Рекс - Алекс Орлов

Сейчас Юргенсон наступал по всем правилам военного искусства, запуская передовые силы, подтягивая резервы и договариваясь с новыми союзниками, тридцать лет назад бывшими его непримиримыми врагами.

Рутберг мешал многим, он не обладал ни чутьем, ни тактом, одной лишь безграничной дерзостью. Сплотив вокруг себя таких же отморозков, он восстал против устоявшейся системы, а система, как оказалось, была не готова противостоять этому наглецу. Некогда непримиримые бойцы со временем постарели, заплыли жиром и мечтали только о том, чтобы их не трогали. Рутбергу предлагали немалые отступные, чтобы он убрался с побережья, но тот, почувствовав слабину здешних хозяев, брал деньги, но никуда не уезжал, в конце концов бросив вызов Тревису Юргенсону — самому сильному из владельцев подпольных казино.

Дорога в каньоне была сырой, кое-где попадались грязевые наносы, но куда труднее оказалось разъезжаться со встречными автомобилями, владельцы которых спешили в горы, пользуясь выходным днем.

Юргенсону подумалось, что у него-то отсутствует само понятие «выходной день», все дела да дела. Они не отпускали его, даже когда он ездил на воды, грязи и минеральные источники.

37

Пришлось ехать в такси безостановочно два с половиной часа, прежде чем удалось остановиться недалеко от мотеля, чтобы отлить в кустах — подальше от посторонних глаз. Сам мотель для этого не годился, хотя Юргенсон подумал, что с удовольствием съел бы чего-нибудь из тамошней кухни.

Пончики, биточки с повидлом, омлет или просто яичницу. Да просто поджаренные на масле три яйца или даже пять.

Вскоре после полудня они, наконец, прибыли в загородный отель «Талибария», где их встретили «квартирьеры» на трех машинах и двух фургончиках «со всем необходимым».

С одной стороны, охраны теперь было больше, но и территория дальше начиналась более знакомая Рутбергу и давно забывшая «подвиги» самого Юргенсона.

Порядком уставшего, его проводили в номер на втором этаже, просторный, но давно не видавший ремонта. Зато с точки зрения безопасности он был лучший в отеле — из четырех его окон три выходили во внутренний двор.

— Сэр, мы сейчас быстренько смотаемся в Трикси, там есть пара хороших ресторанов, — пообещал Свенсон, ставя рядом со шкафом чемодан Юргенсона.

— Нет, Свен, не хочу я никакой этой спаржи и седла барашка.

— А что же тогда, сэр? Может быть, рыбный ресторан?

— Нет, Свен, — улыбнулся Юргенсон и, сняв ставший жарким пиджак, швырнул на покосившуюся кровать. — Давай сделаем так: сейчас ты спустишься вниз и купишь в кафе пончиков, оладушек, пирогов, яичницы. Ну ты понял, да?

— Это неожиданно, сэр, — признался Свенсон.

— Да, приятель, но вот захотелось, и все тут. Так что неси.

— Хорошо, сэр, одну минуту…

Пока Свенсон ходил за едой, Юргенсон умылся холодной водой, вытерся жестковатым застиранным полотенцем и почувствовал прилив сил.

Переживания последних суток, вместивших в себя бросок через перевал, ночь в горном отеле и путешествие на беззащитном, легко простреливаемом такси, встряхнули Юргенсона. Он так давно руководил своими делами на расстоянии, что уже забыл, как это — быть ближе к реальной жизни.

Свенсон принес большую коробку, в которой оказались коробки поменьше, и в каждой лежало отдельное блюдо.

— Сэр, здесь все в упаковке на вынос, но если пожелаете, могу спуститься за тарелками.

— Нет, Свен, тогда в этом не будет никакого смысла. А пить чего взял?

— Две коки и чай с лимоном и сахаром. Нормально?

— Вполне. Ставь коробку, а сам мой руки — составишь мне компанию. В те времена, когда я питался этой едой, я никогда не ел в одиночку.

Пока Свенсон мыл руки, Юргенсон с особенным удовольствием распаковывал коробки, находя под крышками все новые сюрпризы. И блинчики, и оладушки, и пирожки с джемом, и жареные яйца вместе со стопкой кусочков ржаного хлеба. А еще огурчики! Как же долго он не пробовал всех этих вещей!

Когда Свенсон вернулся и скромно присел на стул, все коробки были распакованы.

— Ешь, Свен, и знаешь что…

— Что, сэр?

— Мне нужен пистолет.

— Пистолет? — переспросил охранник, намазывая повидлом блинчик.

— Да, пистолет. Хорошо бы «хинлет» или, на худой конец, «гарт». Девять миллиметров, у меня такие всегда были.

— Но, сэр, вам не нужно оружие, пока мы рядом.

— Я знаю. Но с оружием я буду лучше себя чувствовать, понимаешь? Когда в кармане надежный ствол, это помогает дышать ровнее.

— Хорошо, сэр. Я подыщу для вас что-нибудь подходящее.

38

«Квартирьеры» оплатили номера на трое суток вперед, но, когда стемнело, Юргенсон в сопровождении Свенсона и еще двух человек спустился по пожарной лестнице и погрузился в один из фургонов.

Вскоре вся колонна двинулась в сторону моря. В первой машине находился Каррот с одним помощником, вторая, представительская, играла роль вип-транспорта. За ней следовала еще одна, а замыкающими — два фургона.

Если бы кто-то и догадался искать Тревиса Юргенсона в этой колонне, он обратил бы внимание на представительский автомобиль, в то время как хозяин сидел в фургоне без окон, что, конечно, было еще неприятнее, чем езда в тесном такси.

Там хотя бы можно было смотреть в окно, а здесь только в спинку переднего кресла.

Поскольку маршрут колонны был проложен подальше от больших магистралей и проходил в основном по местным дорогам, временами фургон здорово подбрасывало, однако деваться было некуда, игра продолжалась.

Несколько раз Юргенсон отключался, вызывая к себе повышенное внимание Свенсона.

— Сэр, вы хорошо себя чувствуете? — то и дело спрашивал он. — У нас в проходе приготовлены раскладной лежак и матрас. Вы можете расположиться с удобствами, если, конечно, это можно назвать удобствами…

— Нет, Свен, я в порядке. Конечно, меня подрастрясло, но ведь нам уже недалеко осталось, правильно?

— Восемьсот километров, сэр.

«Вот это прогулка!» — подумал Юргенсон и прикрыл глаза.

— Сэр, а хотите, я дам вам видеозонд?

— Что? — открыл глаза Юргенсон.

— Наденьте вот эти очки и будете видеть, что происходит снаружи, — это трансляция с видеокамеры — той, что на крыше фургона.

— Ага, — произнес Юргенсон, принимая массивный прибор, больше похожий на маску, чем на очки.

— Там, конечно, сейчас темно и смотреть особенно некуда, но здесь много фермерских домов, автозаправок, придорожных магазинов. Все лучше, чем в стену пялиться.

— Давай попробуем, — согласился Юргенсон и надел очки.

Поначалу было трудно приспособиться, изображение все время прыгало, но потом Юргенсон как-то приловчился и даже начал узнавать какие-то места.

Вот магазин «Экто», он немного перестроен и автостоянка перенесена в сторону, но раньше она находилась прямо перед входом, однажды на ней случилась большая перестрелка.

У Юргенсона тогда оказалось двое раненых, противная сторона понесла куда большие потери и ретировалась на двух автомобилях с выбитыми стеклами.

А вот «Чайный салон», а на самом деле — пивная. Здесь ему не повезло, он получил пулю в ногу от каких-то заезжих байкеров. Неприятное было дело, их человек двадцать, а он с подружкой. Как ее звали? Энни? Пенни? Сейчас уже не вспомнишь. Хорошо, что байкеры спешили — их искала полиция.

Вот тут, за этим съездом, в лощине среди кактусов с ними и покончили. Юргенсон от «Чайного салона» слышал эту канонаду и очень удивлялся, кто там мог стрелять. Оказалось, что это полицейские, и в тот день они пленных не брали. Такие дела.

Видя знакомые места и вспоминая былое, Юргенсон забыл про усталость и теперь с интересом смотрел на каждый освещенный пятачок, пытаясь опознать его и вспомнить что-то с ним связанное.

Сто сорок второй километр. Указатель уже другой, да и мельницы нет, на ее месте пустырь. Это было место знакомства с Джастином. То еще было знакомство.

Юргенсон невольно улыбнулся, вспоминая.

Он тогда враждовал с Большим Питом, жестоким парнем с Южного Ривера. Большой Пит считал себя на побережье самым крутым и стрелял в каждого, кто говорил, что это не так. Своих людей у Пита было немного, и он часто нанимал мигрирующие по побережью банды, готовые за небольшие деньги подстрелить кого-нибудь и убраться восвояси.

Такими перекати-поле были тогда и Джастин с его десятью головорезами. Они выследили Юргенсона с одним из его людей, когда те ехали по делам.

Люди Джастина были на трех машинах и быстро нашпиговали пикап Юргенсона свинцом, а заодно ранили его товарища. Пришлось оставить машину и укрыться в оказавшейся рядом брошенной мельнице.

Потом завязалась перестрелка, а когда патроны у обеих сторон стали заканчиваться, началась неприятная игра с переползаниями, выглядываниями и бросанием камушков для отвлечения внимания.