Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков  Т. 3 - Андрей Болотов

 На другой день, побывав в рядах, и кое–что искупив, отыскал я дом господина Владыкина, Алексея Алексеевича, и с сим милым и любезным старичком и наилучшим моим корреспондентом познакомился лично. Не могу изобразить, как он был моим посещением доволен и как старался изъявить сколь много он меня заочно полюбил. Но к сожалению нашел я его больным и лежащего от дряхлости в постели. Он спознакомил меня с своим семейством, состоящим в двух дочерях, и просил меня посещать его как можно чаще, и буде можно, то бы всякой день; что я ему охотно и обещал, ибо в обхождении с ним и в разговорах обо всем находил я и для себя великое удовольствие.

 В следующий за тем день, после исправления разных порученных мне от князя комиссий, заезжал я опять к сему любезному старику, и поговорив с ним много кой–чего о моем «Сельском Жителе», и о том, как бы постараться найтить какой–нибудь след к возобновлению моего начатого столь хорошего и полезного, но тогда пресекшегося дела, проехал я опять к старику–князю, и просидев у него с удовольствием весь вечер, у него даже, по приглашению его, и ужинал, и князь обходился со мною как бы с родным своим и был мною очень доволен.

 Наутрие, как в четвертый день моего пребывания в Москве, случившийся во второе число месяца сентября, собрался я наконец съездить в университетскую типографию, и день сей сделался наидостопамятнейшим почти в моей жизни, чрез основание в оный первого моего знакомства, а потом и самой дружбы, с новым содержателем типографии, известным и толико славным у нас господином Новиковым, Николаем Ивановичем {См. примечание 8 после текста.}. Важный человек сей был до сего времени мне совсем незнаком, и я об нем до того даже и не слыхивал. Он же, напротив того, знал меня уже очень коротко, по всем моим экономическим и даже нравственным сочинениям, и имел обо мне и о способностях моих весьма выгодные мысли; почему и неудивительно, что как скоро я нашел его живущего тут же в доме, где находилась типография, сказал ему о себе и о желании моем отыскать и получить экземпляры моей «Детской философии», он принял меня с отменною ласкою и благоприятством и не мог довольно изъявить своей радости и удовольствия о том, что получил случай со мной познакомиться. Признаюсь, что таковая неожидаемая и благоприятная встреча была и самому мне весьма приятна. Мы вступили с ним тотчас в разные разговоры, и как он был человек в науках и литературе не только весьма знающий, но и сам за несколько лет до того издавал нравственный и сатирический журнал, под именем «Живописца», и можно было с ним обо всем и обо всем говорить, то в немногие минуты не только познакомились мы с ним, как бы век жили вместе, но слепилась между нами и самая дружба, продолжающаяся даже и поныне. Но сего было еще не довольно; но как речь у нас дошла до издаванного мною «Сельского жителя», то он, изъявляя сожаление свое о том, что такое полезное мое дело пресеклось, вдруг спросил меня, не расположусь ли я продолжать оное, в котором случае мог бы он быть моим и несравненно лучшим коммиссионером и издавателем, нежели каков был немчура Ридигер, и что он смело может меня уверить, что чрез его дело сие пошло бы непременно с лучшим успехом и было бы для меня выгоднее.

 Сим неожидаемым мне предложением он меня так ошарашил, что я с минуту времени не в состоянии был ему ничего отвечать; но, собравшись потом с мыслями и с духом, сказал ему:

 — Очень хорошо! Я от того не отрекаюсь, и если вы примете на себя печатание и издавание журнала, то я на то согласен, и тем охотнее, что у меня есть уже и довольно материи, для него заготовленной.

 — О, когда так, — подхватил г. Новиков, — то зачем же дело стало? И если угодно вам, то мы теперь же можем приступить ко всем условиям, к тому потребным, и поговорить о том, как бы нам расположить дело сие лучше.

 И как я на то изъявил свою готовность и согласие, то и начали мы о том говорить и обо всем соглашаться.

 Его первое предложение было, чтоб начать издавать журнал сей с наступлением будущего 1780 года; потом говорил он, что ему хотелось бы, чтоб он мог издавать его при каждом номере газет по одному листу, следовательно, не по одному, а по два листа в неделю, и спрашивал меня, надеюсь ли я на свои силы и могу ли снабжать его столь многою матернею? И как я его уверил, что в том не сомневаюсь и что надеюсь довольно, что за мною дело не станет, то спросил он меня, сколько получал я от Ридигера за мой «Сельский житель», и, услышав, что не более 200 рублей, предложил мне двойную за труд мой заплату, и на первый случай 400 рублей за годичное издание, а впредь, смотря по обстоятельствам, может он мне и прибавить; а сверх того, чтоб получать мне по 15–ти экземпляров. И как я сею суммою был и доволен, то тотчас мы с ним в том и ударили по рукам, а потом стали говорить о том, какое бы название дать сему новому экономическому журналу и как бы оный расположить лучше.

 Дело и за сим у нас не стало, и мы в немногие минуты согласились и в том с общего согласия положили, чтоб назвать оный «Экономическим магазином» и расположить и его уже иным образом против «Сельского жителя»; и для удобнейшего с моей стороны сочинения, а с его печатания и набирания листов, условились, чтоб все материи писать особыми отдельными большими и малыми статьями и придавать каждой из них свойственные им приличные надписи, и дабы мне их присылать к нему без разбора и предоставить уже ему на волю располагать их и помещать в листы журнальные. И как чрез то мог я освободиться от скучного всего более мне досаждавшего при прежнем издавании уравнивания листов, считанием строк и даже самого отяготительного переписывания набело всей сочиняемой материи, ибо Г. Новиков и от того хотел меня избавить, а требовал только, чтоб писано было не слишком связно {Не слишком связно — т.е. не малоразборчивой скорописью. «Связным письмом» называли в XVIII в., когда еще писали уставом и полууставом, скоропись, в которой одна буква соприкасалась, связывалась с другой.} и было б только четко, то и был я сим в особливости доволен и с охотою на предложение его согласился.

 Условившись сим образом обо всем, до издания сего нового журнала относящемся, коснулся я и до получения экземпляров моей «Детской философии».

 — О, что касается до сего, — подхватил г. Новиков, — то вы экземпляры ваши скоро получить от меня можете. Книга сия хотя еще не поднята, то есть листы ее не соединены еще покнижно {Не сброшюрована.}, но я сегодня же велю ее начать поднимать, и вы после завтрева их получить можете. Но кстати хочется мне с вами о сей книге поговорить. Мне очень жаль, что она, по прежнему худому содержанию типографии, напечатана так дурно и неисправно. Она по полезности своей стоила бы лучшего издания, и у вас нет ли продолжения оной в готовности; и буде есть, так пришлите–ка вы ко мне третью часть оной, так я посмотрю, не можно ли будет и ее напечатать.