Пир мудрецов - Афиней

{74 Ср. Элиан. «Пестрые рассказы». VIII.7.}

{75 ...всех личных своих гостей... — То есть чужеземного происхождения.}

{76 ...сыграли пифийскую песнь... — Начиная с 586 г. (Павсаний. Х.7.3) или с 582 г. до н.э. состязания флейтистов были добавлены к Дельфийским состязаниям кифаристов. Так что после этого на флейте уже мог исполняться пифийский ном (гимн), прославляющий победу Аполлона над Пифоном, — своего рода «программная» музыка.}

{77 Тимофей — См. 565а.}

{78 Кафисий — См. 629а.}

{79 Дионисовы льстецы — ироническое прозвище актеров.}

{80 ...арфист Фасимел... — букв, «псалт». Так называли кифаристов, игравших пальцами, без плектра. Имя Фасимела более нигде не встречается.}

55. Поликлит Ларисейский пишет в восьмой книге "Истории" [Scr. А1.М.132], что спал Александр на золотом ложе и что в походах при нем всегда были флейтисты и флейтистки, пьянствовавшие с ним до [b] зари. Клеарх в книгах "Об образе жизни" о поверженном Александром Дарий {81} пишет [FHG.II.309]: "Персидский царь, раздававший награды тем, кто изобретал для него наслаждения, куда менее дорожил своею царской властью; этим он погубил себя сам, но заметил это лишь когда другие захватили его скипетр и объявили себя правителями". Филарх в [с] двадцать третьей книге "Истории" [FHG.I.343] и Агафархид Книдский в десятой книге "Об Азии" [FHG.III.196] пишут, что непомерной роскоши предавались и "товарищи Александра". {82} Так, Агнон носил башмаки на золотых гвоздях. Клит, по прозвищу Белый, чтобы заниматься делами, выходил к посетителям, одетый в пурпурный плащ. Пердикка и Кратер, любители гимнастики, возили за собой козьи шкуры для шатра обхватом в стадий, отыскивали себе место близ походного лагеря и упражнялись под их навесом, а вьючные животные везли за ними песок для [d] занятий борьбой. Леоннат и Менелай любили охоту и возили с собой тенета в сто стадий длины, чтобы оцеплять ими местность и травить зверей.

{81 ...о поверженном Александром Дарий... — Ремарка относительно Дария прерывает рассказ об Александре.}

{82 ...«товарищи Александра». — Ср. Элиан. «Пестрые рассказы». IX.3.}

Персидские цари будто бы занимались делами, сидя под золотым платаном, на котором была золотая виноградная лоза, а на ней изумрудная гроздь с индийскими рубинами и другими каменьями неслыханной цены; но все это, говорит Филарх, казалось ничтожным по сравнению с самыми будничными тратами Александра. Шатер его, вмещавший сто [е] лож, держался на пятидесяти золотых столбах. Сверху были натянуты драгоценные ткани, пестро вышитые золотом. Первыми вокруг стояли персидские мелофоры-яблоконосцы, {83} числом пятьсот, в одеждах багряного и яблочного цвета; затем лучники, числом тысяча, одетые в красное и огненное; а многие еще и в синих плащах; во главе их были македонцы с серебряными щитами, {84} числом пятьсот. В середине шатра стоял [f] золотой трон, с которого Александр, окруженный этими телохранителями, принимал посетителей. Снаружи вокруг шатра кольцом стояли слоны в полном вооружении и тысяча македонцев, одетых по-македонски, за ними десять тысяч персов, многие из которых - до пятисот - были одеты в пурпур по особому дозволению царя Александра. И из стольких друзей и служителей никто не смел приблизиться к Александру - таково было (540) его величие. Около того времени Александр пожелал одеть в пурпур всех царских товарищей и разослал в ионийские города, и прежде всего на Хиос, приказы прислать ему пурпурную краску. Когда этот приказ прочли на Хиосе, то случившийся там софист Феокрит сказал, что теперь ему понятно истинное значение гомеровского стиха [Ил.V.83]:

{83 ...мелофоры-яблоконосцы... — см.: 514.}

{84 ...македонцы с серебряными щитами... — специальный отряд македонцев. См. Полибий. V.79.4; Диодор. XVII. 57; Арриан. «Анабасис». VII.11.3.}

Очи смежила пурпурная смерть и могучая участь.

56. Царь Антиох {85} по прозвищу Грип устраивал в Дафне великолепные празднества и делал на них богатые раздачи, о которых пишет [b] Посидоний в двадцать восьмой книге "Истории" [FHG.III.263]. Прежде всего раздавались неразделанные мясные туши, потом живые гуси, зайцы и газели, пирующим вручались во множестве и золотые венки, и серебряные сосуды, и рабы, и кони, и верблюды. Каждый должен был взобраться на верблюда, выпить чашу и получить себе этого верблюда со всей поклажею и рабом-погонщиком. Рассказывая в четырнадцатой книге о царе, также носившем имя Антиох {86} (ходивший походом в Мидию против Арсака), [c] Посидоний пишет [FHG.III.257], что он ежедневно устраивал приемы для всего народа: на них выставлялись для еды несчетные жареные туши, а кроме того каждый уносил с собой неразделанное мясо и зверей, и птиц, и морских животных, наполняя этим целые телеги; а еще были и медовые пироги, и венки из смирны и ладана, и золотые ленты длиною в человеческий рост.

{85 Антиох — Антиох VIII. Проведение празднеств в Дафне было начато вскоре после 120 г. до н.э. Ср. 210е.}

{86 ...носившем имя Антиох... — Антиох VII Эвергет (Сидет). Ср. 210e-d, 439е.}

57. Ученик Аристотеля Клит в книге "О Милете" рассказывает [FHG.II.333], что самосский тиран ПОЛИКРАТ в погоне за роскошью собирал все и отовсюду: собак из Эпира, коз со Скироса, овец из Милета [d], свиней из Сицилии. И Алексид в третьей книге "Самосских летописей" подтверждает [FHG.IV.299], что Самос при Поликрате украшался за счет многих городов: собаки привозились молосские и лаконские, козы скиросские и наксосские, овцы милетские и аттические. За большие деньги, продолжает Алексид, приглашал он и мастеров. И еще до тиранской власти он распорядился, чтобы на свадьбах и больших приемах [e] покрывала и сосуды были дорогостоящей выделки.

Поэтому удивления достойно, что никто не пишет о том, чтобы Поликрат залучал на Самос женщин или мальчиков, хотя к последним он был привязан так, что соперничал с самим стихотворцем Анакреонтом, а однажды в порыве ревности даже остриг волосы одному своему любовнику. {87} Этот Поликрат первым стал строить корабли, по имени острова названные им "самоссками". А Клеарх пишет [FHG.II.310], что [f] "Поликрат, тиран изнеженного Самоса, позавидовав лидийским усладам, погиб от собственной распущенности. В подражание парку в Сардах, называвшемуся "Сладкое Объятие", он устроил такую же аллею на Самосе, и в ответ цветам лидийского сладострастия развел свои пресловутые "самосские цветы". {88} В самосской его аллее, было тесно от промышляющих женщин, а пищею, побуждающей к наслаждению и буйству, он заполонил всю Элладу. А "самосские цветы" - это различные (541) типы красавчиков и красавиц. И вот, когда весь город утопал в празднествах и пьянстве"... {89} Так пишет Клеарх. А я добавлю, что у нас в Александрии {90} до сих пор тоже есть аллея под названием "Для богатых", и там всегда продавалось все, что нужно на потребу роскоши.

{87 ...остриг волосы... любовнику. — Ср. Элиан. «Пестрые рассказы». IX. 4.}

{88 «самосские цветы» — см.: 516.}

{89 ...когда весь город утопал... — «...персы напали и захватили его». (О. Crusius). Такое дополнение наиболее вероятно, хотя оно и расходится с сообщением Геродота (III. 120), ибо Клеарх был моралистом, а не историком.}

{90 ...у нас в Александрии... — По-видимому, в первоначальной редакции «Пира мудрецов» рассказ о сластолюбцах принадлежал александрийцу Плутарху.}

58. Аристотель в книге "Удивительное" пишет о сибарите АЛКИСФЕНЕ, {91} который в своем роскошестве завел себе такой дорогостоящий плащ, что выставил его напоказ на празднестве Геры в Лакинии, [b] куда съезжались все италийцы, и на него дивились больше, чем на все остальное. А когда он достался Дионисию Старшему, тот будто бы продал его карфагенянам за 120 талантов; об нем пишет и Полемон в книге "О карфагенских одеждах".

{91 Алкисфен — Apelt, р. 69, где сибарит назван Алкименом.}

Рассказывая о роскоши сибарита СМИНДИРИДА, отплывшего свататься за Агаристу, дочь тирана Сикиона Клисфена, Геродот в шестой книге ["Истории"] пишет [127]: "Из Италии прибыл Сминдирид, сын Гиппократа из Сибариса, в роскоши превзошедший все, доступное человеку". Действительно, [одних только] поваров и птицеловов при [с] нем была тысяча человек. Упоминает о нем в седьмой книге и Тимей [FHG.I.204].

Рассказывая в книге "Об образе жизни" о роскошестве сицилийского тирана ДИОНИСИЯ МЛАДШЕГО, перипатетик Сатир пишет [FHG. III. 160], что пирующие заполняли у него [огромные] залы, вместимостью по тридцать лож. А Клеарх в четвертой книге "Об образе жизни" [d] пишет [FHG.II.307]: {92} "Дионисий Младший, ставший пагубой для всей Сицилии, прибыв в родной ему город локров {93} (его мать Дорис была локрийка), велел усыпать самый большой дом в городе тимьяном и розами и стал вызывать туда одну за другой локрийских девиц: и ни одного непотребства не было пропущено им, валявшимся голым среди обнаженных. Потому-то немного времени спустя, когда обесчещенные родственники схватили его жену и детей, то жестоко надругались над ними [е] прямо посреди улицы, а насытив свою ярость, стали вгонять им под ногти иглы и [в конце концов] умертвили их. Кости убитых истолкли в ступах, [срезанное же с костей] мясо поделили, чтобы съесть, и прокляли всякого, кто откажется. Ради этой нечестивой клятвы они измельчили мясо, чтобы съесть его вместе с хлебом, {94} а оставшееся бросили в море. Дионисий же кончил жизнь нищим жрецом Кибелы, таская тимпан для ее празднеств. Стало быть, остерегаться должны мы всего, что зовется роскошью, ибо она сокрушает жизнь человеческую, и остерегаться спеси, которая ведет нас к погибели".