Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев

деле получилось бы очковтирательство и показуха, потому что во время войны за командирами методисты со своей помощью и указаниями не ходят.

Показуха Тимошенко была не нужна, ему требовалась объективная картина готовности войск к выполнению боевых задач. Чтобы произошло в Советской Армии, если бы маршал Д. Т. Язов поставил такую задачу, служившие в той армии могут себе представить.

И проверка была проведена тотальная:

«Нарком взял на себя проверку войсковых соединений Западного [особого] и Московского округов, в остальных округах приказал провести проверку своим заместителям, кроме того, — командующим войсками округов. В результате не осталось ни одного соединения, которое бы не было проверено осенью этого года. И с этого момента началась действительная перестройка боевой подготовки Красной Армии.»

Это так Сталин и советское руководство, Нарком обороны, в частности, не готовились к войне и надеялись, что ее в 41-м году удастся избежать. Но вся армия еще в 40-м году на ушах, в буквальном смысле, стояла. Кроме того,

«Директива Народного комиссара требовала в короткий срок пересмотреть боевую оборону. Основным недочетом построения обороны надо отметить линейность положения огневых средств. При выходе в оборону по указанию НКО были применены новые средства защиты переднего края. Эти средства зарекомендовали себя с положительной стороны.»

И к обороне не готовились, готовились только наступать. Сразу «малой кровью, могучим ударом», на чужой территории. Только мало того, что Нарком заставил всю армию строить оборонительные сооружения при проверке, так еще и на этом Совещании одним из главных докладов был доклад генерала армии И. В. Тюленева «Характер современной оборонительной операции». А Тюленев тогда командовал Московским военным округом, это как раз из этого округа под Могилев был переброшен полк Кутепова. Стоит ли удивляться тому, что в первый же день боя немцы оставили перед позициями полка 30 горящих танков?

Наконец,

«Войска получили большую практику в обороне и преодолении предполья, быстро усвоили указания Народного комиссара и старших командиров.»

Так что, все утверждения появившиеся потом в мемуарной литературе, такие, как у Василевского:

«Однако нельзя не сказать при этом, что правильная в принципе установка на то, чтобы вести войну на территории агрессора, что при нападении врага на СССР боевые действия советских войск должны быть до предела решительными, кое-где пропагандировалась односторонне, что, как уже говорилось, способствовало распространению иллюзий легкой победы в войне», —

ничего общего с тем, как армия готовилась к войне, не имеют.

Это всё перепевки на мотив знаменитого доклада Хрущева:

«До войны в нашей печати и во всей воспитательной работе преобладал хвастливый тон: если враг нападет на священную советскую землю, то мы ответим на удар врага тройным ударом, войну будем вести на территории противника и выиграем ее малой кровью. Однако эти декларативные заявления далеко не во всем подкреплялись практическими делами, чтобы обеспечить действительную неприступность наших границ.»

Это только после 1956 года наши маршалы и генералы, оставившие воспоминания, вспомнили, что к обороне не готовились. Точнее, думаю, эти воспоминания редакторы исправляли, держа перед собой текст доклада Хрущева на 20-м съезде, как шпаргалку: «…чтобы вести войну на территории агрессора», «…войну будем вести на территории противника».

А такие строки в докладе начальника Генштаба К. А. Мерецкова читать даже страшно:

«На войне наши войска не любили и не умели готовить исходное положение для наступления, а потому несли потери. У войск благодаря неправильному воспитанию на учениях и маневрах было принято лишь [общее] представление о характере действий противника и о силе его огня, поэтому войска как на войне, так и в первый период учений без принуждения плохо готовили себе исходное положение для наступления.

Только боевые стрельбы и специально организованные взрывы среди боевых порядков, настойчивые требования Народного комиссара заставили по-настоящему командиров отнестись к этому важному делу, после чего войска исходное положение для наступления начали готовить удовлетворительно.

Первое время при обстреле бойцы проявляли некоторое беспокойство, затем поняв, что окопы надежно предохраняют бойца, стали легко переносить обстрелы.

В настоящее время был организован ряд таких боев. Необходимо это дело в дальнейшем развивать и одновременно развивать для занятия исходного положения, учитывая, что в этот период противник сосредоточивает основную массу огня артиллерии и авиации.»

Кажется, насчет того, что полк Кутепова был необстрелянным, я слегка загнул…

* * *

Но мне особенно это нравится:

«Первое время при обстреле бойцы проявляли некоторое беспокойство, затем поняв, что окопы надежно предохраняют бойца, стали легко переносить обстрелы.»

Не откажу себе в удовольствии еще раз процитировать из «Солдатского долга» К. К. Рокоссовского, весь изумительнейший кусок:

«Наши уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе. Утверждалось, что пехота в ячейках будет нести меньше потерь от вражеского огня. Возможно, по теории это так и получалось, а главное, рубеж выглядел очень красиво, все восторгались. Но увы! Война показала другое…

Итак, добравшись до одной из ячеек, я сменил сидевшего там солдата и остался один.

Сознание, что где-то справа и слева тоже сидят красноармейцы, у меня сохранялось, но я их не видел и не слышал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчиненных. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолеты.

Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, а я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!..

Человек всегда остается человеком, и, естественно, особенно в минуты опасности ему хочется видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира. Отчего-то народ сказал: на миру и смерть красна. И командиру отделения обязательно нужно видеть подчиненных: кого подбодрить, кого похвалить, словом, влиять на людей и держать их в руках.

Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной. Мы обсудили в своем коллективе и мои наблюдения и соображения офицеров, которым было поручено приглядеться к пехоте на передовой. Все пришли к выводу, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи. В тот же день всем частям группы были даны соответствующие указания. Послали донесение командующему Западным фронтом. Маршал Тимошенко с присущей ему