Украденная ночь - Триш Мори

Он проклинал себя за глупый совет:

— Мне не надо было ничего тебе говорить! Если бы я сразу понял, насколько все серьезно, я бы прибежал раньше.

Марина подняла на него свои огромные глаза, в которых можно было легко утонуть.

— Спасибо тебе!

Бахир начал отряхиваться, чтобы хоть чем-то занять свои руки. Единственное, что он хотел в этот момент, — это заключить ее трепещущее тело в объятия, даже вместе с ребенком, и успокоить.

— У нее могут быть царапины, — сказал он. — Я старался держать ее подальше от земли, но все равно пару раз она могла приложиться.

К ним подбежал Шакир, глаза его светились от восторга.

— Научишь меня так делать? — спросил он, и Бахир был готов рассмеяться.

— Возможно, но позже, — ответил он.

На сегодня им уже хватило восторгов. Кроме того, он должен был еще кое-что закончить… Но сначала нужно вернуть всю эту компанию назад.

— Мне кажется, нам сейчас лучше отправиться домой.

Обратный путь они совершили в тишине.

Оба малыша, утомленные впечатлениями, заснули через пять минут после отъезда. Катриона тоже сонно смотрела в окно и заснула задолго до их прибытия в лагерь.

На этот раз Марина сидела на пассажирском сиденье рядом с ним и разглядывала его расслабленные руки, лежащие на руле. И она, в свою очередь, чувствовала себя расслабленной, пытаясь понять мужчину рядом с ней. Мужчину, которого совсем не интересовала девочка, но он рисковал своей жизнью, чтобы защитить ее. Заблуждаться относительно его действий Марина явно не могла. Укус скорпиона может быть опасен даже для взрослого человека. А уж ребенок возраста Ханы не выживет ни при каких условиях, ведь медицинская помощь находилась очень далеко.

Она посмотрела на заднее сиденье, на мирно спавших детей и тихо сказала ему:

— Сегодня ты спас ей жизнь.

Он пожал плечами, как будто это ничего не значило, как будто такое он совершал каждый день:

— Я был ближе всех, вот и все.

— Возможно. Я тебя уже поблагодарила, но не уверена, что этого достаточно. Спасибо еще раз.

Он посмотрел на нее:

— Я бы сделал то же самое для любого ребенка, попавшего в беду.

— Я знаю, просто я также знаю — тебе не нравится Хана. В то время как Шакир…

Он сурово посмотрел на нее, нахмурив брови:

— Ты думаешь, я спас бы своего сына, а чужого ребенка оставил бы погибать страшной смертью?

— Нет. — Марина затрясла головой. — Я не это имела в виду. Я просто была удивлена твоим поступком, ведь это не твой ребенок оказался в опасности. В особенности после твоего заявления относительно Ханы…

Он покачал головой, продолжая смотреть на дорогу:

— Значит, тогда это не было так важно. — В его словах она услышала укор, которым он поставил жирную точку на этом разговоре, не дав ей сказать то, что она хотела.

То, что должна была сказать.

Спасение Бахиром Ханы напомнило ей ее собственное спасение от хитрого Мустафы, который сначала похитил ее сестру Аишу, чтобы претендовать на престол Эль-Джирада. А когда его планы рухнули, он похитил Марину, чтобы сорвать восхождение на трон его сводного брата Золтана. Марина же пыталась свести на нет роль Бахира в ее спасении, пыталась убедить себя — он был там только потому, что его три друга — Золтан, Кабар и Рашид — ожидали этого.

Но вот он опять спас ее. Конечно, Бахир спас Хану, но при этом, сам того не зная, сохранил обещание Марины, данное умирающей Саре.

Она вздохнула:

— Извини. Получилось, я обидела тебя. Спасибо тебе за то, что ты участвовал в моем спасении от Мустафы. Мне просто жаль, я очень запоздала с этим…

Последнее, что она ожидала в ответ на свои слова, так это улыбку. Ей был виден его профиль, взгляд устремлен на дорогу, но она абсолютно точно видела, как поднялись уголки его губ и на щеке появилась еле заметная ямочка.

— Что? Принцесса, вы меня действительно благодарите за то, что все это время я просто веселился в компании своих друзей? Как ты там нас назвала? Веселыми мужчинами, ищущими приключений?

Марина в шоке откинулась на спинку сиденья. Боже, неужели она действительно так сказала? Просто чудо, что после такой неблагодарности с ее стороны Бахир спас Хану!

— Ты должен простить меня… Я просто была очень зла на тебя.

— Все в порядке. — Его ответ прозвучал так, как будто это ничего не значило. — Я знаю все о злости.

Марина почувствовала какую-то необъяснимую боль. Но расспрашивать Бахира она не стала, так как вдалеке показался лагерь.

Автомобиль подъехал к бедуинскому лагерю, с его пышными шатрами для гостей. И это опять вызвало у нее массу вопросов. Бахир решил взять Шакира с собой в пустыню, и все это было организовано в их честь.

— Как ты все это организовал?

— Ты о пикнике?

— Нет. Я говорю о нас, обо всем этом в центре пустыни, ведь ты не жил здесь много лет! И вдруг решаешь — мы все едем в пустыню. И, как по мановению волшебной палочки, здесь вырастает целый лагерь! Разве это возможно?

— Хруст купюр здесь слышен издалека, — пожал он плечами.

— Но так быстро! В одну секунду ты решил, что мы едем, а в другую все это нас уже ждет?

— Не совсем так. Я собирался ехать сюда сразу, как доставлю тебя домой, так что уже успел сделать несколько звонков и наладить контакты. Когда я отыскал Ахаба, то стало намного проще. Он сразу раздобыл нужные мне шатры. Именно Ахаб предложил остановиться вместе с его кланом, который один из последних сопротивлялся наступлению цивилизации. Вся жизнь в нем строится согласно традиционным канонам.

— Мне нравится, — сказала Марина. — Все люди очень дружелюбные.

— Таковы бедуины, — гордо ответил Бахир. Это было весьма неожиданно, так как уже долгое время он не отождествлял себя с бедуинами. — Посетители — это почетные гости. Я даже и не предполагал, что еще остались кланы, живущие по таким простым канонам.

— Но люди вашего клана жили точно так же?

Повисла пауза. Наконец он сказал:

— По большей части.

— И ты вырос здесь? Пас коз, сидел ночью у костра и слушал истории, наблюдая за звездами, а твой отец учил тебя плавать?

Бахир словно почувствовал спустившийся на него груз пыльного прошлого.

— Миллион лет назад, — произнес он хриплым голосом.

— А где твой клан сейчас? — спросила она, когда они въезжали в лагерь во главе колонны. — Где твоя семья? Я спрашивала Ахаба, но он сказал — ты сам мне расскажешь.

Он остановил машину, но не стал вылезать, ожидая, когда пассажиры на заднем сиденье окончательно проснутся.

Бахир понял — время наконец-то пришло.

Весь день он это чувствовал. Весь день его долг призывал его. Как объяснить ей, как утолить ее любопытство? Ведь хрупкие слова не могут объяснить всей бренности мира…