Штамм Закат - Чак Хоган

Там сидели крысы. Множество крыс. Они просто усеи­вали верхние контуры аттракционов. И даже пытались атаковать птиц. Что за чертовщина здесь творится?

Джексон прошел дальше по променаду, приблизился к одному из самых популярных аттракционов Кони-Айленда — «Подстрели урода». Поднявшись на платформу для стрельбы — она выдавалась вперед, образуя нечто вроде балкона, — и перегнувшись через стойку, Джексон увидел в глубине тира множество хлама: фрагменты заградитель­ных барьеров, заляпанные краской бочки, разнообразные головы манекенов, кегли из боулинга, выставленные на ржавых стеллажах для упражнений в стрельбе. На стойке, притороченные цепями, лежали шесть пейнтбольных ру­жей. Рядом стояла табличка с указанием цен, она же пред­лагала стрельбу по живой человеческой мишени.

Боковые кирпичные стены тира были изрисованы граффити, что придавало ему совсем уж разнузданный вид. Среди липовых тэгов, намалеванных белым крилоном, и маловразумительных надписей, выполненных буквами-пузырями, Джексон заприметил еще один рисунок Линя­лы. Все та же шестилучевая фигура, на этот раз в черном и оранжевом цветах. А рядом, нанесенный такими же кра­сками, — рисунок из точек и линий, очень похожий на не­кий кодовый символ, который Джексон последнее время видел по всему городу.

И тут Джексон увидел самого «урода» — того, что фигури­ровал в названии тира. Урод, как ему и полагалось, был одет в тяжелые черные доспехи, закрывающие все тело и похо­жие на полицейскую экипировку для борьбы с уличными беспорядками: плотный комбинезон, бронежилет и все та­кое. На голове — шлем, маска с защитными очками закрыва­ет все лицо. Забрызганный оранжевыми кляксами щит, ко­торый урод обычно таскал с собой, чтобы защищаться от пейнтбольных шариков, сейчас стоял неподалеку, присло­ненный к секции ограждения из проволочной сетки.

Урод стоял в дальнем углу тира и, держа в забранной перчаткой руке баллон с аэрозольной краской, усердно ме­тил стену.

— Эй! — позвал Джексон.

Не обращая на него ни малейшего внимания, урод про­должал бомбить стену.

— Эй! — крикнул Джексон, уже гораздо громче. — Поли­ция Нью-Йорка! Я хочу поговорить с тобой!

По-прежнему — ни ответа, ни хоть какой-нибудь реак­ции.

Джексон по очереди перебрал все пейнтбольные ру­жья — они более всего походили на карабины, — надеясь, что ему удастся сделать бесплатный выстрел. В одном ру­жье он обнаружил, что несколько оранжевых шариков все еще сидят в полупрозрачном контейнере. Джексон вски­нул оружие к плечу, выстрелил, целясь пониже, почувство­вал отдачу и увидел, как шарик взорвался на земле у самых кроссовок урода.

Урод даже не дрогнул. Он закончил свой тэг, затем отбро­сил пустой баллон и направился в сторону платформы, на которой стоял Джексон, явно намереваясь пройти под ней.

— Эй, жопа, я же сказал, что хочу поговорить с тобой! — крикнул Джексон.

Урод не остановился. Джексон выпустил три шарика точ-нехонько в грудь мерзавца — они взорвались красными кляк­сами. Не обратив на это ни малейшего внимания, урод спо­койно миновал зону обстрела и скрылся под платформой.

Джексон подошел к ограждению, ухватился за перила, перемахнул через них и даже немного повисел на вытяну­тых руках, прежде чем спрыгнуть на землю. Отсюда худо­жество урода просматривалось намного лучше.

Это был Линяла. Точно. На взгляд Джексона, никаких сомнений. Его пульс участился, и полицейский поспешил к единственной двери, имевшейся под платформой.

За дверью обнаружилась небольшая раздевалка. Пол комнаты был заляпан краской. В дальней стене имелся проход. По всей длине его, насколько мог видеть Джексон, были разбросаны вещи — шлем урода, его перчатки, защит­ные очки, бронежилет, комбинезон и прочие детали эки­пировки.

Джексон наконец полностью осознал то, о чем начал догадываться всего несколько минут назад: Линяла был не какой-то там пройдоха, решивший использовать беспоряд­ки как прикрытие, чтобы беспрепятственно разрисовать город своими тэгами. Нет, Линяла сам был неким образом связан с этими беспорядками. Его тэги, его бомбы — все его художества были частью чего-то большего.

Достигнув конца прохода, Джексон свернул и оказался в маленьком офисе: конторка с телефоном, штабеля кар­тонных коробок для упаковки яиц, в которых хранились пейнтбольные заряды, сломанные карабины...

На вращающемся стуле стоял раскрытый рюкзак, наби­тый баллонами с крилоновыми красками и маркерами. Имущество Линялы.

Вдруг за спиной Джексона послышался какой-то шум, и он резко развернулся на месте. Перед ним стоял тэггер — щуплый, маленький, намного ниже ростом, чем представ­лял себе Джексон. На рисовальщике были перепачканная краской фуфайка с капюшоном, черная с серебряными буквами бейсболка «Янкиз» и маска-респиратор.

— Эй, — сказал Джексон. Это было единственное, что пришло ему в голову для начала разговора. Уж больно дол­го шла охота — Джексон как-то не ожидал, что он так резко столкнется лицом к лицу со своим объектом. — Я хочу по­говорить с тобой.

Линяла молчал, лишь сверлил Джексона своими темными глазами из-под низко надвинутой бейсболки. Джексон сделал шаг в сторону, перекрывая ему дорогу, — на тот случай, если Линяла надумает хапануть свой рюкзак и дать с ним деру, что­бы потом выкинуть где-нибудь, избавляясь от улик.

— А ты довольно скользкий тип, — сказал Джексон. В кармане куртки он нащупал свой «Кэнон» — камера, как всегда, была наготове. — Прежде всего, сними-ка маску и бейсболку. И улыбнись, сейчас вылетит птичка.

Линяла наконец шевельнулся, и то не сразу. Некоторое время он стоял как истукан, затем его заляпанные краской руки пришли в движение, откинули капюшон, сбросили бейсболку и стянули с лица маску.

Джексон уже держал камеру у самых глаз, но на спуск так и не нажал. То, что он увидел в видоискателе, сначала удивило его, а потом просто сковало по рукам и ногам.

Перед ним стоял совсем не Линяла. Этот рисовальщик никак не мог быть Линялой. На Джексона смотрела пуэр­ториканская девочка.

Ее рот был измазан красной краской, словно совсем не­давно, ловя кайф, она надышалась аэрозолем. Да нет же, когда торчки дышат краской, у них вокруг рта образуется тонкое ровное колечко. Здесь же были густые красные кап­ли, некоторые из них, те, что на подбородке, уже засохли. Затем подбородок девочки отвалился, изо рта выметну­лось жало, вампирша-рисовальщица вспрыгнула на грудь Джексона, вцепилась в плечи и повалила его спиной на конторку, чтобы высосать досуха.

Низина

Низина, или Флэтлендз, — это район на южном берегу Бруклина между Канарси и прибрежным Морским пар­ком. В течение двадцатого века Низина, как и многие дру­гие районы Нью-Йорка, претерпела серьезные демогра­фические изменения. Ныне районная библиотека пред­лагала большой выбор книг на креольском французском языке для жителей гаитянского происхождения и имми­грантов из других карибских стран, плюс ко всему здесь — по согласованию с местными иешивами — были организо­ваны курсы чтения на идише для детей ортодоксальных евреев.

Магазинчик Фета занимал скромное помещение на пер­вом этаже в торговом ряду на улочке, пересекавшей Флэтлендз-авеню, — прямо за углом. Электричества не было, однако старенький телефон Фета по-прежнему ис­правно подавал сигнал вызова. Передняя часть магазинчи­ка использовалась в основном как склад и не предназнача­лась для обслуживания случайно забредающих сюда поку­пателей; в сущности, вывеска с изображением отврати­тельной крысы над дверью была специально задумана для того, чтобы отпугивать любителей разглядывать витрины. В глубине магазинчика располагались мастерская и гараж. Именно сюда были сгружены самые важные вещи из под­вального арсенала Сетракяна: книги, оружие и всякие по­лезные приспособления,

Эф не преминул отметить сходство между подвальным арсеналом Сетракяна и мастерской Фета. Врагами Фета были грызуны и насекомые, по этой причине все про­странство здесь было заполнено клетками, телескопиче­скими шестами со шприцами на конце, «волшебными па­лочками» и шахтерскими шлемами для ночной охоты. Имелись здесь и рогатины для ловли змей, стеки, подоб­ные тем, которыми пользуются дрессировщики, нейтрали­заторы запахов, бесшумные пистолеты, стреляющие стрелками, даже метательные сети. А еще коробки с раз­нообразными порошками, ловчие перчатки и многое дру­roe. Рядом с крохотной раковиной была выделена неболь­шая лабораторная зона с простейшим ветеринарным обо­рудованием для забора крови и образцов тканей у пойман­ных животных.

Единственной необычной для такого места деталью было изрядное количество журналов «Недвижимость», разложенных стопками возле кочковатого массажного кресла. Там, где кто-нибудь другой хранил бы тайный запас порнухи, припрятанной от ненужных глаз именно в ма­стерской — где же еще? — Фет держал именно это.