Саламандра - Полевка

мужу на лицо, старательно отворачиваясь от поцелуя, — нет, подожди, Сканд, успокойся. Для начала, от тебя все так же воняет винищем и, кроме этого, непонятно, о каких наложниках у нас дома идет речь? Купайся сам, а я пока одежду принесу и пойдем, разберемся, кто нам подкинул наложников. Как вообще Тиро допустил в дом посторонних?

Лекс постарался искренне негодовать, пока крутил голой попой перед носом мужа. Тот только с тоской вздохнул ему в спину и занялся собственным мытьем холодной водой. Пока Сканд фыркал и приводил себя в порядок, Лекс оделся в тунику и штаны, фасоном, как вчерашние, но другого цвета. Сканду прихватил длинную тунику и пояс. Ящер все равно не носил штанов, его одежда — или туники, или набедренные повязки. А штаны — это все же была одежда скорее мастеровых людей, чем аристократов. Рядовые в армии ходили в туниках и штанах, а вот офицеры щеголяли в килтах или кожаных юбках, сшитых из шкур ящеров, как доказательство своей воинской доблести.

Тара их дожидалась на кухне. Там у разожжённого очага стояли перепуганные мальчишки, они были практически голые, только в одних набедренных повязках, завязанных наподобие трусов. Женщины закончили их мыть и сейчас щепетильно пытались их накрасить. Подвести глаза и губы, а заодно обсыпать пудрой, чтобы скрыть россыпь веснушек на плечах и руках. Сканд выскочил на кухню злой, как голодный ящер. Он проигнорировал перепуганных мальчишек и осмотрелся по сторонам в поисках затаившихся врагов.

— Где наложники? — рыкнул Сканд и потер пунцовое ухо, — Тиро, как ты допустил в дом посторонних?

— Посторонних в доме нет, — Тиро встал из-за стола и засунул руки за пояс, — я ей уже говорил, что эти дети не наложники, но мне не поверили.

Тут Сканд увидел перепуганных детей и разозлился. Мало того, что ему вчера ничего не перепало, так еще и утром обломали, и было бы из-за чего!

— Женщина! Как там тебя! Ты что, дура? Это не наложники, это воспитанники моего мужа и мои подопечные. С чего ты решила, что они наложники? Они же дети совсем! И потом, младший — это совсем не значит, что он может быть только наложником. Они не такие хлюпики, как кажутся. Младший младшему рознь. Есть такие младшие, что старшего в крендель завернут и не поморщатся!

Лекс, стоя у двери, чуть не прослезился от такой пламенной речи мужа. Вот что значит правильный настрой! Один раз в ухо дал с размаху — и в голове у муженька прояснение. Вон как глазками сверкает!

— Но, позвольте! — Тара решила без боя не сдаваться и поперла своим бушпритом*, как Титаник на айсберг, — они же младшие, и я их нашла в гареме! А значит, они — кто? Наложники! А то, что молодые, так это у кого какие вкусы!

— Да как такое в голову могло прийти такой солидной женщине? — рыкнул Сканд, — ты что, не знаешь, как их мой муж на арене у ящеров из пасти забрал? О каком гареме вообще может идти речь, когда у меня муж — сокровище бесценное? И, Тиро же сказал, что дети не наложники, ты что, ему не поверила? Прежде чем наводить свои порядки, спроси лучше у старшего.

— Бедные дети, — Лекс вышел на кухню и протянул к детям руки, совсем, как тогда на арене. Мальчишки бросились к нему, ища защиты, — мои хорошие, испугались? А теперь, марш умываться и надевать нормальную одежду. И запомните, если вы младшие, это не значит, что вы годитесь только для постельных утех. Наш Первосвященник Кирель тоже младший, и кто посмеет сказать, что он способен только постель греть старшему мужу?

Лекс растер на старшем пацаненке помаду, так что он стал похож на клоуна. Мальчишки заулыбались и успокоились. Лекс напомнил про завтрак, а потом кивнул им головой, чтобы они поторопились. К нему сразу подошел Сканд и уткнулся носом в волосы.

— Если они младшие, то это значит только одно, кто-то из старших должен за ними присматривать, чтобы их не обидели злые люди. И потом, куда я их еще мог поселить? Не в казарму же к страшным воинам? На втором этаже самое безопасное место, как раз для них. Им и так досталось, так пусть хоть сейчас…

— Золото мое! — Лекс развернулся и со всем удовольствием поцеловал драгоценного мужа.

— Уже не золотарь? — Сканд довольно осклабился, — так что, больше не сердишься?

— Как можно сердиться на любимого? — Лекс довольно ухмыльнулся, — после завтрака в Сенат пойдешь?

— Нет. Надоело, — перекривился Сканд, — пойду, проверю, кто успел вернуться в казарму к утреннему построению, а кто дрыхнет не пойми где. Если найду нарушителей, то погоняю мерзавцев, поору, чтобы не только у меня голова болела.

Лекс уселся за стол и с удивлением заметил, что всем дали обычную еду, а перед ним и Скандом на стол вместо привычной каши подали пироги и что-то завернутое в виноградные листья, а потом улиток и что-то бледное и длинное, проткнутое длинной деревянной шпажкой. Тара сказала, что повара приготовили для них завтрак, достойный их статуса. Он взял ближайший пирожок и принюхался. Пахло мясом, но в этом мире полагаться на запах не стоило.

— А я слышал, что Тургул дослужился до командира манипулы? — Лекс посмотрел, как Сканд подхватил такой же пирожок и засунул в пасть почти половину, — он теперь может создать семью? Ну, там жену взять или младшего?

Сканд в это время прожевал пирожок и подхватил с тарелки листья, фаршированные не пойми чем, а потом шпажку, на которой бледная штука, похоже, была еще живой и слегка извивалась. Это как однажды в Японии он ел салат со свежеотрубленными щупальцами осьминожков. Незабываемые ощущения, когда еда во рту шевелится и пытается присосаться присоской к языку или небу.

— И как тебе еда? — осторожно переспросил Лекс чавкающего мужа.

— Нормально, — Сканд опять потянул в рот, что ближе лежало, — я неприхотливый, в походе какой только гадости есть не доводилось, так что теперь любой деликатес съесть могу и не поморщусь.

— А с чем пирожки? — поинтересовался на всякий случай рыжик.

— Язычки новорожденных додо, — гордо улыбнулась домомучительница, — это блюдо подавали на вашей свадьбе во дворце. И всем очень понравилось. А это — лакуста в виноградных листьях и милаты, еще живые, смотрите, какие полупрозрачные, они, когда засыпают, то становятся матовыми. Так что кушайте, пока свежие, они очень прибавляют сил для любовных утех и делают эрекцию просто каменной!

— Сканд, не ешь эту гадость перед работой! — Лекс вырвал очередную шпажку у мужа, — а то ты