Славянская Европа V–VIII веков - Сергей Алексеев

1766

Sklenář, 1974. S. 283, 292–293, 303, 317; Седов, 1995. С. 287–288, 314–315.

1767

Sklenář, 1974. S. 273–274; Седов, 1995. С. 315.

1768

Sklenář, 1974. S. 278.

1769

Sklenář, 1974. S. 281–282.

1770

Sklenář, 1974. S. 296–297.

1771

Sklenář, 1974. S. 276–277, 285–286, 302.

1772

Sklenář, 1974. S. 277, 285–288.

1773

Sklenář, 1974. S. 280.

1774

См.: Этнография восточных славян. М., 1980. С. 191–192.

1775

Sklenář, 1974. S. 273, 274, 276–277, 283, 287, 288, 317.

1776

Sklenář, 1974. S. 276–277, 280, 281, 285–286, 288.

1777

Sklenář, 1974. S. 272, 276–277, 280, 281, 283, 285, 287, 305.

1778

Sklenář, 1974. S. 274, 281, 305; Седов, 1995. С. 315–317.

1779

Sklenář, 1974. S. 273, 276–277, 280, 285–288.

1780

Козьма, 1962. С. 48.

1781

Там хранились лапти Пржемысла (Козьма 1962. С. 45).

1782

Козьма, 1962. С. 47–48; Staročeská kronika tak rečeného Dalimila. Praha, 1988. Sv. 1. Kap. 9–6

1783

Козьма, 1962. С. 37–47.

1784

Staročeská kronika, 1988. Sv. 1. Kap. 3–8.

1785

Sklenář, 1974. S. 283.

1786

Седов, 1995. С. 313.

1787

Sklenář, 1974. S. 317; Седов, 1995. С. 314.

1788

Седов, 1995. С. 287. Захоронения с конями конца VII — первой половины VIII в. могут, в принципе, принадлежать и аваро-славянским метисам — потомкам дружинников Само.

1789

Седов, 1995. С. 287–288.

1790

Sklenář, 1974. S. 273; Седов, 2002. С. 534. Очевидно, необязательно объяснять распространение этих ценных, «престижных» для знати украшений только переселениями с Дуная. Хотя и миграции мастеров оттуда исключать нельзя.

1791

Sklenář, 1974. S. 293; Седов, 1995. С. 288.

1792

Другие объяснения не кажутся слишком убедительными. См.: Седов, 1995. С. 315–317.

1793

*goneznǫti ‘освободиться’ (из древневерхненемецкого. — ЭССЯ. Вып. 7. С. 21); *gornostalь ‘горностай’ (из саксонского. — Там же. С. 48–49); *lьvъ ‘лев’ (из древневерхненемецкого. — ЭССЯ. Вып. 17. С. 106–107); *misa ‘блюдо, миска’ (из древневерхненемецкого «стол». — ЭССЯ. Вып. 18. С. 58–59; отсюда собственно славянское уменьшительное «миска»), *mosęzъ ‘латунь’ (из древневерхненемецкого — ЭССЯ. Вып. 20. С. 16–18); *mosorъ ‘деревянный сосуд’ (из древневерхненемецкого. — Там же. С. 21); *mъrxy ‘морковь’ (возможно, из древневерхненемецкого, с общеславянским «морковь» не связано. — Там же. С. 242); *olkъtuša ‘платок’ (из немецкого? — ЭССЯ. Вып. 32. С. 65).

1794

Свод II. С. 417–418 (Житие Стурми).

1795

Свод II. С. 422 (Житие св. Бонифация).

1796

Этим можно объяснить известие Мецских анналов (AMp. A. 789: Свод II. С. 473), подвергающееся сомнению из-за его тенденциозности. Место княжения Драговита — видимо, Бранибор (см.: Свод II. С. 472).

1797

Cont. Fred. 31: Свод II. С. 410/411; AMp. A. 748: Свод II. С. 410–411. Прим. 4. В Мецских анналах речь идет о 100-тысячном войске одних славян, что явное преувеличение.

1798

Свод II. С. 418. Грамота Пипина и Карломана была воспроизведена в грамоте короля Арнульфа от 18 ноября 889 г.

1799

Bonif. Ep. № 87: Свод II. С. 416/417.

1800

Ann. Altah. Maior. A. 766; Lamp. Ann. A. 766: Свод II. С. 412. Прим. 9. Уникальное известие средневековых анналов восходит к «Фульдской компиляции» IX в.

1801

Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981. С. 71–72; Седов, 1982. С. 20.

1802

Седов, 1982. С. 25.

1803

Седов, 1982. С. 123.

1804

Седов, 1982. С. 91, 124 (карты).

1805

Седов, 1982. С. 96.

1806

Седов, 1982. С. 94.

1807

Седов, 1982. С. 93, 116.

1808

В Начальном летописном своде само происхождение имени полян связывается с основанием Киева (ПСРЛ. Т. 3. С. 104–105, 432, 512–513). Повесть временных лет специально подчеркивает, что и до этого обитатели Киевских гор звались полянами (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 9; Т. 2. Стб. 7; Т. 38. С. 13). Но утверждение об «особом» проживании родов у этого летописца повторяется — рефреном (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 7, 9, 11; Т. 2. Стб. 5, 7, 9; Т. 38. С. 12, 13, 14)

1809

Начальный свод определяет угличам земли «по Днепру вниз»: ПСРЛ. Т. 3. С. 109, 435, 516. О жизни угличей «по Бугу и по Днепру» даже «вплоть до моря» говорил, насколько можно судить, и первоначальный текст Повести временных лет, искаженный переписчиками: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 12–13; Т. 2. Стб. 9–10; Т. 38. С. 14. См. реконструкцию: Алексеев 2006. С. 311–312.

1810

Седов, 1982. С. 90, 123.

1811

Об этом свидетельствует, в частности, распространение индивидуальных курганов вместо семейных усыпальниц (Седов, 1982. С. 91, 244).

1812

Седов, 1982. С. 90, 123.

1813

Ср.: ЭССЯ. Вып. 8. С. 85.

1814

Седов, 1982. С. 90, 246; Русанова — Тимощук, 1987. № 72.

1815

Седов, 1982. С. 123.

1816

Седов, 1982. С. 242.

1817

ПСРЛ. Т. 3. С. 105–106, 433, 513.

1818

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 17; ПСРЛ. Т. 2. Стб. 12; ПСРЛ. Т. 38. С. 15.

1819

Седов, 1982. С. 90, 236–237.

1820

Седов, 1982. С. 90.

1821

Седов, 1982. С. 90, 240–241.

1822

Седов, 1982. С. 90, 241; Седов, 2002. С. 534, 538–539.

1823

Седов, 1982. С. 90–91, 123.

1824

Седов, 1982. С. 91, 123.

1825

Седов, 1982. С. 96.

1826

Седов, 1982. С. 104.

1827

Седов, 1982. С. 108, 116.

1828

Седов, 1982. С. 126.

1829

В киевской летописи, передаваемой Яном Длугошем, антитезой полянам предстают именно дулебы — там, где в других летописях названы древляне: Щавелева 2004. С. 79/226.

1830

ПСРЛ. Т.1. Стб. 13; Т. 2. Стб. 10; Т. 38. С. 14.

1831

См.: Этнография, 1980. С. 405–409.

1832

Восточные славяне 2002. С. 164–167, 311–312. Внешние особенности средневековых дреговичей сложились позднее, в ходе смешения с балтами к северу от Припяти.

1833

Седов, 1982. С. 25; Гавритухин — Обломский, 1996.

1834

Юренко С.П. Население Днепровского Левобережья в VII–VIII вв. н. э. (волынцевская культура).// Труды V Международного конгресса археологов-славистов. Т.4. Киев, 1988. С. 244–251; Гавритухин — Обломский, 1996. С. 124–136.

1835

Седов, 1982. С. 137; Седов, 2002. С. 261.

1836

Седов, 2002. С. 262. По мнению И.О. Гавритухина, конец волынцевской культуры может быть отодвинут к началу Х в. (Гавритухин — Обломский, 1996. С. 133–136). Это противоречит выводам большинства археологов.

1837

Седов, 1982. С. 137–138; Седов, 2002. С. 259. При богатстве сведенного воедино фактического материала, трудно согласиться с выводами поздних работ В.В. Седова о происхождении и особенно об атрибуции волынцевской культуры (см.: Седов, 1995. С. 186–197; Седов, 2002. С. 255–295). Присутствие именьковских элементов в волынцевской культуре не дает оснований возводить ее преимущественно к именьковской. Попытки привязать расплывающуюся дату начала волынцевской культуры к исчезновению именьковской в начале VIII в. выглядят не очень убедительно. Славянская атрибуция именьковской культуры Среднего Поволжья проблематична и не находит убедительных подтверждений в письменных источниках. Условность связанных с этим построений демонстрировал сам В.В. Седов. В работе 1995 г. решительно утверждается: «после открытия поселений раннесредневековых славян на Волге, можно считать, что Славянской рекой именовалась Волга не только в XI в., когда об этом достаточно определенно свидетельствует ал-Бируни, но и в источниках последних веков I тысячелетия н. э.» (Седов, 1995. С. 196–197). Однако затем, отнеся выселение именьковцев с Волги ко времени становления волынцевской культуры в конце VII в., В.В.Седов признал верность прежней традиционной позиции: «В VIII–IX вв. так, по всей видимости, именовался Дон» (Седов, 2002. С. 254). Переселение именьковцев с Волги, относимое ранее к рубежу веков (Седов, 1995. С. 195, 196), в 2002 г., видимо, в связи с датированием возникновения волынцевской культуры последними десятилетиями VII в., твердо помещается в «конец VII в.». Обосновывается это только «массовым» появлением в это время тюрок (Седов, 2002. С. 253–254). Наконец, отождествление волынцевской группы славянских племен, — то есть, в первую очередь, северы, вятичей, радимичей, — с «русами» выглядит немного странно. Именно эти племена, живущие «зверским образом», последовательно противопоставляются Руси в летописях. Поляне же, «ныне зовущиеся русь», жили на самой периферии волынцевского региона и, строго говоря, по происхождению относились к иному культурному кругу. Рациональным основанием говорить о вкладе волынцевских племен в историю Руси является причастность их к основанию Киева. Но сам по себе этот факт не доказывает их принадлежности к русам. С этой точки зрения достаточно оправданна критика концепции В.В. Седова В.Я. Петрухиным (Петрухин В.Я. «Русский каганат», скандинавы и Древняя Русь: средневековая традиция и стереотипы современной историографии.// Древнейшие государства Восточной Европы. 1999. М., 2001. С. 136–139). Однако собственное его представление о «доминионе [?] Хазарии» на этих землях не может не вызывать дополнительных вопросов.