Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч

Извините за лирическое отступление, но я его все же сделаю для тех, кто понятия не имеет о том, что же такое кресельный подъемник. Если слово «телекабина» говорит само за себя, то есть на ум сразу приходит закрытое пространство по типу кабины, в которую сначала нужно войти, а по прибытии оттуда выйти, то выражение «кресельный подъемник» для Незнайки может означать только то, что его усадят в какое-то кресло, которое будет само собой подниматься на верхотуру. На деле же вышеозначенное устройство представляло собой скамейку с длинной металлической палкой сверху, которая, как выяснилось позже, называлась оградительной перекладиной. При посадке ее нужно было опустить вниз до уровня колен, закрыв себя, таким образом, спереди, и во время подъема держаться за нее обеими руками. Однако про это правило пользования кресельными подъемниками меня никто не предупредил, а потому откуда мне было про это знать… В общем, ехали мы на этом подъемнике, ехали, под ногами уже метров двести высоты, рядом – вершины елок, до которых при желании можно было дотянуться рукой, и тут наше сиденье стало раскачиваться из стороны в сторону так, что становилось по-настоящему страшно. А чтобы с него не свалиться и не повиснуть на каком-нибудь хвойном дереве, как новогоднее украшение, мы ухватились одной рукой друг за друга, а другой ― за спинку сиденья.

Когда группа людей пребывает в паническом настроении, непременно находится кто-то, способный отвлечь остальных от невеселых мыслей. В данном случае эту функцию взяла на себя журналистка Оля. И вот, чтобы отвлечь меня и свою напарницу Лену от невеселых мыслей, она принялась рассказывать нам о том, как однажды ее направили в ЮАР, чтобы сделать репортаж об одном из знаменитых зоопарков, в котором можно было полюбоваться на дикую фауну с высоты птичьего полета – из телекабин. По ее словам, путешествие выглядело исключительно занимательным до того момента, пока телекабина с сидящей там журналисткой, доехав до секции с аллигаторами, внезапно не остановилась. Произошло это из-за того, что отключилась подача тока, в результате чего вся линия подъемников застыла на месте. И тогда журналистке Оле пришлось минут двадцать порассуждать на тему того, что же будет, если в конечном итоге придется выбираться из телекабины по направлению вниз. Кстати сказать, все то время, пока телекабина пребывала в застывшем над аллигаторами состоянии, злобные зверюги с разинутыми зубастыми пастями безотрывно следили за каждым движением сидящих в ней людей. «Помню, что от страха тогда я чуть в штаны не наложила, чес-слово», – подытожила свой рассказ журналистка. А в это самое время наше кресельное сиденье, резко вздрогнув, остановилось. «Ну вот, – проронила Оля, – накаркала…» Вслед за этим откуда-то снизу раздался получеловеческий-полузвериный рев: «Я тебя убью-у-у! Убью-у-у! У-у-у!» Прищурив подслеповатые глаза, прямо под собой среди катающихся лыжников я сумела разглядеть Тома, заведующего телекабинами и другими подъемниками. «Ты это мне-е-е?» – крикнула я ему. «Тебе-е-е, теб-е-е! – надрывался Том, размахивая в мою сторону здоровенным кулачищем. – Палка вверху! Палка-а-а! Опусти ее-о-о! Опусти-и-и!» И тут нас с девчонками осенило. У всех остальных, сидевших на кресельных подъемниках, оградительная перекладина, которую имел в виду Том, была опущена. Мы тут же закрыли себя ею спереди и дружно вцепились в нее руками. Поняв, как я опростоволосилась, и, главное, чем это могло закончиться, я тут же принялась перед журналистками извиняться, повторяя как заведенная, что понятия не имела, как этими кресельными подъемниками правильно пользоваться. Впрочем, судя по выражениям их лиц, было понятно, что они на меня ничуть не сердятся. А сразу после того, как электрический ток был включен, кресельный подъемник в считанные минуты довез нас до стадиона.

Коснувшись ногами земли, мы облегченно вздохнули, однако не тут-то было, поскольку нашему взору открылась бесконечная снежная долина с крутыми косогорами, а ноги тут же увязли по колено в снегу. Взглянув на свои хлипкие зимние сапожки на тонких подошвах, мы с журналистками удрученно вздохнули, но тем не менее решили приступить к выполнению стоявшей перед нами задачи, а для этого перво-наперво принялись изучать схему горнолыжного стадиона. Вскоре выяснилось, что все его основные инфраструктуры: информационное бюро, кафе, ресторан, здание для хранения лыжного снаряжения, сноупарк, трамплины, начало горнолыжных трасс и др. – находились от нас приблизительно в шестистах метрах. Однако преодоление этого расстояния в зимних сапожках на тонкой подошве могло закончиться для нас отморожением обеих ног, как это было в годы Второй мировой войны с прославленным героем летчиком А. П. Мересьевым. Разумеется, самое удобное – передвигаться по снегу на лыжах, поэтому, не теряя времени, я обратилась в расположенный рядом с подъемниками пункт по прокату лыжного снаряжения с просьбой выдать нам под расписку три пары лыж, учитывая, что нам с журналистками каких-нибудь пары часов вполне хватило бы для фоторепортажа о стадионе. Однако лыж нам в прокате не дали, образно выражаясь, послав нас куда подальше. Обе журналистки слегка пригорюнились, однако самая решительная из них, Оля, вдруг ткнула пальцем в жирную точку на карте стадиона, расположенную между подъемниками и остальными зданиями, и спросила меня: «А это что?» Я прочла: «Езда на собачьих упряжках». – «Так, может, мы на собаках как-нибудь до всего остального докатимся?» И если на аренду лыж денег у нас явно не хватало, то на собачью упряжку, кто знает… может, и наскребли бы по сусекам. В общем, мы решили дотуда как-нибудь добраться, и в конечном итоге, у нас это получилось. Расстояние до пункта езды на собаках было сравнительно небольшим, метров сто пятьдесят, но чего нам стоило его преодолеть, утопая то по колено, то по пояс в снегу… Короче говоря, зрелище это было не для слабонервных. Не знаю, существует ли где-нибудь такой вид спорта, как ковыряние в снегу, но даже если это и так, то, уважаемые читатели, прошу вас: никогда его не практикуйте, потому что кроме физического и морального страдания, вкупе с переохлаждением и запредельной усталостью, никаких других ощущений это вам не доставит.

В итоге мы добрались до проката собачьих упряжек, и при виде собак, которые, вроде бы, по породе, должны быть лайками, очень сильно удивились их внешнему виду. Самая большая из них, ростом полметра в холке, весила килограммов пятнадцать как максимум. Эти тощие и угрюмые псины напоминали собой волков из документальных фильмов, снятых по заказу Гринписа, из серии: «Дикие животные на грани вымирания!» По правде говоря, казалось, единственное, что они смогли бы на санях куда-нибудь довезти, так это домашнюю кошку либо другое животное аналогичной комплекции. И поскольку собачьи упряжки совершали круговую траекторию, а нам нужно было добраться до противоположной части стадиона, то на всякий случай мы предупредили владельца лаек, что спрыгнем с саней ровно на середине круга, а собаки добегут до финиша уже без нас, в то время как мы сами как-нибудь доберемся по снегу до цели своей экскурсии. Было заметно, что хозяину четвероногих транспортных средств это сообщение пришлось по душе. Узнав о том, что собаки на полпути останутся без пассажиров, он сразу обмяк и заулыбался, но тем не менее цены за проезд не снизил. К слову, выражение его лица менялось с оптимистического на пессимистическое в зависимости от весовой категории тех, кого он сажал в собачьи сани. Больше всего ему нравилось катать на своих собаках детей и подростков. Однако взрослых, и особенно крупногабаритных, он сходу пытался заинтересовать каким-нибудь другим стадионным мероприятием, несмотря на то, что на табличке, оповещавшей о езде на собачьих упряжках, было черным по белому написано, что данный вид зимнего развлечения предназначался для людей любой возрастной и весовой категории. В общем, было непонятно: то ли владельцу лаек не хотелось кормить своих подопечных полноценной пищей, то ли ему просто-напросто нравилось всех куда-нибудь посылать. Расплатившись с ним, мы с журналистками взгромоздились на собачьи упряжки и поехали в сторону леса. Как того и следовало ожидать, наша езда напоминала передвижение верхом на черепахах, а не на собаках, так как последние еле-еле передвигали своими тощими лапами. В какой-то момент, стоя на санях, от внезапно начавшейся зевоты я прикрыла глаза и чуть было не задремала, как вдруг услышала Олин крик: «Все, приехали! Вон там с левой стороны вижу какие-то здания. Девчонки, давайте, спрыгивайте с саней!» И мы опять плюхнулись в снег, который, кстати сказать, оказался довольно жестким по сравнению с тем, что находился у кресельных подъемников. В связи с этим нам пришлось модифицировать способ передвижения, заменив ковыряние в снегу на плавание брассом по необъятным снежным просторам, что представляло собой скольжение на животе по затвердевшей снежной корке с опорой на руки, которые мы сначала выбрасывали вперед, а потом подтягивали к ним все тело, и так до одурения. Умоляю вас, уважаемые читатели, никогда не пытайтесь этого делать, если не хотите замучиться и к тому же опозориться.