Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города - Елена Романовна Елохина

Пятиметровый обелиск IV века до н. э. – груз слона – прибыл в Рим из египетского города Саис в дельте Нила. Саис успел побывать столицей как политической, так и культурной, а римляне вывезли оттуда немало ценностей.

Обелиск пролежал в земле не одну сотню лет после того, как от храма не осталось и следа. Пока монахи доминиканского ордена не собрались строить стену на территории своего конвента. Вырыв траншею в саду, они наткнулись на египетский клад.

Дело было в 1665 году, когда на папском престоле восседал Александр VII. Выслушав пожелание доминиканцев поставить находку на видное место напротив монастыря, тот созвал своих доверенных мастеров. Среди них был и любимец понтифика – великий Джан Лоренцо Бернини. Именно он создал эскиз монумента, включив туда изображение слона. Почему именно его?

Возможно, сам папа римский подсказал идею. Египет в те времена был на пике моды, а философские трактаты никогда не теряли популярности.

Тема мудрости подчеркнута здесь дважды. В названии площади – della Minerva – сохранилась память о древнеримском храме богини Минервы, располагавшемся по соседству с египетским. Поэтому и церковь, и доминиканский монастырь, возведенные на его месте, называются Santa Maria sopra Minerva (Девы Марии на Минерве). Слон в разных культурах тоже традиционно воспринимается как умное и спокойное животное. Надпись на пьедестале на латыни это подтверждает:

«Кем бы ты ни был, взгляни сюда – иероглифы мудрого Египта, высеченные на обелиске, покоятся на спине слона, сильнейшего из зверей. Запомни предупреждение: лишь могучий разум в силах вместить истинное знание».

Но можно закопаться в культурные смыслы еще глубже.

В Египте обелиск – символ луча солнца, а слон – символ земли. Набирая хоботом воду, слон (как почва) впитывает живительную влагу.

Тандем солнца и воды (в виде слона и обелиска) гарантирует плодородие, а значит, перерождение природы и воскрешение. Улавливаете связь с христианством? Такое не могло не понравиться Ватикану. Не случайно на слоновьей попоне вышита восьмиконечная звезда – символ воскрешения.

Статуя по рисунку Бернини создана его учеником Эрколе Феррата и установлена в 1667 году.

В ходе работ доминиканцы не спускали глаз с обелиска и везде совали нос, чем немало выводили из себя маэстро. Особенно усердствовал падре Доменико Палья, чью идею дизайна для постамента обелиска папа римский забраковал с самого начала. Затаив обиду, доминиканец досаждал Бернини советами, как лучше расположить слона. Намекнув, что тяжелый обелиск не устоит на спине мраморной фигуры, он вынудил скульптора добавить квадратную опору под живот зверя. Слона визуально раздуло до состояния бочонка, но Бернини все же спрятал неприглядную конструкцию под изящную каменную попону с кисточками и узорами. Хотя это не спасло слона от едкой иронии римлян.

Приземистая фигура животного напоминала больше свинью, чем слона.

Из-за этого к нему прилепилось прозвище porcino (purcino по-римски), поросенок.

Из-за «испорченного телефона» слон стал цыпленком. В местном диалекте это почти идентичные по звучанию слова (purcino/pulcino), особенно учитывая, как римляне любят заменять в разговорной речи букву Л на Р.

Похоже, мало кто из местных жителей задумывается о причине этого парадокса, по привычке называя его pulcino.

Злопамятный Бернини не простил отцу Палья навязчивые вмешательства в свой проект. Закончив работу над статуей, он назло повернул слона задом к входу доминиканского монастыря, чтобы неповадно было раздавать непрошеные советы. Для пущего эффекта хвост приподнят, недвусмысленно обнажая причинное место. И намекая на то, что скульптор думал о доминиканцах.

Если ваши итальянские каникулы продолжатся на юге, вы встретите такого же слона (только черного) с колонной в фонтане сицилийского города Катания.

Но Рим помнит еще одного героя с хоботом, который вошел в историю. Его следы разбросаны по городу, если внимательно всматриваться в архитектурные детали. И кто знает, не его ли вспоминал Бернини, создавая свой рисунок?

В 1514 году, за полтора века до истории с обелиском, в Рим прибыл щедрый дар. Корабль, нагруженный редкими животными и драгоценностями, отправил король Португалии Мануэль I папе римскому Льву X Медичи, чтобы поздравить с избранием на Святой престол.

Самой ценной частью подношения был слон-альбинос из Кожина на юге Индии – создание почти сказочное. Португальцам он перепал от индусов, с которыми они торговали специями, благодаря стараниям Васко да Гамы.

В Риме живых слонов не видели со времен военной атаки Ганнибала более полутора тысячелетий назад – и тогда это была не самая приятная встреча. Но римляне не предполагали, что новый гость вызовет ровно противоположную реакцию – влюбит их в себя с первого взгляда.

Слон был образцово выдрессирован, обладал милейшим характером и почти человечьим знанием манер.

Прибыв в Рим, тропический гость удостоился поистине королевского приема. Он прошествовал в ликующей толпе в сопровождении погонщика-индуса и телохранителя-араба (порядком напугавшего присутствующих суровым видом). Бока украшала бархатная пурпурная попона с жемчужной вышивкой. На спине слона покачивался серебряный сундук в форме замка, наполненный дарами для папы и его двора.

Помимо белого гиганта, к понтифику приехал целый экзотический зоопарк: красочные попугаи, ручные обезьянки, леопард и черная пантера.

Но именно слон моментально похитил сердце наместника Св. Петра. Приблизившись к трибуне с кардиналами, слон трижды преклонил колено перед понтификом в знак почтения. По команде индуса, зачерпнув хоботом воды из ведра, зверь окатил кардиналов душем. Народ верещал от неожиданности и заливался хохотом. Папа в восторге хлопал в ладоши, подпрыгивая на троне, как пятилетний мальчишка. Он назвал нового питомца Аннон, как генерала Ганнибала. Живой подарок намекал на величие Святого престола – по аналогии с античной славой Рима. Тонкая лесть попала точно в цель, тем более что Возрождение и его мода на древность были в разгаре.

Для Аннона соорудили комфортное стойло в Бельведерском дворе Ватикана. Римлянам разрешалось навещать диковинного гостя по воскресеньям.

В папском бюджете даже появилась статья на содержание слона – 200 дукатов в год (немыслимая сумма на такую прихоть). К животному были приставлены именитые «педагоги» – поэт Пьетро Аретино, живописец Рафаэль Санти собственной персоной и его ученики, а также близкий друг Джанбаттиста Бранконио д’Аквила.

Такая роль не только не оскорбляла великого мастера и его приближенных, но наоборот, вызывала гордость: Аннона обожал весь город.

Как утверждали очевидцы, помимо природной красоты и добрейшего нрава, слон обладал самым завидным и уважаемым качеством с точки зрения римлян – чувством юмора. Хроники рассказывают забавный эпизод, в котором слон блеснул смекалкой. Местный поэт Барабалло, неприятный тип, известный сатирическими стишками, чересчур набивал себе цену и сверх всякой меры хвастался своим