Не его Золотая девушка - Рейчел Джонас

Разговоры о полуфинале напоминают мне, что в пятницу я вернусь в окопы с камерой наперевес. На целые выходные. Желудок при мысли об этом скручивается в узел.

Я слышу, как отрывается лист бумаги, затем другой, прежде чем меня останавливают у двери.

– Вам это понадобится, мисс Райли, – говорит директор Харрисон, протягивая два розовых пропуска. Один для меня. Один для Уэста. – Я дал вам обоим десятиминутную отсрочку, чтобы переодеться и приступить к тренировке. Не задерживайтесь в коридорах. Поняли?

Его голос и близко не такой властный, как суть заявления. Я уверена, снисходительность больше предназначается Уэсту, нежели мне.

– Поняли, – отвечаем мы в унисон, а затем оба уносим ноги.

Мы идем по коридору вместе, так что это очень неловкая прогулка. В основном потому, что я всегда чувствую присутствие Уэста, как и он всегда чувствует мое – две противоположные стороны магнита, притягивающиеся друг к другу из-за разности характеров. По крайней мере, я так думала раньше.

Теперь же уверена, что мы оба просто долбанутые.

– Я не жалею, что ударила тебя, – говорю я самым стервозным тоном, на который только способна.

Затем бросаю на него взгляд, и он тихо усмехается.

– А кто сказал, что должна?

Меня раздражает, что он так спокойно к этому относится.

– И никаких тебе «спасибо» за то, как ты сейчас обработал Харрисона. Ты должен мне хотя бы это.

На этот раз засранец смеется в полный голос.

– Слушай, Саутсайд, ну ты и разболталась. Я тут просто иду, ничего такого.

– Как знаешь, – огрызаюсь я.

Когда наши пути расходятся, а он продолжает следовать за мной, я мгновенно раздражаюсь. Мне уже хватило болтовни, и я уверена, он надеется снова начать разговор.

Но затем, когда мы приближаемся к женской раздевалке, я удивляюсь, когда его шаги замедляются, хотя я все еще двигаюсь вперед. Только дойдя до двери, я оглядываюсь через плечо и вижу, что он застыл посреди коридора с самой раздражающе сексуальной полуулыбкой, которую я когда-либо видела в жизни. И, само собой, он пытается быть загадочным, поэтому не говорит ни слова. Просто стоит и наблюдает, засунув обе руки в карманы джинсов.

Единственное, что хуже профессионального мудака, – это горячий профессиональный мудак.

Через секунду после того, как я встречаюсь с ним взглядом, он молча поворачивается и направляется к мужской раздевалке. Как и должен был сделать с самого начала. Его так чертовски сложно разгадать, что я теряюсь в догадках… Он что, просто проводил меня на тренировку? Типа, я его девушка или что-то в этом роде?

Я оглядываю его с ног до головы, пока он уходит. Его крепкие бицепсы натягивают рукава облегающего белого лонгслива. Мышцы на спине дразняще перекатываются под тканью, и я тут же вспоминаю, каково это – касаться их.

Очевидно и к сожалению для меня, влечение все еще живо. Это становится очевидным, когда Уэст оглядывается, и моя грудь моментально вздымается от глубокого вдоха. Эти дикие зеленые глаза и темные, растрепанные волосы – мой криптонит. Я знаю его запах, а теперь и его прикосновение, лишающее сил. Однажды Уэст одурачил меня, заставив думать, будто я увидела проблеск его настоящего, но это было ошибкой.

Ложью.

Которая дорого мне обошлась.

Именно это напоминание позволяет мне развернуться и уйти, не задаваясь вопросом, почему Уэст, кажется, жаждет доказать, что изменился.

Не задаваясь вопросом, почему он вдруг стал таким человечным.

Совсем не Уэстом.

Однажды я впустила его в свою голову, и это меня уничтожило. Я не позволю этому повториться.

Никогда.

Глава 11

Уэст

«Да ты сталкер!»

«Ты что, блин, психопат?»

«Клянусь, ты полный мудак».

Это основные моменты из списка оскорблений, которые Саутсайд обрушила на меня на этой неделе. А ведь я просто превратил в привычку совместную прогулку на переменах.

Я появляюсь возле каждого класса, в котором занимается Блу. Когда звенит звонок, я провожаю ее на следующее занятие. Она считает меня чокнутым, и, возможно, так оно и есть. Но Дэйн сказал начинать с малого. И для меня, наверное, быть «психопатом-сталкером-мудаком» – это как раз и есть то самое «малое».

Не уверен, насколько это по-рыцарски – провожать девушку на занятия, когда она явно этого не хочет. Но это единственное, что я могу сделать, учитывая, что она не позволит мне большего.

Три дня подряд я появлялся, ждал, пока она соберет свои вещи, а потом провожал ее, куда бы она ни пошла. Моя посещаемость упала, но к черту, оно того стоит.

Люди тоже начинают замечать. Мало того, что я явно пытаюсь сделать некое заявление, мол я не сдаюсь, так еще и Саутсайд, похоже, не уступает. Ни капельки.

Дэйн, Стерлинг и Джосс назначили себя чем-то вроде моего совета по взаимоотношениям, советуют мне, что делать дальше. Все они поддерживают решение не сдаваться. Джосс считает, что это романтично, ребята говорят про верность. Не уверен ни в одном из этих заявлений, но точно знаю, что обязан быть рядом с Блу и дальше.

Я кое-что узнал о Саутсайд. Люди часто ее бросали. И пусть я знаю, как сильно облажался, мне нужно, чтобы она знала – я не отступлю. Нужно, чтобы она поняла, что я способен почувствовать нужды другого человека и стать таким, каким она хочет меня видеть. Даже если это идет вразрез с тем, кто я есть на самом деле. Я сделаю это для нее.

Пандора продолжает постить без перерыва, ведь ее почта наверняка доверху забита фотками, однако никто до конца не уверен, что происходит.

Мы с Саутсайд по-прежнему вместе?

Я все еще в немилости?

Я одержим и отказываюсь отпускать ее?

Моя гордость уязвлена, но мне плевать. Плюс, ничто из того, что я чувствую, даже близко не сравнится с тем, что чувствовала она на прошлой неделе. Нужно быть охренительно смелой, чтобы заявиться в школу после всего произошедшего. И, если честно, я восхищаюсь ею до чертиков, когда вижу, как она ходит по коридорам «Сайпресс Преп» с высоко поднятой головой. Это немного облегчает мою новую – и несколько унизительную – рутину.

– Ну как ты? Она уже с тобой говорила? – спрашивает Джосс, отправляя в рот чипсы.

С недавних пор мы стали сидеть отдельно от остальной компании, чтобы никто не мог подслушать наши ежедневные совещания по разработке стратегии. Я вопросительно смотрю на Саутсайд, сидящую в другом конце столовой вместе с Родригес. Меня охватывает разочарование, что я ни черта не добился. Качаю