жена сладко спала. Он надеялся, что нужный человек окажется на месте – клиент заверил, что тот всегда на работе, без выходных и праздников. Так и оказалось – навстречу ему из распахнутых ворот вышел худощавый мужчина с абсолютно седыми волосами, одетый в синюю спецовку.

– Вам кого? – спросил он, профессиональным взглядом окидывая дорогую машину Льва.

– Вы – Чумаченко?

– Ну, допустим, – прищурился автослесарь. – И что?

– Позвольте представиться. Бык, – протянув руку, произнес Лев, и на лице Чумаченко появилась растерянная гримаса:

– Погоняло, что ли?

– Ну, зачем же? Лев Валерьевич Бык, если так понятнее.

Чумаченко совершенно беспардонно хмыкнул, но его собеседника это, похоже, никак не взволновало:

– Да, вот такая странность была у моей мамы, назвала сына Львом при фамилии Бык.

– В детстве, небось,