Ты мне судьбой обещан был - Наталья Лукьянова

– Лиза, ты? – В папином голосе было больше удивления и растерянности, чем радости.

– Я, папочка, я. Здравствуй, дорогой, встречай дочь. А ты почему дома? Заболел? Ты меня страшно напугал. Представляешь, я думала, к нам воры залезли. – Лиза, радостно частя словами, внесла сумку в прихожую, сбросила босоножки и собиралась пройти в комнату, но папа ее остановил.

– Лиза. – Отец произнес ее имя с таким напряжением и незнакомой прежде интонацией, что девушка перестала щебетать. – Лиза, нам надо поговорить.

– Что случилось? Почему ты ведешь себя так странно?

– Давай пройдем на кухню.

Лиза пожала плечами, прошла на кухню, отец вошел следом и плотно закрыл дверь. Глаз он не поднимал. Сердечко у Лизы предательски дрогнуло. Да что происходит, на самом деле? Неужели с мамой случилась беда, а отец боится об этом сказать?

– Папа, говори, не молчи, очень тебя прошу. Ты меня пугаешь. С мамой все в порядке? Почему ты дома в это время?

– С мамой все в порядке.

– Тогда что происходит?

– Лиза, ты уже человек взрослый и должна постараться меня понять. Всякое в жизни случается. – Голос отца звучал неуверенно и почему-то виновато.

– Хватит издеваться. Мне не нужны общие фразы и пространные отступления. Если, как ты говоришь, я человек взрослый, не надо разговаривать со мной как с недоразвитой или умалишенной. Я хочу знать, с какой стати я сижу на кухне и не могу пройти в свою комнату, понимаешь? Я хочу знать, почему ты ведешь себя так странно. Это можно понять? Ты меня своими загадками перепугал до смерти. Я имею право узнать, в чем дело, или ты мне будешь рассказывать про то, что случается в жизни? Я, между прочим, только что с самолета.

– Лиза, у меня есть другая женщина, и она сейчас находится здесь, в нашей квартире. Но она сейчас уйдет, потерпи немного, – просяще промямлил отец и ретировался.

Поначалу Лиза онемела, она ожидала чего угодно, только не этого. За время дурацкого разговора она решила, что мама попала под машину, искалечена или умерла, а отец не в силах ей об этом сказать. Почему-то мысли работали именно в этом направлении. А тут – такой крутой поворот событий, руки дрожат, и непонятно, что делать и как себя вести. Полный абсурд и настоящий кошмар. Господи, да что же такое происходит на белом свете? У папы новая любовь, это ж надо. А как же мама, многолетние и прекрасные взаимоотношения? Она всегда считала родительский брак идеальным. Между родителями были трепетные, уважительные, замечательные отношения. И вдруг такое. Что будет с ними со всеми? Лиза невольно прислушивалась к тому, что происходит за кухонными дверьми, и больше всего на свете боялась продолжения разговора. А это непременно должно было случиться, когда его пассия покинет их дом. Ей было мучительно стыдно за своего лысеющего папу, не хотелось видеть его бегающих виноватых глаз, выслушивать неуклюжие оправдания. Она презирала человека, который подарил ей жизнь, в детстве водил ее на каток, играл с ней в шахматы, был для нее не только любимым, но и авторитетным человеком. Это было ужасно. Как он смог, почему посмел разрушить все, что создавалось и строилось годами? И как он посмел привести чужую женщину в их дом?

Входная дверь аккуратно закрылась, Елизавета фурией вылетела в прихожую. В квартире было тихо. Девушка, пылая праведным гневом, обежала всю квартиру. Никого. Похотливый папочка сбежал вместе с любовницей. Это он очень хорошо сделал, она сейчас за себя не отвечала. Что делать, как с этим грузом жить дальше? Кому можно верить, если самый близкий и родной человек оказался предателем? На эти вопросы Елизавета ответа не находила. Злость очень быстро сменилась жалостью к маме, к себе, и девушка расплакалась горько, громко, взахлеб, размазывая слезы по щекам, как в детстве. Наревевшись вволю, Елизавета глянула на часы и ахнула. Скоро придет с работы мама, она не должна застать дочь в таком виде. Надо срочно приводить себя в порядок. А еще ей придется молчать и делать вид, что все прекрасно. Папа, дорогой, что же ты сотворил на старости лет? Привести чужую тетку в дом, чтобы кувыркаться с ней на супружеской постели, надо, как минимум, тронуться рассудком. Мама, если узнает про эти выкрутасы, не простит отца. Лиза помчалась в душ, изредка всхлипывая на ходу. Она все успеет, в конце концов, можно соврать, что самолет прилетел позже, а настроение? Ну что такое настроение. Устала, голова болит после дороги. С предателем она общаться не собирается. Для того чтобы продолжить разговор с отцом, ей необходимо какое-то время. Надо немного успокоиться. Пусть папочка постарается объяснить дочери, что он намерен делать дальше. Разводиться, жениться, влюбляться, водить в дом чужих баб... Смылся из дома, как последний трус. Воспитывал, всякие интеллигентские ценности прививал с детства. Невыносимая боль разрывала сердце и мозг на мелкие части.

Все разлетелось, дружной и счастливой семьи не стало в один миг. Папа очень редко появлялся дома. Лиза слышала, как мама плачет в своей комнате по ночам. Днем она держалась геройски, достойно. Но Лиза хорошо представляла, какой ценой маме дается такое поведение. Больше всего потрясло Елизавету то, что мама не жаловалась на жизнь и не проклинала мужа. Она умудрялась находить для него какие-то оправдания. Но как бы там ни было, целые десятилетия счастливой жизни были перечеркнуты, забыты и преданы. Развод все-таки состоялся, хотя Лиза до последнего момента в это не верила. Ей так хотелось, чтобы родители помирились, чтобы все стало как прежде. Но поздняя папина любовь уничтожила их семью.

Елизавета умом понимала, что она, как девушка взрослая и уже практически самостоятельная, не имеет ни малейшего права осуждать родителей, самых близких и дорогих людей на свете. Теоретически она могла предположить, что в семейной жизни за многие годы может случиться всякое, но ей никогда не приходило в голову, что участниками драмы станут самые родные в мире люди. Только она одна знала, какие страсти раздирают ее душу на миллион маленьких, болезненных осколков. Разум отказывался верить в происходящее. То, что сейчас случилось в ее семье, походило на дурной сон, который, может быть, и имел право на существование, но к утру должен был исчезнуть. Оказывается, ночной кошмар – это еще не самая жуткая история в мире. Сон можно забыть, плюнуть на свои ощущения, страхи, а вот то, что происходило наяву, было гораздо страшнее. Ничего не рассасывалось, жизнь никак не хотела входить в русло. Прочитанные книги со сложными коллизиями, любимые кинофильмы с многосложными и запутанными сюжетами, опыт и увлекательные истории других людей сейчас не имели никакого значения. Лиза страдала по-настоящему глубоко, неимоверно, самозабвенно. Ей было жалко всех – обманутую, преданную и глубоко несчастную маму, запутавшегося в нелепой поздней страсти папу и сильнее всех, хотя в этом она не призналась бы никому, – себя.