Царьград. Гексалогия - Андрей Посняков

– Кто тебя послал?! – задал новый вопрос главарь шайки. – Отвечай! Быстро!

– Не понимаю вопроса!

– Ах, не понимаешь? – Косой Карп неожиданно захохотал. – Изволь, поясню. Ты так ловко расправился с моими парнями, что даже неприлично говорить. Что, этому учат в философических школах?

– Там много чему учат. К тому же – я бывший акрит.

– Угу, угу. – Бандит покачал головой, как показалось Алексею, издевательски. Потом, не говоря ни слова, встал, высунулся в распахнутое окно и негромко сказал:

– Давайте! А вы… – Косой Карп посмотрел на парней. – Зажгите свечу.

Один из молодцев застучал огнивом, а в окне… в окне показался четвертый!

Влез, недовольно – и даже как‑то испуганно – пыхтя. Обернулся – такое впечатление, что с улицы его подталкивали копьями.

Дрожащее желтое пламя наконец озарило каморку.

Лешка пристально всмотрелся в нового незваного гостя… и еле подавил крик! Это был молодой парень лет двадцати – худющий, лопоухий, кудрявый… И хорошо – очень хорошо знакомый старшему тавуллярию – представитель преступного мира по имени Зевка! Не от «Зевса», от «Зевгарата» – крестьянина.

Под глазами у парня фиолетились крупные синяки, нижняя губа была в кровь разбита.

– Ну? – ухмыляясь, обернулся к нему Косой Карп (при свете свечи стало видно, что он и впрямь сильно косил на левый глаз). – Скажи нам, Зевгарий, кто ж это все ж таки такой? А?

Один из бандитов вытащил короткий меч. Зевка испуганно попятился и жалобно посмотрел на Лешку:

– Клянусь, они меня заставили, Алексей! Уж так вышло…

Старший тавуллярий четко прикидывал ситуацию, понимая – промедление сейчас смерти подобно. Впрочем, как и излишняя спешка. Неважно, как люди Косого Карпа отыскали Зевку – или тот каким‑то образом оказался связан с их шайкой, – ясно одно: Зевка им все, или почти все, рассказал – в том у Алексея не было никаких сомнений, слишком уж нестойким парнем был его давний криминальный знакомец, когда‑то работавший на знаменитого лиходея Леонидаса Щуку.

Ждать… Немножко выждать. Сейчас ведь должен кто‑то прийти – Епифан или Мелезия, а то и оба вместе. Вот – стукнут в дверь, отвлекут бандитов, тогда…

Лешка намеренно почесал колено, готовясь к решительной схватке…

– Говори же! – вскричал Косой Карп, бросив на Зевку взгляд, полный ярости и злобы. – Говори же все, ибо иначе, клянусь…

Бахх!!!

С грохотом, от удара ноги, распахнулась дверь – и в комнату влетел сверкающий огненный шар! Опешившие бандиты в изумлении уставились на такое чудо…

– Окружай! – громко закричали из коридора.

Алексей нырнул рукой в голенище, вскочил… Косой Карп, зарычав, бросился на него – и нашел свою смерть.

Вытащив кинжал из груди разбойника, старший тавуллярий сразу же напал на одного из молодцев – теперь главное было спешить, не дать опомниться. На третьего бандита неожиданно набросился Зевка – ухватил за шею, начал неумело колотить ногами, приговаривая:

– Вот тебе! Вот!

Звякнули клинки – это Лешка быстро отбил вражеский меч. Хорошо хоть из‑за узости помещения и относительного многолюдства бандит не смог развернуться в полную силу! Хотя орудовал мечом довольно умело – Алексей еле успевал увертываться. Нет, с этим парнем определенно нужно держать ухо востро!

Выпад! Лешка дернулся в сторону, чувствуя, как острый клинок раскровянил руку. Черт! Что против меча засапожный нож? Так, игрушка… Позади, у дверей, возились со вторым бандитом Зевка и пришедший к нему на помощь Епифан. Впереди, под ногами, валялся окровавленный труп Косого Карпа. Поставив на него левую ногу, вражина, торжествуя, занес меч…

Деваться было некуда!

Разве что…

Алексей упал на кровать, на спину и резко выбросил вперед обе ноги, ударяя противника в живот! Тот согнулся, выронил меч, упал на пол… И неожиданно запросил пощады!

Быстро подобрав упавший клинок, старший тавуллярий обернулся к остальным участникам сватки: те, похоже, дрались врукопашную и, наверное, следовало им сейчас немножко помочь. Вот только что делать с…

Дернулось пламя свечи. Выпрямился, словно пружина, валяющийся на полу лиходей и, вытянув вперед руки, одним прыжком, рыбкой нырнул в окно! Смелый парень – кости уж точно не соберет. Впрочем, черт с ним…

Выглянув в окно, старший тавуллярий едва не получил в глаз стрелу и поспешно захлопнул ставни. И немедленно бросился к дерущимся – заломил лиходею руку, встряхнул, приставил нож к горлу:

– Кто просил Карпа убить меня?

– Пусти‑и‑и… – задыхаясь, прохрипел разбойник.

Алексей, однако, был сейчас не склонен к любому проявлению гуманизма. Нажал на нож чуть сильнее:

– Ну?!

– Сейчас – никто, – тихо признался бандит. – Карп хотел отомстить. К тому же ты – из сыскного.

– Ты сказал, – старший тавуллярий оглянулся на Зевку.

– Они меня пытали, – смущенно улыбаясь, развел руками тот.

Лешка снова посмотрел на пленника:

– А тогда, в портиках? Кто просил? Терентий?

– Я не знаю… не знаю, как его зовут. Такой, противного вида парень, плотник…

– Ясно! Убийство старика Созонтия и Анисима Бельма тоже на вашей совести?

– Нет! Нет! Это уж точно не мы!

Алексей кивнул на окно:

– Там, снаружи, сколько?

– Двое, не считая Маргула. Ну, того парня, что только что выскочил. Еще на улице – четверо. Они сейчас пойдут на штурм – выручать Карпа.

– Ах, выручать? – Старший тавуллярий презрительно хмыкнул и, взглянув на парней. приказал: – А ну, свяжите этого, да покрепче. Выручать, ну надо же! Знаю я бандитскую выручку – небось, рады по уши, что пристукнули главаря. Сейчас готовятся драться за освободившееся место! Что смотришь? Я не прав, что ли?

– Они еще точно не знают, что Косой Карп мертв.

– Ах да, не знают… – Алексей без всякой жалости пнул ногой труп. – Так пускай узнают! А ну, ребята, давайте‑ка его – в окно!

Так и сделали! Распахнули ставни…

– Осторожнее, у них лучник!

Подняли тучное тело… И‑и‑и – опа! Выбросили вон!

Слышно было, как труп лиходея тяжело шмякнулся оземь.

Епифан зябко потер руки:

– Туда и дорога!

– Подберут! – неожиданно уверил пленный. – Всяко захотят удостовериться.

– Зевка, что у них за шайка? – задумчиво поинтересовался Алексей. – Большая?

– Да нет. – Зевка презрительно хмыкнул. – Всех лучших людей там уже перебили, осталась одна шушера. Без Косого Карпа, думаю, они быстро загнутся, если никто к рукам не приберет.

– Шушера? – заинтересованно переспросил Епифан. – А что за шушера?

– Эй‑эй! – Старший тавуллярий сурово погрозил ему кулаком. – Ты мне тут новую банду‑то не сколачивай!

– А я что? Я ничего. – Юноша явно смутился. – Просто так спросил.

– Ага, просто так – ври больше! Кстати, как это ты с огнем‑то придумал?

– А. – Епифан рассмеялся. – Взял вина, подхожу к твоей двери – слышу, голоса. Сквозняк! Пришел тихонько обратно к себе, выглянул в окошко, вижу – лестница. Ну, думаю – плохо дело! Точно – разбойники, кто же еще‑то будет по окнам лазать? Спустился вниз, сказал бабаке. Что ты срочно всех плотников в гости к себе звал – так, как придут, чтоб шли! Заодно прихватил масла – подумал вдруг, что хорошо б лиходеев отвлечь. Надрал из матраса соломы, тряпок. Скрутил, пропитал… Ну, дальше ты видел. Неплохо получилось, правда?

– Да уж, неплохо. – Алексей согласно кивнул и перевел взгляд на Зевку. – Значит, говоришь, в банде Карпа почти никого толкового не осталось?

– Нет.

– Тогда надо подумать, что делать с этим?

Усаженный на табурет разбойник – сильный молодой парень с разбитой губой – прищурился.

Лешка уселся на кровати напротив:

– А? Что с тобой делать, говорю? Убить? Ну это, думаю – лишнее. Да и не палачи мы. Передать в руки правосудия?

Пленник дернулся.

– Так нам лишний шум ни к чему.

– Так что же, отпустить его, что ли? – усмехнулся Епифан. – Экий ты доброхот!

– А ведь верно ты сказал, парень! – Старший тавуллярий неожиданно расхохотался. – Вот именно, что отпустить! Ничего другого нам ведь и не остается. Сам посуди – убить, так это нужно потом избавляться от трупа, сдать в сыскной секрет – опять же возни много. Так что придется взять с него клятву, чтоб нам не вредил, да отпустить. А?

– Поклянусь чем угодно! – истово дернулся лиходей. – Христом‑Богом. Богородицей‑Девою… Да вы мне к чему? За Косого Карпа мстить? Так я, наоборот, тому и рад, что нашел сей упырь наконец свою смертушку, котлы адские!

– Тебя как звать‑то? – почесав за ухом, перебил пленника Лешка.

– Евстафием кличут.

– Вот что, Евстафий… Мы тебя сейчас отпустим. Но не просто так… Вызнаешь мне кое‑что об одном человечке…

Алексей лихорадочно думал – о ком? Кого бы такого назвать, чтоб не очень и был нужен, ведь этому лиходею Евстафию верить – себе дороже. Кого бы… Просто так, чтоб проверить… Гм‑гм… За бабкой Виринеей Паскудницей, что ли, пусть последит? Нет, за бабкой – слишком уж стремно. О! Тот чернявый парень, что приставал к Мелезии. Как его… Креонт! Да‑да, именно так его и зовут. Как героя из драмы великого Еврипида.