Страсти-мордасти рогоносца - Дарья Донцова

Мой телефон снова затрясся. Я наконец вынула трубку. На дисплее высветились два вызова с неопределенного номера и один от Ивана.

Глава 20

Попрощавшись с Юлией, я вышла во двор и соединилась с мужем.

– Ты где? – спросил Иван.

– Была у Боковой, – отрапортовала я, – накопала три мешка разного. Если отжать воду, сухой остаток таков: Антонина заподозрила Тихона в измене. Она видела, как супруг, полагая, что жена на работе, пьет кофе с Ритой Грачевой, женой Егора Игоревича, мастера на все руки, тоже собирателя мячей и доброго ангела музея – он там бесплатно шкаф сделал, сейчас стеллаж мастерит.

– Где прелюбодеяние? – удивился Иван. – Я тоже частенько встречаюсь с разными женщинами в кафешках, ведь не всегда удобно позвать клиента и уж тем более информатора в офис.

– Парочка сидела на кухне в квартире Ткачевых, – уточнила я.

– Так не в койке же лежали, – возразил муж. – Или они промеж сковородок чем-то интересным занимались?

– Я отреагировала на слова Боковой так же, – усмехнулась я. – Нет, они просто лакомились пирожными, сидели одетыми, не обнимались. Потом дам тебе послушать запись нашей беседы. Сейчас хочу подъехать на квартиру к Ткачевым. Юлия рассказала, что Антонина за день до отъезда в «Лесной парадиз» купила болеро – коротенькую кофточку с рукавами до локтя. Вроде в вещах, которые мы из отеля привезли, такой нет. Но я уточню у Були.

– Извини, у меня второй звонок, – сказал Иван и отсоединился. А я позвонила Любе.

– Розовое болеро? – удивилась та. – Точно его не видела. У Антонины немного шмоток было с собой, все недорогие. Одно новое платье из сетевого магазина, я сама в таких кое-что себе покупаю. Материал они, правда, используют некачественный, больше двух сезонов шмотка не продержится, зато модная и по цене доступная. Брюки черные, пуловер серый, две блузки, трикотажная туника – все той же фирмы, причем куплено недавно. Еще спортивный костюм, кроссовки, резиновые сапожки, туфли на платформе, куртка. Ну и бельишко.

– Дорогое и красивое, – улыбнулась я, вспомнив рассказ Боковой, – красно-черное с кружевами, эротическое.

– Ничего подобного, – возразила Буля. – Танюша, Антонина ведь была не молода и давным-давно замужем. Нижнее белье у нее соответствует возрасту и статусу. Все чистое, незаношенное, бежевого цвета, практичное, новое: хлопчатобумажные, удобные трусики без всяких там кружев, бантиков, стразов, никаких стрингов, модель шортики, сшитые из мягкой ткани. Под стать им бюстгальтеры. Со всех вещей срезаны ярлычки. Я тоже так делаю, потому что мне они кожу натирают. Комплекты она привыкла менять каждый день, прихватила на отдых не один набор. Колготки плотные, серо-коричневого цвета – у Ткачевой на ногах проступала сосудистая сетка, она, видимо, этого стеснялась.

– Странно, однако, – пробормотала я. – Понимаешь, Бокова утверждает, что Антонина решила устроить себе и мужу второй медовый месяц, для чего соответственно подготовилась – приобрела эротичное белье.

– Ну, это не очень похоже на правду, – возразила Буля. – Женщина, которая решила вести на отдыхе бурную сексуальную жизнь, сделает эпиляцию, маникюр-педикюр. А Антонина хоть и аккуратная дама, но салон не посещала, ноги-руки приводила в порядок самостоятельно, на ногтях у нее лака нет. Эпиляция только в подмышечной зоне, причем она по старинке пользовалась бритвой. И еще. Интимных отношений с Тихоном или вообще с каким-либо мужчиной у нее давно не было. Несколько лет точно. Вероятно, Юлия не так поняла Ткачеву или просто напридумывала ерунду.

– Зачем? – удивилась я. – Какой смысл врать мне про покупку Антониной дорогого белья, которое приобретается, чтобы соблазнить мужчину.

– Вопрос не ко мне, – заметила эксперт, – с таким лучше к Ватагину обратиться. А если подумать… Неужели тебе не встречались бабы, которые врут просто так, из любви к искусству? Такие вот и пишут в интернете, будто видели какую-нибудь звезду в столичном кафе с мужчиной, мол, пара страстно целовалась, а потом появился законный супруг и случилась драка. А знаменитости-то и в Москве нет, на гастроли отбыла. Есть, Танюша, самозабвенные лгуньи, они брешут безо всякой причины.

Глава 21

В недоумении я поехала к дому Ткачевых. По дороге позвонила Гелене Валентиновне и попросила ее соединить меня с горничной, которая убирала коттедж Ткачевых. Услышав, в чем дело, владелица отеля возразила:

– Персонал у нас вышколен, краж не бывает. Ко мне приезжают люди, у которых нет денежных проблем, у женщин дорогие украшения, у мужчин недешевые часы, запонки. Парфюм, косметика, сумки – все на уровне. Не желая обидеть покойных, замечу, что они были самыми скромными гостями. Но очень приятными, повторюсь.

– Я не подозреваю ваших работников в воровстве, Антонина могла просто подарить кофточку горничной, – объяснила я.

– А вот это возможно, – согласилась Родионова, – я не запрещаю принимать презенты. Но гости, как правило, оставляют чаевые. Все найденные после отъезда клиентов вещи уборщицы обязаны сдать. В санузлах частенько оставляют флаконы с духами, косметику, а в шкафах шарфы, перчатки… Я обязательно звоню недавним постояльцам, сообщаю, что они забыли, и часто слышу в ответ: «Духи? Выбросьте их». В таком случае прислуга может забрать парфюм себе, если, конечно, хочет.

– И тем не менее нельзя исключить вероятности, что Антонина подарила свое болеро, – повторила я. – Пусть женщина, которая наводила порядок в домике, где жили Ткачевы, позвонит мне.

– Хорошо, велю Фаине с вами связаться, – пообещала Родионова.

И тут меня неожиданно осенило.

– Гелена Валентиновна, ведь в вашем отеле в основном постоянная клиентура и пребывание недешево, так?

– Верно, – согласилась хозяйка.

– А вы рекламируете свое заведение?

– Нет, – после небольшой паузы ответила Родионова.

– Сайт в интернете у вас есть?

– Нет, – повторила Гелена.

– И как же вас находят новые клиенты?

– Я не гонюсь за количеством гостей, – начала объяснять владелица отеля, – делаю упор на прекрасное качество обслуживания. Люди это ценят, рекомендуют «Лесной парадиз» знакомым. Еще бывает такой вариант: крупный бизнесмен, который ворочает миллиардами, сам у меня не отдыхает, но к нему приезжают партнеры, друзья из провинции, и он, чтобы люди отдохнули после работы, покупает им несколько дней пребывания у нас.

– Как же вас нашла Антонина? – задала я главный вопрос.

– Тихона Матвеевича с супругой попросил принять один из моих постоянных клиентов, – ответила хозяйка гостиницы. – Помню, он еще пошутил: «Ткачев со своим самоваром в Тулу едет… У них с женой какой-то юбилей, они решили отметить его вдвоем в достойном, но тихом месте». Я, конечно, дала согласие. И вот сколько неприятностей получилось.

– Подскажите имя рекомендовавшего Ткачевых человека, – попросила я.

– Ой, не помню, кто это именно был, – почему-то соврала Родионова.

– Попробуйте вспомнить и сообщите. Ну и я жду звонка от горничной. Спасибо, – завершила я разговор и припарковалась у подъезда дома Ткачевых.

С тех пор как человечество придумало электронные отмычки, жизнь того, кто хочет попасть в чужую квартиру, заметно облегчилась. У меня это приспособление всегда с собой. Я открыла дверь, вошла в прихожую и вздрогнула. Не обладаю паранормальными способностями, не являюсь экстрасенсом или медиумом, не умею общаться с миром духов, но давно заметила: когда я вхожу в апартаменты того, кто умер не естественной смертью, а стал жертвой преступника или случайно погиб, сразу чувствую какую-то тревогу, мне становится нехорошо, неуютно. Порой мне кажется, будто душа несчастного никак не может уйти, куда положено, что-то держит ее на земле.

А один раз, приехав на поминки по сотруднику другой бригады, который погиб, выполняя задание, я оказалась за столом прямо напротив его портрета. Снимок был хорошо мне известен: незадолго до гибели коллега отмечал тридцатипятилетие и позвал меня в ресторан, так вот, приглашение, которое он мне вручил, украшала именно эта фотография. Но, что удивительно, во время поминок коллега на фото выглядел как-то иначе, у него будто бы изменился взгляд. Во всяком случае, сразу становилось ясно: это изображение человека, который ушел из жизни. Сидевший рядом со мной Димон тихо спросил:

– Тебе плохо? Ты побледнела.

– Нехорошо на душе, – ответила я. – Не поверишь, но мне кажется, что фото Влада стало другим… В смысле, Влад на снимке не такой, как раньше… Извини, это бред, конечно.

– Вовсе нет, – возразил Димон. – Давно знаю, что после кончины человека его снимки изменяются, из глаз словно жизнь утекает.

Я вздохнула, отгоняя это воспоминание, и натянула одноразовые перчатки. Все, хватит дурью маяться, надо пойти и поискать в шкафу болеро. Но мне по-прежнему отчего-то было не по себе.

Помимо беспокойства я испытала еще и немалое удивление. Здание, где жили Тихон и Антонина, снаружи выглядело обычным. Поэтому я ожидала увидеть традиционную для подобных домов планировку: небольшую прихожую, дверь в совмещенный санузел, два шага – и крохотная кухня, еще пара метров – и комната, из которой вы попадаете во вторую, размером со спичечный коробок. Но апартаменты Ткачевых выглядели иначе.