Цветущий бизнес - Людмила Милевская

Катерина резво соскочила со стола, сплела на груди руки и потребовала ответа:

— За что, сволочь, ты меня по уху? За что?

Мы с Ивановой уставились на Виктора, из солидарности взглядами повторяя тот же вопрос. Виктор сконфузился, почесал в затылке и зачем-то полез в карманы штанов.

— Да не по уху я, а так, потянул немного, чтобы домой шла, — невнятно промямлил он, больше полагаясь на наше воображение, потому что из слов не было ясно за что именно он немного потянул.

Катерина, сообразив, что победа близка, заметалась по столовой и, демонстрируя недюжинные артистические способности, начала показывать как он ее тянул и за что. Из ее искусной пантомимы было хорошо видно, что вчера утром в доме Масючки разыгралась настоящая драма. Оставалось за кадром лишь одно, как она к этой Масючке попала, когда всю ночь предавалась оргиям с Ивановой и Ефим Борисычем.

— А зачем ты пошла к Масючке? — спросила я, восхищаясь здоровьем Катерины.

Виктор мгновенно воспрял и перешел в наступление.

— К Масючке приехал хахаль, ей срочно захотелось его отбить, — с видом победителя сообщил он и грозно взглянул на жену. — Не знала, что я так рано вернусь из командировки? — злорадно спросил он, забыв, что является самой пострадавшей стороной.

— Знала, знала, — промямлила Катерина и загнанно посмотрела на Иванову. — Людмила Петровна, ну скажите ему.

— Я отправила ее к Масючке, и давайте хватит, — отрезала Иванова, густо краснея.

Все вспомнили про Моргуна.

— Хм, пойду загляну в двигатель, — сказал Виктор.

— Ой, а у меня посуда немытая, — спохватилась Катерина.

Смущение окружающих не удивляло. Мне, как и всем, было очевидно с какой целью Иванова отправила Катерину к Масючке. Не укладывалось в голове лишь одно: как могла она допиться до этого? Предаваться разврату? С нетрезвым Моргуном? В чужом доме? Позор. Позор. И после этого она еще пытается стыдить меня. Нет предела ее наглости.

Глава 13

От смущения Катерина перемыла в доме всю посуду, а Виктор починил двигатель своего автомобиля. Иванова отправилась в душ смывать грехи, и долго не возвращалась. Я сидела в столовой и опохмелялась рассолом.

Катерина, расправившись с посудой, накрывала на стол, когда из душа, бодрая и решительная, вернулась Иванова. Видимо с толстым слоем грехов она смыла и тонкую пленку стыда.

— Мы будем завтракать или нет? — строго спросила она, как настоящая хозяйка положения.

— Будем, будем, — заверила Катерина. — Вот Виктор прийдет, и сразу начнем.

— Напишешь Софье доверенность на “Хонду”, — выдала Иванова указание Катерине и уселась за стол рядом со мной.

Катерина в восторг не пришла, но согласилась.

— Хорошо, напишу.

— Сегодня на кафедру не пойду, — продолжила Иванова, кладя “мобильник” на сервировальный столик, которым в этом доме никто никогда не пользовался.

Он стоял для красоты рядом с обеденным столом, всем мешал и путался под ногами, но Катерина, считая его признаком хорошего тона, наотрез отказывалась убрать столик в чулан, как неоднократно советовал Виктор.

— В городе есть дела, — продолжила Иванова. — Мобильник оставлю здесь. Будут звонить — скажешь, что я заболела.

Меня распирало от гордости: Иванова ради меня бросает все свои дела, да что там дела, Моргуна даже бросает, не глядя на его запой. Вот это настоящая подруга. Почаще бы ей такое практиковать, цены бы не было моей Ивановой.

В столовую вошел Виктор. Бережно неся перед собой испачканные мазутом руки, он подошел к Катерине. Она заботливо подкатала рукава его рубашки, открыла кран горячей воды и даже протянула кусок хозяйственного мыла. Виктор взял мыло, как ни в чем не бывало поцеловал жену в висок, и начал мыть руки. Она стояла рядом и ласково гладила его по могучей спине, а когда он потряс вымытыми руками, с нежной улыбкой протянула ему полотенце.

Иванову трудно чем-либо прошибить. Она как намазывала на тостер масло так и продолжала с невозмутимым видом заниматься тем же. А вот я надолго потеряла дар речи. Даже хуже. Я и до этого на еду смотрела с отвращением, а теперь и вовсе кусок завтрака застрял в горле. Я не верила своим глазам.

— Иванова, — прошептала я, толкая ее в бок, — мне приснилось или правда был скандал?

— Был скандал, — ответила Иванова и потянулась за солидным шматом буженины.

— И дело шло к разводу?

— Дело шло, — умащивая буженину на тостер, согласилась Иванова.

— Так от чего же, вдруг, Катерина так стала нежна?

Иванова удивленно посмотрела на меня, рискованно распахнула рот, откусила приличный шмат бутерброда и, энергично жуя, как о само собой разумеющемся сказала:

— Чего-то хочет от Витьки.

— А Виктор? Он же был полон решимости.

— А Виктор, как все мужчины, всегда рад помириться.

Катерина тем временем хлопотала над тарелкой благоверного: стаскивала со всего стола самые жирные ломти. Виктор рубал с треском за ушами. Мне по-прежнему кусок в горло не лез. Настроение было философское. Ох, не развелась бы я с четвертым мужем, когда бы так ухаживала за первым.

— Витенька, Людмила Петровна с Соней поедут в город, — промурлыкала тем временем Катерина.

Витенька громко хлебнул сметаны и ответил:

— Угу.

— Продукты закончились.

— Угу.

— Мне надо бы на рынок, — продолжила Катерина, делая вид, что в аппетите мужа черпает истинное наслаждение.

— Угу.

— Я поеду, наверное, с Людмилой Петровной и Соней. Куплю чего надо, по городу прогуляюсь.

— Угу, — согласился Витенька, дерзко расправляясь с куском говядины.

— Чиво “угу”?! Чиво “угу”? — вдруг возмутилась Катерина. — Деньги давай!

— А-аа, — протянул Виктор и поскреб в затылке. — Деньги? — Он стал таким задумчивым.

— Да, деньги, — напирала Катерина, — будто не знаешь, что уж кончились давно.

— Как же давно, когда три дня назад давал.

— А жрешь что? Думаешь этот кусок с неба упал?

Я толкнула Иванову в бок и с облегчением шепнула:

— Сейчас опять начнут разводиться. Приятно, когда все как у приличных людей.

— Сейчас Витька пойдет за бабками, — не согласилась Иванова.

И Витька действительно встал и покорно потопал за деньгами.

“Нет, что-то намудрила я со своими мужьями, — тоскуя, подумала я. — А у какой-то глупой Катерины все так просто, идет, как по маслу.”

После завтрака Катерина нежно облобызала Виктора, помахала ему вслед рукой и вдохновенно полезла в “Хонду”.

— Она нам не помешает? — поинтересовалась я у Людмилы.

— А что, есть варианты?

Вариантов не было, и я согласилась на Катерину, мечтая потерять ее где-нибудь по дороге. Надо сказать, что как только у Катерины появились деньги, от нежности к Витьке не осталось и следа. Всю дорогу она поливала мужа из всех стволов. Я дивилась, а Иванова флегматично кивала и ковыряла в зубах.

Естественно, ни о каких поисках уже не было и речи. Даже Людмила забыла про своего Моргуна. Мы сразу же поехали на рынок, причем на вещевой. Там упакованная разнеженным Виктором Катерина скупала все, что продавалось. Первым делом она потащила нас к брючным костюмам, невзирая на свою фигуру напялила самый смелый и зачарованная застыла перед зеркалом. Мы с Ивановой задохнулись от ужаса.

— Ну как? — вдоволь налюбовавшись, спросила нас Катерина. — Хорошо?

— Смотря кому, — искренне призналась я. — Мне хорошо.

— Почему? — изумилась Иванова.

— Ты же знаешь, мне всегда хорошо когда кому-то так плохо, — ответила я, кивая на брючный костюм.

— Завидует, — успокоила Катерину Иванова.

“Вот кто настоящий мастер лицемерия, — подумала я. — Ведь Катерина в этом брючном костюме похожа на слона в пижаме.”

— Беру! — окрыленная Ивановой, радостно воскликнула Катерина и полезла в сумку за деньгами.

Это “беру” сопровождало нас долго. За костюмом последовало платье, затем кофточка, затем нижнее белье, свитер, банный халат… Ни о каких продуктах речи не шло. Я не выходила из ужаса и мучительно гадала во сколько же простофиля-Витька оценил Катеринину нежность. Мы с Ивановой топтались у прилавков, чувствуя себя свидетелями чего-то неприличного.

Первой не выдержала Иванова.

— Пойдем покурим, — рявкнула она и потащила меня к “Хонде”.

Там мы неплохо провели время за обсуждением вкусов Катерины, когда же глянули на часы, — разволновались.

— Вернись и вытащи эту дуреху, пока она не потратила все деньги. Иначе за продукты придется платить тебе, — сказала Иванова, после чего я, подстегнутая перспективой, помчалась на рынок.

Здесь уместно вспомнить моего дедушку, который по этому поводу говаривал: “Кто за чем ходит на рынок, лично я за женой.”

Так вот я отправилась на рынок за Катериной и, как выяснилось, очень вовремя, потому что увидела там сцену, потрясшую меня до глубины костей. Катерина стояла возле прилавка с аксессуарами для “металлистов” и мило беседовала с… вором. С тем вором, который несколько дней назад пинками загонял меня в шкаф.