Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

простые слова приятно обжигали и будоражили её, оседая легкой краснотой на щеках и теплом между бёдер.

– Айна, милая Айна, если наши семьи вдруг не успеют поссориться и обменяться проклятиями, то наш брак дело уже решенное и нам предстоит стать мужем и женой. Так может обойдемся без этих глупых формальностей? Как ты на это смотришь?

– Как… – «вам будет угодно», хотело было сказать она, но вдруг осеклась, встретившись взглядами с юношей. Его глаза смеялись, но смеялись с чистой добротой.– Я согласна.

– Вот и ещё один тяжкий камень упал с моей души. Ты не поверишь, но сама мысль, что мне придется до конца дней обращаться с женой, словно на приеме, вселяла в меня первозданный ужас.

– Почему? – сказала Айна и тут же мысленно отругала себя за глупость.

– Ну, хотя бы потому, что мои родители были именно такими. Им навязали брак против воли, и отец, сколько я его помнил, всегда был с матерью предельно холоден, а она платила ему той же монетой.

– Это звучит очень грустно.

– Таким оно и было. А потом Моруф забрал их обоих. Но я стал не сиротой, а оказался воспитанником дяди, который сделал меня наследником одного из могущественных родов Тайлара, ну а там… Кхм… Ты же знаешь, что мой дядя буквально только что объединил алатреев и совсем скоро погонит прочь этих надоедливых Тайвишей?

– Да. Я слышала об этом.

– Когда это случится, только представь, какие перспективы передо мной откроются. Перед всей моей семьей. Перед всей нашей семьей.

Он особо выделил слово «нашей» посмотрев Айне прямо в глаза с такой уверенностью и силой, что разум девушки невольно захлестнули мечты о прекрасном и безмятежном будущем. Она и сама того не желая представила, как будет держать в руках их первенца, сына конечно, показывая с балкона огромного дворца его своему прекрасному мужу. Все старые и наивные грёзы, что были почти окончательно похоронены вереницей горьких событий, вновь ожили в ней, вырываясь наружу и будоража её фантазию.

– Но впрочем, хватит про семьи и политику. Давай лучше выпьем. Только на этот раз до дна.

Сказав это, Рего в несколько глотков осушил свой кубок, а потом пристально посмотрел на девушку.

– Ну же, смелее прекрасная Айна. В вине благословение богов. Как минимум Бахана, но и остальные им тоже не брезгуют.

Девушка посмотрела на дно кубка. Жидкость казалась ей даже не красной, а скорее черной. На неё словно смотрела беспроглядная бездна и она понимала, что стоит ей пойти на поводу у этого юноши, стоит ей опустошить этот кубок, как эта бездна поглотит её. Она сомнëт всё то, что Айна так ценила в самой себе. Сомнет её саму, унося вслед за этим юношей.

И к своему ужасу она неожиданно поняла, что ей хочется быть смятой.

Зажмурив на мгновение глаза и выдохнув, она большими глотками осушила весь кубок до самого дна. В этот раз вино уже не показалось ей сладким. Оно словно загустело и скользкими комьями проваливалось в её горло, обжигая его. Айна даже слегка закашлялась, но быстро совладав с приступом, посмотрела на юношу и тоже ему улыбнулась.

– Хорошее начало. Но лишь начало, я надеюсь,– взяв со стола кувшин, он вновь наполнил свой кубок и с немым вопросом посмотрел на девушку.

Она подставила кубок под рубиновый водопад, льющийся из горлышка кувшина, а потом выпила его до дна. Её тело сразу отозвалось растекающимся теплом, а голову слегка повело. Она никогда не пила так много. Два кубка, к тому же выпитых подряд, были неожиданным испытанием для Айны.

– Ты же давно не выходила в город, я прав?

– Я ни в чем не нуждаюсь, живя тут, с семьей и рабами. Да и в месяц утешений боги…

– Не велят без нужды покидать отчего дома. Иначе гнев их и проклятия падут на отринувших скорбь и почтение,– закончил за неё Рего.– Я знаю. Я тоже проходил через это. Но разве скорбь может быть угодна богам в такие дни?

– В такие?

– В такие, Айна, когда люди на улицах празднуют и угождают богам радостью и весельем. Ты же знаешь, какой сегодня день? Сегодня третий день летних мистерий. День Меркары, прекраснейшей из богинь и явной твоей покровительницы.

– Законы утешений определяет Моруф,– чуть неуверенно проговорила девушка. Конечно, она знала о царящем в городе веселье. Даже тут, в Палатвире, где каждый род запирался в стенах своего особняка, невозможно было полностью скрыться от ликующего города. И в тайне, даже от самой себя, она мечтала окунуться в это ликование.

– Уж с Моруфом Меркара как-нибудь да договорится! – рассмеялся юноша.– Ну же, Айна. Ты само воплощение её даров и благословений! Ты её избранница. Так не преступление ли перед самой Сладострастной скрывать в такой день свою красоту в этих унылых стенах?

– Чего ты хочешь? – девушка почувствовала, как волнение сковывает её горло.

– Я хочу сбежать вместе с тобой в город.

– Сбежать?

– Да, сбежать. Город празднует, Айна. Он полон веселья и радостей, и я хочу праздновать вместе с ним. Я хочу праздновать с тобой. Не волнуйся, мы вернемся ещё до того, как нас успеют спохватиться.

Его рука легла поверх её ладони. Она была крепкой и жесткой, но в тоже время очень приятной на ощупь. В голове Айны, уже вскруженной вином и интересом, сама собой подскочила мысль, а что бы почувствовала она, окажись эти руки на её теле, а пальцы внутри…

– Я… я согласна,– наконец выпалила девушка.– Только мне надо будет позвать свою служанку…

– Нет, Айна, никаких слуг, рабов, охранников или родных. Только ты и я. Я хочу, чтобы это стало нашим с тобой первым приключением. Только нашим. И ничьим больше. Да и что дурного может случиться на Летние мистерии? Ведь сами боги в эти дни смотрят на мир и одаряют его своими благословениями! Так пойдем же воздавать им хвалу, чтобы и они не лишали нас своих даров и радостей!

«Дары и радости Меркары»,– проскочила в голове девушки мысль. Нет, она не хотела их лишаться. Она хотела их вкушать. Вкушать самой, и разделять с этим юношей.

Рего встал и, наполнив оба кубка, протянул один Айне.

– Выпьем за наше маленькое приключение!

– За приключение.

Третий кубок вновь обрел сладость. Растекаясь приятным теплом по телу, он дарил легкость и очищал разум от всяких сомнений. Происходящее пьянило её не меньше, а может и больше выпитого вина, сжимая сердце в приятные тиски надежды. Она хотела пойти с этим