Знаменитые Козероги - Федор Раззаков

И снова напомним одну особенность людей, родившихся в год Свиньи: чем ближе дата их рождения к Новому году по восточному календарю, тем больше трудностей им приходится преодолевать в жизни. Вот и в случае с Паулсом эта особенность имеется: он родился за 12 дней до наступления года Быка (24 января 1937 года), и его судьба многим напоминает судьбу Рубцова – например, страстью к чрезмерному питию. Другое дело, что Паулсу повезло, а Рубцову нет: первый встретил в жизни ту женщину, которая помогла ему круто изменить его жизнь в лучшую сторону. Рубцову в этом отношении не повезло – выбранная им подруга жизни не только ему не помогла, но и способствовала его преждевременной смерти. Впрочем, об этом мы уже рассказали, поэтому перейдем к биографии Р. Паулса.

Его отец Вольдемар Паулс (1911, Свинья) работал на Ильгюциемской стекольной фабрике стеклодувом, мать Алма Паулс (2 марта 1904 года, Рыбы-Дракон) вела домашнее хозяйство (заметим, что у Паулсов было двое детей: в 1939 году родилась девочка, которую назвали Эдитой). То есть никакого отношения к будущей профессии своего сына они не имели (разве что дед Раймонда по отцовской линии, тоже стеклодув, любил после работы поиграть на скрипке). Однако в силу того, что в СССР существовала многоступенчатая система, при которой родители имели возможность приобщить своих детей к разным видам творчества (причем бесплатно), маленького Раймонда уже с трехлетнего возраста отдали в музыку – определили его в детский сад 1-го музыкального института (первым педагогом будущего маэстро был Заринь).

Заметим, что союз родителей Паулса (Свинья – Дракон) по гороскопу считается векторным, где «хозяином» выступает Свинья. А векторные союзы относятся к непредсказумым, где за резкими взлетами следуют такие же резкие падения. Короче, напряженности в них хватает. Поэтому дети, рожденные в подобных браках, могут, с одной стороны, наследовать проблемы с психикой, с другой – быть особенно талантливыми (например, А. С. Пушкин родился именно от «векторных» родителей).

В 1946 году Раймонд поступил в 10-летнюю музыкальную школу имени Э. Дарзиня при консерватории ЛССР, где учился у профессора Дауге, а позже у ассистентки Боровской. Класс, в котором он учился, окажется талантливым и даст Латвии целую плеяду выдающихся людей: Марис Лиепа, Харальд Ритенберг, Валдис Янцис, Лаймонис Шмитс, Инесе Юргене. Заметим, что ближе к окончанию школы именно Паулс стал старостой своего класса.

В 1953 году Паулс стал студентом 1-го курса исполнительского отделения Латвийской государственной консерватории по классу фортепиано, который вел профессор Герман Браун.

Однако уже через год обучения, видимо, устав жить на скудную стипендию, Паулс упросил руководство консерватории разрешить ему параллельно с учебой работать пианистом сначала в эстрадном оркестре клуба автодорожников, затем в таком же оркестре клуба медицинских работников. С этого момента жизнь Паулса стала постепенно превращаться в одну сплошную… пьянку. Читаем в гороскопе Свиньи:

«Она любит жизнь и является большим знатоком и ценителем всех удовольствий, которые она может предоставить. Это настоящий гедонист, который знает толк во всем – от еды до произведений искусства. Иногда может даже дойти до стадии распущенности, если его вовремя не остановить…»

Паулс хорошо подтвердил этот вывод: его распущенность будет продолжаться несколько лет, пока не найдутся люди, которые его остановят. Но об этом рассказ впереди, а пока он вкушает все прелести жизни.

Оркестр часто выступал в ресторанах и на танцах, где вино и водка были непременными атрибутами досуга собирающейся там публики. Вскоре эта веселая жизнь настолько увлекла Паулса, что думать об учебе стало практически некогда. Но именно тогда Паулс написал свои первые известные произведения – песни «Веселый трубочист», «Старая береза», «Каштан». Первым их исполнителем был известный певец Эдгар Звея, который, как и Паулс, родился в год Свиньи, но только на 12 лет раньше. Именно поэтому между ними установились особенно доверительные отношения. И это при том, что характер Паулса тогда был далеко не сахар.

Вспоминает Э. Звея: «Тогда стал актуальным девиз о создании национального эстрадного искусства. «Сибоней» и «Беса мучо», конечно, были хороши, но – заимствованы… Раймонд был очень предприимчивым, энергичным и… греховным. Я пытался его время от времени воспитывать, говорил: «Молодой человек, не надо так, возьмите себя в руки, поберегите свои силы…». А он взглянет на меня исподлобья, буркнет: «Старче, все будет в порядке!» – и ноль внимания. Он был странным человеком. Его отношение к людям, поведение, манеры тогда особого уважения не вызывали. А вот игра на рояле – это да. И еще странным казалось мне несоответствие между его внешним скептицизмом, даже издевкой, и музыкой, лиризмом, нежностью, чувствительностью его песни, то есть – душой…»

Однако нежность нежностью, а греховного в Паулсе тогда было значительно больше. В результате несколько раз ставился вопрос об его отчислении из консерватории. Но каждый раз на сторону Паулса вставал профессор Герман Браун, который видел в нем задатки прекрасного музыканта и вообще хорошо относился к нему как к человеку. Последнее объяснимо с точки зрения гороскопа: Браун родился в 1918 году (Лошадь), а этот знак является векторным «хозяином» Свиньи и часто выступает его покровителем (правда, Свиньи не всегда отвечают людям-Лошадям такой же взаимностью).

Рассказывает Р. Паулс: «Последний раз Браун практически прикрыл меня собой. Помню, в 1956 году во время пьянки в консерваторском буфете урезонить меня подошел сам ректор, профессор Янис Озолиньш.

Во время войны он написал «Песню латышских стрелков» и несколько других произведений для хора и оркестра латышской стрелковой дивизии, а потом водил дружбу с другим Янисом, первым секретарем ЦК КП Латвии Калнберзиньшем. Ректор тоже только что «принял» и в запале спросил ни с того ни с сего: «Вы, может быть, вторую Венгрию здесь хотите устроить?» (Советские войска только что вошли в Будапешт.) «А что, если надо, и устроим», – ответил я. Пьяному ведь море по колено.

Увольнять начали с заседания комитета комсомола консерватории.

На разборку, почувствовав, что запахло жареным, пришел и Герман Браун. Когда дело уже шло к концу, он поднялся и спросил: стоит ли придавать столько значения перебранке двух пьяниц? Повисла тишина.

И вдруг встает старшекурсница с фортепьянного факультета и заявляет: да, ректор ко мне приставал в пьяном виде и даже чуть не изнасиловал. И все закрутилось вокруг этого инцидента, а меня решили в последний раз предупредить. К счастью, в тот раз все обошлось и для профессора Брауна».