Кащей - Дмитрий Мансуров

— Мне только что сообщили, — сухо сказал Ярослав, — что мы полные идиоты. Нам хана!

— С чего это? — удивился Бабай.

Артем повторил то, что говорил брату. Бабай схватился за голову.

— Надо бежать, — сказал Ярослав. — Собраться в городах и там защищаться. Три воина не могут противостоять тысячной армаде. Если останемся здесь, мы обречены.

— В таком случае воспользуемся дельным советом Ильи Муромца и последуем за ним, — вынес общее мнение Бабай. — Только предупредим остальных.

— Они нас пошлют на хутор бабочек ловить, — мрачно заметил Ярослав.

— Или в другое местечко, покомпактней, — добавил Артем.

— Уж куда компактней?.. — возразил Бабай. — Но…

— …есть одно словечко…

— …но логика в твоих словах есть. Он призадумался.

— Я им объясню! — вызвался Артем. — Они прекрасно знают, что я ушел воевать с Ягой, и прислушаются к моим словам.

— Куда лучше они прислушаются к своему внутреннему голосу, который им скажет послать тебя следом за нами, — возразил Бабай. — Я имею в виду мелкий населенный пунктик. Или нечто покомпактнее. Не буду уточнять, что именно.

— Я царевич или не царевич? — возмутился Артем.

— Не наш царевич, — уточнил Бабай. — И пока староста не соблаговолит напрячь свои гладкие и ровные мозги, никто и пальцем не пошевелит.

— А кто здесь староста? — Ярослав пытался припомнить его среди крестьян. — Я что-то не помню такого.

— Он уехал по делам в столицу Захотелось полюбоваться на коронованных особ.

— Понятно. Так. Предлагаю план на всеобщее короткое обсуждение, у нас мало времени, — сказал Артем. — Бабай! Ты забираешь с собой Аленушку и Иванушку и скачешь в столицу предупредить царя о большой беде. — Он снял с шеи медальон. — Покажешь его страже, тебя пропустят без лишних разговоров. Мы будем спасать Марию. Да, и объясни им, чтобы сделали как можно больше стрел. Думаю, только так мы сумеем с ними справиться.

— Я все-таки попытаюсь объяснить сельчанам. — После утренней беседы Бабай перестал называть односельчан «нашими». — Для очистки совести… Аленушка, как там мельник?

— Спит.

— Разбуди его и скажи, что мы собираемся. Нельзя терять ни минуты.

Аленушка ушла в дом.

— Вам тоже надо сделать деревянное оружие, — напомнил Бабай. — Хоть по копью выточить.

— Прямо сейчас и займемся, — ответили царевичи.

Ярослав посмотрел на брата и пробормотал:

— Жаль, не было возможности проверить на них действие стрел. Тогда бы мы точно знали, подействуют они или нет.

— Но ты убил мышь! — напомнил Артем.

— Она не сгорела. А вампиры сгорают.

— И всего-то проблемы? — удивился Артем. — А мне жаль, что нельзя сделать острый деревянный меч!

Из дома вышла бледная Аленушка. Царевичи замолчали, томимые нехорошим предчувствием.

— Он умер, — тихо сказала она. — Умер…

Тем же утром лиса приступила к выполнению своего хитроумного плана.

Волк, не найдя заказанных кур, рассвирепел и, выругавшись, бросился на поиски коварной лисы, нагло осмелившейся его ослушаться. И вскоре нашел то, что искал. На земле лежала распотрошенная курица, а на ней сидел воробей.

— Кыш отсюда, мелкашка-козявка!

Ишь какой наглый воробей, решил стащить личный завтрак, и кого, самого волка!

Но воробей не улетел, а ленивым движением крыла показал, куда может отправиться сам волк. Тот не поверил своим глазам. Воробей же расчирикался такими словами, что на ближайших деревьях покраснели листья. Волк в ответ зарычал так, что воробей и покрасневшие листья полетели в разные стороны. Однако птичка не сдавалась, она вернулась и опять прикурятилась, возобновив свой многоэтажный монолог. Волк не выдержал — ну нет, слишком многие стали позволять себе вольности в обращении с ним, и бросился на чокнутого воробья, намереваясь его жестоко покарать. Воробей вспорхнул и полетел, стараясь особенно не опережать взбешенного волка.

— Ах ты, наглая козявка,

Тонконогая букашка!

Пришибу, не пожалею!

Только перья полетят! — кричал волк.

Воробей отвечал все на том же многоэтажном уровне. Волка трясло от негодования, и только появление на тропинке лисы не дало ему взорваться от злости. Он затормозил и оскалился, но сказать ничего не успел, потому как поднялся невообразимый гвалт, налетела туча воробьев.

А несколькими минутами ранее…

Капитан корабля проснулся оттого, что бортовой компьютер выдал мелодичную трель, извещая о собственных неисправностях. Капитан открыл глаза и резво вскочил. Трель означала, что возвращаются хорошие времена. Больно ударившись головой о полку, слегка съехавшую вниз после аварии, он запрыгнул в кресло, дал команду о проверке работоспособности оборудования и только потом проверил, не рассек ли он себе кожу на затылке.

Не рассек. Вторая хорошая новость.

На голографическом экране появились и побежали вверх сообщения о состоянии приборов на данный момент: большинство из них восстановило свои параметры почти полностью, осталось перезагрузить программу запуска корабля, и через несколько минут — на часах появилось точное время — корабль будет полностью готов к выполнению основных функций.

Капитан потер руки. Отличные известия! Он включил секундомер, ввел в компьютер команду о трансляции времени, оставшегося до окончательного восстановления корабля, и включил звуковое сопровождение.

— Пятнадцать минут десять секунд, — на низких тонах забубнил непонятно какой голос. Прежде он был женский. Видимо, блок модуляции пока не восстановился. Капитан поежился — голос звучал непривычно глухо, и радостная новость с такой интонацией казалась несколько зловещей.

Он попытался успокоить невесть отчего занывшее сердце и включил второй монитор, чтобы полюбоваться дивными местными пейзажами. От увиденного сердце заныло еще сильнее: вокруг корабля наблюдалось подозрительное оживление летающих форм жизни. Налетевшие незнамо откуда воробьи расселись на соседних деревьях в таком количестве, что те съежились и поникли под их тяжестью. А еще через минуту подошла лиса, положила метрах в пятидесяти от корабля распотрошенную курицу и так взглянула на корабль, что капитана прошиб холодный пот. Он почувствовал, что стремительно бежавшее до того время резко замедлилось, и даже голос продолжал счет после уж очень длинной паузы.

— Сссссеееееееееееееееееееемммммь ммммииии-нуууууууууут ссссооооооорррррррооооок ссссссее-ееееееееекккуууууууууууунд! — невыносимо медленно тянул компьютерный бубнист.

Капитан нервно постучал пальцами по столу, продолжая наблюдать развитие событий. Лиса спряталась за деревом, раз по шесть в минуту выглядывала и бросала взгляд на приманку, пока на нее не сел воробей и не появился волк.

До восстановления работы корабля оставалось десять секунд, и капитан надеялся, что ничего плохого не успеет произойти, но…

Далее началось невообразимое.

Воробей, спасаясь, пролетел под кораблем, следом выскочил волк. Лиса выбежала из укрытия и перегородила ему дорогу, волк остановился, воробьиная стая взмыла в воздух, и все птички, как одна, пошли на таран корабля. Капитан испуганно схватился за штурвал, пытаясь включить систему взлета Корабль накренился, капитан дернул за рычаг перехода на ручное управление антигравом и изо всех сил вдавил нопку. Безрезультатно. Компьютер досчитал время до трех секунд, корабль потерял равновесие, сорвался и камнем полетел вниз.

Волк, готовый вцепиться лисе в глотку, с трудом услышал сквозь собственный яростный рык подозрительный шум над головой, непроизвольно посмотрел вверх и вытаращил глаза: прямо на него падало что-то огромное с дыркой в центре. В то же мгновение он услышал радостный вопль отскочившей лисы и понял, что она перехитрила его, как серого волчонка!

— Ноль! — досчитал компьютер. До земли оставалось семьдесят пять сантиметров. Приборы восстановились, антиграв включился, и корабль повис, едва не съездив волка по ушам.

«Пронесло! — подумал волк, глядя на лису, которая больше не смеялась. — Сейчас я тебе покажу, как нападать на меня!».

Капитан нервно дернул ремни безопасности, выскочившие со сверхзвуковой скоростью из углублений в кресле, и подал команду на экстренный взлет.

Волк оскалил зубы и…

И корабль взлетел, выбросив из жерла мощную струю плазмы. Воробьи и лиса ринулись прочь от шума, дыма и испепеляющего огня.

Волка больше не было.

Задира был уже далеко от места основных событий, когда услышал позади жуткий грохот. От поднявшегося ветра возмущенно закачались, зашумели и стали валиться, словно травинки, рослые многовековые деревья. Задира чирикнул и полетел на север, подальше от напугавшей его жуткими историями лисы и воробьев. Вот когда ему перестанет казаться, будто каждый пролетающий мимо воробей занят поисками воробья с черепом, вот тогда он, может, и вернется.