Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч

Когда же мы все-таки «доплыли» до главных инфраструктур стадиона, то перво-наперво отправились в кафе, а там чего только не выпили для восстановления кровообращения в замерзших конечностях: и чая, и кофе, и каких-то горячительных алкогольных напитков вроде виски, рома и ликера. После этого раскрасневшиеся и повеселевшие журналистки отправились фотографировать виды горнолыжного стадиона, а я пошла в ближайшее информационное бюро, чтобы оттуда связаться по рации со своей начальницей и попросить у нее необходимое нам лыжное снаряжение. Но и здесь меня ожидала неудача. Широко улыбавшаяся всем горнолыжникам служащая информационного бюро не только не захотела выдать нам имеющиеся у нее лыжи, но и напрочь отказалась связаться по рации с начальницей бухгалтерского отдела. К несчастью, дозвониться по мобильному телефону к ней я не могла, поскольку на высоте горнолыжного стадиона не было мобильной связи. В итоге, дорогу назад, до кресельных подъемников, нам пришлось проделать тем же самым путем, но уже в обратном порядке, преодолев первую его часть, гребя брассом по необъятным снежным просторам, а вторую – методом ковыряния в снегу.

Уже на следующий день, увидев меня в офисе, начальница бухгалтерского отдела мимоходом поинтересовалась, извлекла ли я лично для себя важный жизненный опыт из проделанной с журналистками экскурсии по горнолыжному стадиону. «Да, конечно, – ответила я, припоминая подробности вчерашней экскурсии, а про себя подумала: – Да уж… Теперь я, как тот солдат из русской народной сказки, умею сварить вкусный борщ из топора». Хотя по существу так и получилось: все мы втроем, не имея абсолютно никакого представления о горнолыжном стадионе и пользуясь чукотско-партизанскими методами передвижения по снегу, тем не менее сумели добраться до его главных инфраструктур, а журналистки еще и умудрились сделать о нем вполне приличный фоторепортаж.

Что же касается практичности европейцев, то очень часто мы, россияне, обожаем вменять себе в вину эдакую, присущую только нам, безалаберность. Сами себя ругаем: ну до чего же мы докатились! Всю Сибирь загрязнили радиоактивными отходами, которые нам умные люди десятилетиями переправляли из других стран. Хотя, конечно, мы их, иностранцев, прекрасно понимаем: ну кто же захочет иметь под окнами своего дома большую помойку, да еще настолько опасную для здоровья? Поэтому даже в некотором смысле их оправдываем. У нас ведь вон сколько лесов! А у них-то деревьев – кот наплакал, и если к тому же все отходы оставлять у себя, то чем тогда бедным европейцам дышать? Ведь без кислорода, как известно, выживают только микробы, да и то не все. Или приведу в качестве примера другую ситуацию, типичную для жителей крупных российских городов. От зарплаты осталось три гроша, а тут, нате вам, на пороге – троюродные родственники из Псковской области, которые всей семьей, в шесть человек, наконец-таки решили познакомиться с культурными достопримечательностями вашего города. А заявившись без предупреждения, как снег на голову, там же, прямо с порога, при виде вашего огорченного лица, предпринимают попытку вас успокоить: «Да мы к тебе ненадолго, токо на месяцок». И тогда становится очевидно, что в течение этого времени вам придется расстаться не только со своими деньгами (это еще ничего, их можно будет у кого-нибудь занять и как-нибудь до следующей получки перебиться), но и со всеми причитающимися по закону выходными. А сказать вам, что сделал бы в подобной ситуации европеец? Он бы радушно предложил всей толпе родственников пройти к себе в квартиру, напоил бы их с дороги чаем без конфет и печенья, хотя, может быть, с сахаром, и вежливо разъяснил, где и в каком отеле им выгоднее всего разместиться на время своего визита. А напоследок добавил бы, что, если у него появится свободное время, то до отъезда он еще раз где-нибудь за чашечкой кофе с ними пересечется.

Не стану раскрывать названия европейской страны, о которой далее пойдет речь, но скажу, что ее коренные жители отличаются чрезвычайной практичностью, а изготовленные ими предметы народного потребления, такие, как машины или одежда, в глазах русского населения характеризуются непревзойденным качеством. По правде говоря, лично мне несколько раз в жизни довелось летать авиакомпанией этого государства и относительно ощущений во время взлета и посадки могу сказать, что они были точно такими же, как на аттракционах «Очень крутые американские горки», «Катапульта», «Бустер» и «Свободное падение». Представьте себе на мгновение самолет, взмывающий ввысь в абсолютно вертикальном положении, и так минут двадцать, а через определенный промежуток времени происходит выполненная в таком же стиле посадка. Безусловно, любители перечисленных аттракционов от подобного экстрима были бы в восторге. Всем же остальным, не побоюсь этого слова, людям с нормальным вестибулярным аппаратом, становилось дурно от мощного перепада давления и сильнейшей вибрации самолета, рассекающего густые атмосферные слои по типу скоростного тарана.

И вот как-то раз, во время одной из таких «мягких» посадочек, от внезапно накатившего ужаса, я мертвой хваткой вцепилась в спинку переднего кресла и не отпускала его до самого приземления. Когда же наконец самолет встал на высадку в аэропорту и мне удалось разжать ладони, то в одной из них, с удивлением для себя, я обнаружила толстый клок чьих-то длинных русых волос, как выяснилось, ранее принадлежавших сидящей впереди меня пассажирке. На все мои извинения она только махнула рукой и понимающе кивнула. Надо сказать, вид у нее был приблизительно такой же, как у меня, то есть ошарашенный атмосферным давлением. Для сравнения, самолеты других авиакомпаний, как правило, набирают высоту и идут на снижение постепенно, совершая широкие круговые движения в воздухе, что позволяет человеческому организму адаптироваться к смене атмосферного давления и спокойно перенести полет. Позже один мой родственник, пилот с двадцатилетним стажем работы, проживающий в Заполярном круге, разъяснил мне, что стремительные взлеты и посадки осуществляются в авиации исключительно с целью экономии топлива. Практичный, скажу я вам, народец – европейцы…

Кстати говоря, то же самое происходит в отельном бизнесе старушки Европы, где труд уборщиц зачастую оплачивается по часам. А если вам, уважаемые читатели, интересно знать, каким образом экономия на зарплатах уборщиц влияет на душевное равновесие туристов, то с удовольствием это разъясню. На мой взгляд, наиболее изощренным методом издевательства над постояльцами европейских отелей является способ их распределения по номерам. Вот представьте себе (а мне даже и представлять себе этого не нужно, так как я неоднократно бывала в подобной ситуации): в пятиэтажном отеле остановились на ночевку всего два человека – вы и еще один гражданин. Как вы думаете, куда вас обоих поселят? Ни за что не догадаетесь. В смежные номера, причем на первом этаже, прямо у лестницы, по соседству с регистрационным столом. Повторюсь. Отель в пять этажей, совершенно пустой, и вам дают номер у самого входа, а за тощей стенной перегородкой – мужику, у которого на лице крупными буквами написано: «По ночам храплю, как слон». Некоторые туристы начинают теряться в догадках, не понимая, почему это происходит. Возможно, регистраторы отелей селят их по соседству, чтобы им обоим по ночам не было страшно. Вдруг, знаете ли, Крюгер постучит длинными пальцами в окошко или ветер завоет… На самом же деле все гораздо проще. Номера постояльцам всегда дают рядом для того, чтобы уборщица могла вымыть один, конкретно взятый, гостиничный блок и при этом не запачкать все остальные. Другими словами, чтобы у нее не возникло необходимости ходить туда-сюда по коридору и, в результате, случайно там наследить. Рационально, не правда ли? Кроме того, поутру, в том же самом отеле, чтобы за завтраком вы не дай бог где попало не намусорили, вас снова усадят локоть к локтю с тем самым мужиком, вторым постояльцем отеля и вашим ночным соседом по смежной стене. А если вам его выражение на лице не нравится? Или он громко чавкает и ковыряет в носу? И если в дополнение ко всему прочему у вас аутизм и вам из-за особенностей психики вообще никто и никогда не нравится, то и в этом случае вы должны будете сидеть рядом с ним в течение всего завтрака? Ответ очевиден: «Да». Дома у себя делайте, что хотите, а здесь – то, что вам скажут, потому что им, европейцам, жизненно важно сэкономить на уборщице, а вам, туристам, лишь бы везде мусорить. Ишь какие! Слишком жирно хотите жить!

Полагаю, многим из вас, уважаемые читатели, довелось побывать в странах Старой Европы. А все остальные неоднократно видели телевизионные репортажи о сохранившихся до сегодняшних дней древних городских районах с узенькими каменными улочками средневековой укладки, неизменно радующими глаз любого туриста, который, по желанию, может пройтись по ним пешком или проехаться на машине. К слову сказать, Страна Магазинов не являлась исключением из этого правила. На большинстве узких улочек там разрешалось двустороннее движение. «А не опасно ли это»? – спросите вы. Очень даже может быть, однако практичные европейцы рассуждали следующим образом: «Раз уж средневековые жители эту улицу построили, возвели на ней дома и вымостили камнем, то почему бы по ней не ездить на транспортных средствах?» Следуя их логике, делать это, конечно, можно и даже нужно. И вот как-то раз я заехала на своей легковушке в самый центр лабиринта узких вымощенных камнем улиц, в то время как навстречу мне двигался огромный джип-внедорожник. Приблизившись машинами нос к носу или, лучше сказать, бампер к бамперу, мы с водителем джипа в растерянности остановились, а выйдя из автомобилей, при более подробном осмотре средневековой дороги, пришли к выводу, что разъехаться мы не сможем: слишком она узка. Первой среагировала я: «Сейчас дам задний ход и отъеду в другую улочку на перекрестке». «Поздно, за тобой уже две машины стоят. Давай, я отрулю задним ходом», – предложил водитель внедорожника, но стоило ему завести мотор, как сзади его машины тут же выстроилась очередь из трех легковушек и двух фургончиков. Начиная с того момента, машины не прекращали прибывать, выстраиваясь сзади нас в длинную очередь, и в результате этого, буквально за несколько минут образовалась огромная пробка. «Во влипли», – пришла я к неутешительному выводу и, судя по выражению лица водителя внедорожника, его посетила та же самая мысль.