Пустующий трон - Кен Лю

– В торговле как на войне. «Знай своего врага», как сказала бы маршал Мадзоти.

Тифан полагал, что обладает глубокими познаниями в самых разных сферах, включая военную, и обожал сыпать военными терминами и цитатами в ситуациях, которые приравнивал к боевым, – например, когда отчитывал помощников, строил козни против конкурентов и считал деньги.

Он действительно сумел раздобыть список судей, дав взятку одному из слуг Сэки – прискорбно, что даже ученый-исследователь, сотрудник Императорской лаборатории вроде Сэки Ту, не мог платить слугам достаточно, чтобы те не поддавались соблазну заработать больше. Впрочем, это лишь свидетельствовало о том, что лучше быть находчивым дельцом, чем книжным червем.

Получив список, Тифан составил план рассадки гостей, согласно которому места, откуда открывался красивый вид и где было не так душно, достались судьям. Он рассчитывал, что это даст «Сокровищнице» пусть небольшое, но преимущество. Само по себе манипулирование местами не должно было сильно бросаться в глаза. Но теперь, оказавшись в отчаянном положении, Тифан принял решение обслужить членов жюри первыми. Почему бы и нет – ведь в предыдущем раунде «Великолепная ваза» раздала им свои миниатюрные огнеметы. Тифан считал, что, проявив особое отношение к судьям, лишь восстановит справедливость.

Он был готов к тому, что другие гости станут жаловаться. Токо давиджи между тем передали подавальщикам и подавальщицам новые распоряжения хозяина.

– Господин Хуто просит… гм… – Один токо давиджи даже запнулся, стесняясь того, что должен сказать. – Давайте я лучше процитирую: «Посмеивайтесь, трогайте клиентов за руки, предложите помассировать плечи, наклоняйтесь над столами – короче говоря, всячески отвлекайте гостей от еды».

– То есть он хочет, чтобы мы флиртовали с посетителями, – заключил один подавальщик, симпатичный докер, и с отвращением поджал губы. – Я на такое не пойду. У меня жена и двое детей!

– Послушайте, я в целом не против развлечения голодных клиентов, – сказала подавальщица, бывшая крупье, – но если бы я хотела устроиться в дом индиго, то запросила бы куда больше денег. К слову, из домов индиго Тифан никого подработать не пригласил – видно, денег пожалел.

– Как вам не стыдно! – пожурила токо давиджи другая подавальщица, в обычной жизни работавшая портнихой в одном из магазинов клана Хуто. – Это же полная глупость! Люди пришли сюда вместе со своими семьями. Если я сделаю, как просит Тифан, то от еды гости, конечно, отвлекутся, но не так, как ему бы хотелось.

– Мы просто повторяем распоряжения хозяина, – оправдывался второй токо давиджи. – Лично мне это тоже не нравится. Но к нам предъявляют точно такие же требования.

– Пускай и думать забудет, – решительно заявила девушка-крупье. – Хочет флирта – пусть сам выйдет и разденется перед посетителями. У большинства из них это сразу весь аппетит отобьет, и с едой возиться не нужно будет.

– Господин Хуто грозится уволить всех, кто откажется отвлекать гостей, – предупредил токо давиджи.

– Ну и пусть увольняет. Я все равно не подавальщица.

– С вашей основной работы! А еще он говорит, что обратится к магистратам в ваших родных городах и пришьет вам обвинения в воровстве.

Такие угрозы мигом сбили с молодой женщины спесь.

– Ладно. Мы постараемся отвлечь клиентов, – сдалась она, бросив презрительный взгляд в направлении спрятавшегося Тифана Хуто. – Но по-своему.

Подавальщики и подавальщицы разошлись к оставшимся без еды столам. Одни предлагали гостям сыграть в «Воробьиную черепицу», другие делились новостями моды из Безупречного города. Третьи рассказывали об удивительных товарах, приходящих в порт Димуши.

– Я не умею ни во что играть и не знаю ничего интересного, – сокрушался один подавальщик, симпатичный юноша, который из-за своей скромности с трудом общался даже с коллегами.

– Спроси, чем занимаются твои клиенты и чем они гордятся, – посоветовала ему крупье. – Вырази сочувствие, если станут жаловаться на работу. Люди больше всего на свете любят поговорить о себе.

По «Сокровищнице» понеслись болтовня и смех. Тифан Хуто, выглядывая из коридора, довольно кивнул.

– Похоже, дружелюбному персоналу «Сокровищницы» удалось расположить к себе гостей, – объявила Лоло с высоты своей башни. – Как писал древний поэт: «Беседа – лучшая приправа».

– Так и знал, что это сработает, – бормотал себе под нос Тифан. – Порой сам себе удивляюсь. Как ловко я руковожу войском! Сколь решительно действую перед лицом опасности! Как пользуюсь знаниями стратегизирования и тактистетики! Я живой пример современного управленца-виртуоза…

В этот момент его прервали гонцы, которых он посылал для наблюдения за «Великолепной вазой». Когда Тифану на ухо нашептали о том, что происходит в стане соперника, он переменился в лице.

– Значит, у вдовы Васу были заготовлены свои фокусы, – прошептал Хуто, выйдя во двор. – Ничего, она у меня еще попляшет.

Сэка и Пимиэ отправились за новыми впечатлениями на кухню «Великолепной вазы».

Двум сторонним наблюдателям казалось, что Рати Йера просто заводит тележки при помощи какого-то тягового механизма. Сэку, безусловно, крайне интересовало устройство этих самоходных тележек, но в ответ на все его расспросы пожилая дама лишь улыбалась и указывала на животных-водителей.

– Извините, – сказала она наконец. – У меня тут целый мохнато-пернатый зоопарк. Вам лучше обратить внимание на поваров.

В самом деле, у поваров творились дела поинтереснее. В распоряжении Мати остались только уборщик посуды Мунапо и судомойка Рутэ, но кухня работала так, будто там трудилось двадцать человек.

Дело в том, что на кухне оборудовали двадцать идентичных рабочих станций: разделочная доска, жаровня, печь, миски для смешивания, доски для раскатывания теста. Вся посуда была прибита гвоздями или прикреплена зажимами. Под потолком крест-накрест провели балки с рычагами, лебедками, шестеренками и деревянными «руками», к которым крепились разнообразные приборы – ножи, венчики, крышки, лопатки и так далее. Лутума и его команда и тут постарались на славу.

Мати стояла за главной станцией и направляла нож в механической руке – словно мать, обучающая ребенка готовить, – нарезая зимнюю дыню на равномерные кусочки. Движение ножа передавалось по механической руке к балке и при помощи передаточного механизма сообщалось девятнадцати другим ножам, нарезавшим еще девятнадцать зимних дынь (специально отобранных по размеру), лежавших на девятнадцати разделочных досках.

Мати была вроде кукловода для двадцати синхронно работающих марионеток. Когда она резала, резали двадцать ножей зараз. Когда она снимала крышку, двадцать кастрюль одновременно выпускали пар. А когда размешивала, то двадцать ложек дружно вращались в котелках. Уборщик и судомойка бегали туда-сюда, выполняя более сложную работу, которую не могли повторить машины: выкладывали ингредиенты, перебирали побеги лука-шалота, убирали отходы, непременно образовывавшиеся, если Мати начинала действовать слишком быстро и механические руки не поспевали за ней.

– Чудеса, да и только! – воскликнул Пимиэ.

– Здесь использованы давно известные технологии, – пояснила Рати Йера, обращаясь