Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города - Елена Романовна Елохина

В 1891 году полотно повредила взрывная волна. На воздух взлетел склад боеприпасов с запасом в 300 тонн пороха на противоположном берегу Тибра. Трещины замаскировали тканью, а до реставрации руки дошли только в середине XX века. Его пришлось практически создавать заново, используя подробные инструкции, оставленные Поццо.

18. Пьяный водолей

Помните «говорящие статуи»? Те, на которые вешали пасквили против пап римских и кардиналов? Самый маленький и неприметный представитель «конгресса остроумных» прячется за углом via del Corso в начале переулка via Lata. Многие даже не догадываются, что он тоже относится к красноречивой мраморной компании. Возможно, потому что среди них это единственная не античная статуя. Более того, мы даже знаем имя персонажа, в честь которого она была создана. Миниатюрный фонтан под боком дворца Banco di Roma изображает развозчика воды с бочкой в руках. Официально он называется Il Facchino («носильщик»), а на римском диалекте использовали термин acquarolo (что-то вроде водолея) или acquaricciolo (акварикша).

До того, как в XVI веке понтифики начали восстанавливать античные акведуки, с водой в городе было напряженно.

Нам сейчас сложно в это поверить, ведь чугунные питьевые фонтанчики с крючковатой, как нос, трубой (поэтому их прозвали «носачами» – nasoni) встречаются на каждом шагу. Но они появились в Риме только в XIX веке.

Знаменитые барочные фонтаны тоже построили после реставрации древнеримских водопроводов, которые обеспечили город водой.

Большую часть акведуков уничтожили варвары в V веке. После этого почти тысячелетие город пребывал в разрухе и запустении. Градоначальники не особо заботились об инфраструктуре.

Чтобы получить доступ к питьевой воде, горожанам приходилось проявлять смекалку. Единственный крупный резервуар, который худо-бедно снабжал центр, – фонтан Треви. Он спасся от варварских разрушений, потому что большая часть водопровода Аква Вирго проходила под землей.

Но средневековый Треви не стоит представлять в привычном нам открыточном виде с белоснежным фасадом и статуями. В XV веке это была скромная ванна, в которую стекала вода из трех труб.

Ее-то и набирали развозчики воды, чтобы доставить в бочках адресатам. Порой бочки наполняли из реки Тибр – там вода была грязнее, но дешевле. Ее очищали песком – наподобие примитивного фильтра.

Так что ассортимент был рассчитан на любой спрос и кошелек. Чтобы не платить чрезмерные налоги, аквароло пополняли резервуары по ночам, а продавали днем на улицах или развозили по домам более состоятельных клиентов. Спрос на их услуги никогда не падал.

Со временем представители профессии обзавелись собственным профсоюзом – Corporazione degli Acquaroli. У каждого работника была узнаваемая форма в виде кафтана и берета. Именно в такой изображен персонаж фонтана il Facchino. Профсоюз заказал его художнику Якопино дель Конте в 1580 году. Сам мастер жил во дворце, к которому был прикреплен фонтан. Да и развозчиков воды в этом районе жило особенно много. Место для фонтана выбрали самое удачное.

Ходит популярный слух, что автором статуи был Микеланджело Буонарроти. Бедный Микеланджело! Чего ему только не приписывают!

И форму швейцарской гвардии он придумал, и фонтан… Но все это, конечно, городские небылицы. В данном случае «родителем» байки был придворный неаполитанский архитектор Луиджи Ванвителли, который в 1751 году обмолвился в эссе, что автор произведения – великий тосканец. Не очень понятно, откуда появилась эта информация, но Ванвителли жил на два века позже Микеланджело и свидетельствовать о создании фонтана лично он явно не мог.

Но кое-что нам все-таки доподлинно известно – имя развозчика воды.

Раньше у фонтана красовалась доска с посвящением Аббондию Рицию (Abbondio Rizio), любителю хорошенько выпить. По крайней мере, так утверждал аббат Годар, чья несколько ироничная эпитафия на латыни дополняла фонтан. Если передать смысл фразы, то получится:

«Разносчику, коронованному брусчаткой, достойно развозившему грузы. Он мог взвалить на плечи любую ношу, прожил сколько смог. Но однажды, неся бочку вина на плечах и в желудке, против своей воли скончался».

Дворец позже снесли вместе с табличкой, а фонтан переместили за угол в более тихое место. Хаотичный трафик виа дель Корсо и так отразился глубокими следами на мраморном лице аквароло – оно выглядит полустертым.

В надписи упоминается забавный ритуал, которому подвергались новички корпорации разносчиков воды.

In publicis stillicidiis coronato, «коронованный брусчаткой», означает, что новый кандидат успешно прошел «обряд посвящения». Старшие товарищи водили его по трактирам с бочкой на плечах и заставляли плюхаться ягодицами на твердые камни у каждого порога. Так он «метил территорию» своего нового рабочего квартала.

А несчастному Аббондию, любителю вина, приходится теперь довольствоваться только водой, вечно текущей из его бочки.

19. Все в баню!

«У нас с друзьями есть традиция – 31 декабря мы ходим в баню», – вспоминается цитата из культовой советской комедии «Ирония судьбы, или С легким паром!».

Древние римляне могли бы рассказать похожую историю: термы («спа-центры» античного Рима) были повседневным ритуалом. Здесь не только мылись, но и общались, занимались спортом, посещали библиотеки и заботились о красоте.

Обычай проводить время в банях исчез вместе с империей, огромные термальные комплексы превратились в руины.

Спустя тысячу лет иностранцы вернули Риму традицию, хотя и не в былом масштабе. Немецкие stube (stufa по-итальянски – «баня») заполонили город в XV веке. Насчитывался по меньшей мере десяток улиц, в названии которых содержалось это слово, – в каждом районе по одной.

Их владельцами, как правило, были немцы и выходцы из Северной Европы. В эпоху Возрождения общественные бани делились на «влажные» и «сухие», как современные турецкие бани и сауны. Разумеется, присутствовало и деление по половому признаку. Один из переулков так и назывался – vicolo della Stufa secca delle donne («переулок женской сухой бани»).

Внутри «стуфа» состояла из трех комнат. В центральной топили огромную водяную баню. Горячий пар поступал в соседние помещения, раскаляя воздух. В последней комнате стояли ванны, чтобы помыться после жарких процедур.

Банщики – stufaroli – оказывали услуги по эпиляции и парению. Однако к ним скоро добавилась еще одна обязанность.

По словам писателя Томмазо Гарцони, «в Риме не найдется банщика, который не промышлял бы сдачей комнат по часам».

Несмотря на то, что некоторые бани назывались именами святых (по нахождению рядом с церквями), это не мешало хозяевам устраивать внутри подобие публичных домов. В банях практиковались интимные встречи, а представительницы древнейшей профессии дежурили там на постоянной основе.

В римском сленге даже появилось обидное выражение «рожденный в бане» (nato alla stufa, синоним «сына бесчестной женщины»), чтобы унизить оппонента.

Иронично, что первые бани пришли в папскую столицу для лечения паром ревматизма, радикулита и венерических заболеваний. Медицина той