Дочь Волдеморта - Ночная Всадница

Кроме того, в замке, не считая оравы домовых эльфов, детенышами собранных приспешниками Темного Лорда по всему континенту, присутствуют библиотекарша, целительница и призрак графа Сержа Кривостанова, перемещенный сюда из России.

И, если с последним читатель немного знаком, то об Айде Айвор и Дэрдре Финглхалл следует кое‑что рассказать напоследок, ибо обе эти личности весьма необычны.

Библиотекарь гимназии мадам Айвор — сорокалетняя ведьма, в юном возрасте жестоко прóклятая умелым недоброжелателем. Чары, которые так никому и не удалось снять, привели к тому, что по всему телу Айды Айвор появились одиннадцатидюймовые волосы, которые, если их остричь, за несколько часов вновь вырастают на прежнюю длину.

Айда с честью пережила эту напасть и не пала духом.

Выглядит она более чем странно. Словно облаченная в затейливую одежду из собственных волос, выплетенных самым невообразимым образом, Айда не носит никаких дополнительных нарядов — но своей шерсти придает совершенно потрясающий вид. Выплетает из нее предметы одежды, выкрашивает в нужные тона — и они причудливыми узорами окутывают ее прóклятое тело, придавая ему неуловимую изысканность.

Айда Айвор, пожалуй, самая заядлая модница Даркпаверхауса.

Волосы на ее лице также всегда замысловато уложены. Выплетенные косами или скрученные в жгуты, смазанные лаком и жиром, они образуют что‑то вроде маски: невообразимой и эксцентричной, но никак не уродливой.

Волосы лица ловко переходят в прическу, постоянно переменяющуюся и всегда замысловато–чудну́ю, непревзойденную. На голове, и сооружая из своей шерсти одежду, Айда щедро использует дополнительные материалы — которые оплетает, овешивает, сквозь которые пропускает и которыми собирает свои бесконечные волосы.

На пальцах рук Айда отрастила толстые и твердые изогнутые когти в три с четвертью дюйма, благодаря которым ее руки и пальцы с неизменными шелковистыми волосами смотрятся женственно и элегантно, словно обрамленные экзотическими перчатками.

На ступнях Айда носит закрепленные ее же шерстью изогнутые подошвы с огромными каблуками, «туфли» же вокруг них выплетает и красит сама так, как ей заблагорассудится.

Мадам Айвор стройна, обладает большим бюстом, изящно увитым хитроумным волосяным покровом, идеальной талией в «прилегающем» поясе волос и безукоризненно отточенными формами. Невзирая на свое проклятье, Айда красивее многих — и неизменно бросает вызов обществу.

Айда Айвор любит бросать вызовы — и потому не без гордости отправилась работать к Волдеморту прямо в год открытия гимназии.

Владычица Целительных Покоев Дэрдра Финглхалл — совсем иное дело. Мадам Финглхалл — всемирно известная и отчаянная ведьма. Тонкий специалист и первоклассный целитель, она в своей жизни не пугалась никаких опасностей ради того, чтобы исцелять больных и помогать пострадавшим. Где Дэрдра только не побывала за свою долгую жизнь, чего не повидала и чем только не заразилась от своих разнокалиберных пациентов!

Болячки оставили на ней неизгладимые следы, на которые отчаянной целительнице и по сей день глубоко наплевать.

После нарловской кропянки ее кожа приобрела ярко–лиловый цвет, русалочий морок выжег с тела все волосы, от драконьей оспы остались рытвины на спине, а асунсьонские крипсы, мерзостные парагвайские паразиты, выгрызли в правой руке ведьмы переплетенные ходы, оставшиеся зажившими скважинами после полного и окончательного истребления заразы. За изобретение снадобья от асунсьонских крипсов Дэрдра Финглхалл получила Орден Мерлина первой степени, но это не помешало ей немедля уехать в далекий Каир бороться с Египетской сонной болезнью, которая выкосила к тому времени немало столетних волшебников Африки…

В общем, в борьбе с колдовской инфекцией талантливая ирландка не боялась ничего. И потому ответила согласием на приглашение Лорда Волдеморта стать целителем при новой гимназии, куда все светила этой области сунуться побоялись.

В магических школах постоянно нужна помощь специалиста и негоже было подвергать опасности целых три сотни молодых гимназистов.

Вот такими, в общих чертах, были Даркпаверхаус и его обитатели. Но это — лишь легкий набросок, и мы с вами вскоре куда ближе познакомимся со всем, что описывалось в этой главе…

Глава IV: Чёрные Звери и кобра Волдеморта

— Леди Малфой, одиннадцать часов, давно пора вставать! — бушевал, шелестя страницами, магический дневник, подаренный некогда наследнице Темного Лорда Северусом Снейпом к Рождеству. — Вам еще нужно привести себя в порядок и позавтракать! Вы не успеете подготовить материал! — В раскрытой книжке последней записью значилось: «Проснуться в десять утра», и вот уже час волшебный дневник не давал спящей ведьме покоя. Вставать тем не менее ужасно не хотелось. — Через час с небольшим начнется урок! — не унималась паршивая книжонка. — Леди Малфой, это — отвратительная безалаберность! Посмотрите на себя, вам еще придется торчать у зеркала с четверть часа! Леди Ма–а-а–а-алфой!!!

— Химерова кладка! — села на постели Гермиона, с силой прижимая ладони к заспанному лицу. — Когда‑нибудь я тебя сожгу!

— И тут же потеряете работу, — невозмутимо возразил дневник. — Никакие поблажки не спасут того, кто халтурит под одеялом во время уроков!

Состроив недовольную мину, Гермиона всё же сползла на пол и направила свои стопы в ванную.

— Ты должен был разбудить меня час назад, — попеняла она, открывая кран.

— У меня нет рук! — парировал дневник. — Всё, что можно было сделать, я делал.

Гермиона мрачно посмотрела на свое отражение: заспанная, недовольная и помятая ведьма уныло взирала на нее из освещенного пламенем свечи зеркала.

Всё же эта идея со спальнями в подземельях — она очень пагубно сказывается на трудоспособности! Сюда бы свежего воздуха да солнечного света — куда проще было бы вставать. Бедные слизеринцы — как они вообще умудряются выползать на занятия, кукуя семь лет подвалах?

Гермиона умылась, приняла душ и переоделась в мантию. Потом кликнула школьного эльфа и попросила принести завтрак. Пока коротышка возился у стола, достала сигареты и с наслаждением закурила.

Дневник начал ворчать, и молодая ведьма пообещала пролить на него тыквенный сок, если он не уймется немедленно.

После еды она выкурила еще одну сигарету, наскоро собрала волосы и накинула на плечи ярко–фиолетовый шарф, напоминающий столу[110] католического священника — такие носили все преподаватели гимназии. Закончив с утренним туалетом, Гермиона прихватила с тумбочки дневник в кожаном переплете и поспешила наверх, в класс легилименции.