Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города - Елена Романовна Елохина

прибывать в порт Рипетта, а река настолько вздулась от дождей, что барки невозможно разгрузить. Тибр вышел из берегов, и под водой оказались ранее выгруженные мраморные глыбы».

После многочисленных наводнений и пожаров стройматериалы в Рипетте больше не хранили, выделив для них просторный склад за пределами городских стен.

Основным грузом, прибывавшим в порт, стало вино в бочках.

Когда судно, груженое бочками, причаливало в порту, посредники-оптовики тут же выкупали товар, чтобы перепродать его владельцам гостиниц и таверн, у которых имелись свои склады для хранения.

Настоящим сокровищем порт Рипетта стал именно после перестройки 1704–1705 годов, став «Климентинским». В духе «театральной» моды, захватившей архитектуру, ему придали форму полукруглой сцены.

Архитекторами Рипетты назначили Карло Фонтана и Алессандро Спекки. Они работали так быстро, что даже получили от папы специальную премию в 100 скуди. Берег реки укрепили, построили широкую овальную лестницу, которая спускалась к воде с двух сторон от церкви, как будто обнимая ее.

Форма действительно напоминала верхний пролет Испанской лестницы, и это неудивительно – Алессандро Спекки участвовал в конкурсе для ее создания. Его проект не удалось воплотить в жизнь, и чертежи отложили на пару десятков лет. Позже их позаимствовал Франческо де Санктис, которому в итоге поручили строительство лестницы на площади Испании.

Украшением порта Рипетта был «фонтан мореплавателей». Из античного травертина родом из Колизея вырезали фигуры рыб и дельфинов, скалу и ракушки. Композицию завершали чугунная звезда (из фамильного герба папы Климента XI Альбани) и фонарик, который служил маяком судам, причаливающим в порту по ночам. Фонтан заодно использовали для водопоя лошадей и ослов, которых пригоняли сюда целыми стадами для разгрузки судов.

После разрушения порта фонтан вместе с двумя колоннами перенесли в соседний сквер с громким названием «площадь порта Рипетта». Вот и все, что уцелело от самого прекрасного порта Рима.

В этом треугольнике земли напротив палаццо Боргезе не останавливается никто, кроме бездомных, из-за его неудобного расположения между набережной и улицей. Эти остатки былой роскоши, конечно, дают очень слабое представление о театральном эффекте порта. Гораздо лучше о нем расскажут старые фотографии и гравюры.

Травертиновые портовые колонны напоминают древнеримские дорожные мили. На них отмечали расстояния по дорогам, которые вели из Рима (а не в Рим, как гласит поговорка!) во все направления империи.

Но портовые столбы измеряли не мили, а высоту наводнений, которые случались в Риме регулярно. Вдоль колонны сохранились метки: изящная ручка указывает пальцем на имя папы римского, дату и уровень. О них мы подробно поговорим в следующей главе. Здесь же достаточно вспомнить, что колонны находятся сейчас не в том месте, где они стояли изначально. Поэтому и метки уже неактуальны.

Также в порту находился мраморный водомерный пост, установленный в 1821 году. За нулевую отметку взяли уровень седьмой ступеньки лестницы порта. Так можно было измерять высоту реки, не промочив ноги. Впервые научный замер в порту Рипетта был произведен в 1744 году.

Спустя почти век папа римский учредил специальный орган «инженеров портов и дорог», который отвечал за обустройство первых водомерных станций.

В порту Рипетта было пять мраморных линеек с отметками уровня воды, расположенных на разной высоте: три у ступенек, одна на углу здания таможни напротив порта, последняя на фасаде дома на via della Ripetta. Из-за сноса таможни четыре шкалы пропали, а пятую перенесли на стену церкви Св. Рокко, рядом с каменной плитой с названием площади. Там она висит и сейчас.

На шкале засечек и цифр, измерявших высоту воды, также добавлены упоминания наводнений разных лет. Хотя водомерная станция сменила локацию, отметки на ней, в отличие от столбов, по-прежнему дают представление о затоплении – вода стояла на уровне вторых этажей домов!

У подножия портовой лестницы располагался причал для «лодочек» (barchette). Так называли мини-баржи для переправы на другой берег Тибра. Их использовали уже с XVI века там, где не было мостов, большинство которых построят лишь на рубеже XIX и XX веков.

«Лодочка», отправлявшаяся от причала Рипетты, славилась самым богатым убранством.

Баржи циркулировали взад и вперед, перевозя пассажиров по реке. Изобретение их механизма приписывали самому Леонардо да Винчи. Их корпус, низкий и плоский, напоминал крытый плот или водоплавающую карету. С помощью весел рулевой ловко маневрировал судном, перевозя за скромную плату пару десятков пассажиров одновременно. Баржа перемещалась по канатам, натянутым между берегами. По тому же принципу итальянские хозяйки развешивают белье на двойных веревках между окнами в узких переулках.

Несмотря на непрерывный поток товаров в порт Рипетта, его жизнь была недолгой.

Во второй половине XIX века речные порты потеряли смысл – перевозка грузов теперь осуществлялась по железной дороге. Делу не помогали и бесконечные наводнения Тибра. Зимой вода поднималась, затопляя порт и прибрежные районы. Травертиновые ступеньки крошились и покрывались илом, превращая архитектурную жемчужину барокко в старый заброшенный причал.

Когда Рим стал столицей объединенной Италии в 1870 году, новое правительство навсегда решило проблему наводнений. Наконец-то построили высокие набережные, выполнявшие роль дамбы и не пускавшие воду в город.

В 1896 году заработал мост Кавур – с него открывается самый «открыточный» вид на Ватикан.

Чтобы освободить место для новых построек, пришлось разрушить порт Рипетта. Вскоре его судьбу разделил и второй речной порт – Рипа Гранде.

По красоте он не мог конкурировать с Рипеттой, но это был главный торговый узел Рима. От него уцелели лишь широкий спуск к реке у Порта Портезе и одноименная набережная.

23. Ортаччо

В любом портовом городе прошлых столетий неизменным спутником причалов был квартал разгула и интимных развлечений. В Риме тоже без него не обошлось – он назывался Ortaccio (Ортаччо): от итальянского слова orto, «огород». Суффикс ccio в словах добавляет пренебрежительный тон, а в этом случае намекает на неблагополучную репутацию места – злачное местечко.

Здесь в XVI веке появилось настоящее гетто для проституток, окруженное стенами, ворота в которых открывали строго по часам.

Если вы думаете, что я уделяю внимание незначительным пикантным деталям жизни Рима, то уверяю вас – это не так. Святое и греховное всегда сосуществовало в Вечном городе на удивление органично.

Рим был центром не только христианского мира, но и плотских удовольствий. Как ни странно, одно вытекало из другого.

След древнейшей профессии в XV–XVII веках прослеживается во многих районах, даже в светской жизни города. Примеры нам уже встречались в предыдущих главах и встретятся снова, так как нельзя отделить одно от другого. Блеск папского двора и развитие искусства в те времена имели свою изнанку. А возможно, именно эта «теневая» сторона жизни Рима и