Саламандра - Полевка

— Как интересно, — во двор вошел Сканд и поправил тогу на плече, — законы внутри законов? Это прямое нарушение конституции империи. Я вынесу этот вопрос в Сенате, а то они в носу ковыряются и не знают, чем заняться. Император и Сенат — верховная власть, и если закон нарушается, то это дело пенитенциарных служб, а не учеников, и заставлять их проводить карательные меры — это напрямую заставлять их нарушать закон.

— Это дела гильдий! — старшие мастера, как стая воронов, приготовились к обороне, — никто не смеет вмешиваться в дела гильдий!

— Я сенатор, и вы считаете, что я не могу вмешиваться в дела города и народа, которых охраняют армия и закон? Как интересно. Стража! — Сканд вроде совсем не громко крикнул, но во дворе стало как-то сразу тесно от воинов, — арестовать вот этих… — Сканд показал на самых упрямых старцев, — дадим им возможность высказаться в суде и там пояснить свою мысль, как давно гильдии стали над законом империи.

Лекс оказался прижат к груди мужа, пока стража стремительно проводила арест. Оставшиеся люди растерянно молчали и только таращились на все происходящее. Желание высказываться сразу как-то у всех пропало. Вскоре во дворе осталась только меньшая половина почтенных мастеров. Все настороженно дожидались, что же будет дальше.

— Ты тут скоро? — Сканд посмотрел на перемазанные руки рыжика и тяжело вздохнул, — я уже все решил в Сенате. Они были очень рады появлению новой гильдии и сегодня прямо с утра бросились поздравлять меня с этим событием. Вопросы добровольной жертвы от храмов тоже решились на удивление единодушно, так, как ты и хотел. Как только первосвященник освободится после семейных обязательств в связи с вылуплением младшего наследника, так ему сразу сообщат желание Сената, чтобы они пересмотрели этот вопрос.

Сканд вздохнул и уселся на еще один принесенный во двор стул. Остальные люди так и стояли, не зная, что делать дальше.

— Так ты скоро здесь? — Сканд с нежностью посмотрел на рыжика.

— Ну, мы тут ждем, пока глина осядет, — Лекс показал на таз с глиной, где уже появился слой воды, — а пока обсуждали, что сроки ученичества слишком уж затянуты. Ну, сколько надо человеку времени, чтобы стать мастером? Года два-три? Но ведь не больше? В конце концов, каждый человек на протяжении всей жизни должен чему-то учиться и стремиться к новому. Без новинок и прогресса нет движения вперед, а это очень плохо. Учение и стремление к новому — основа благополучия народа. Надо каждый день думать, что можно улучшить в своей работе. В конце концов, каждый человек будет решать, покупать товар или услуги у этого мастера или у того, — Лекс посмотрел на замерших мастеров и учеников, — гильдия должна присматривать, чтобы мастеров не обижали, а не устраивать диктатуру стариков над молодыми. Старикам — почет, а молодым — дорога вперед! На благо империи!

— Ну, и правильно! — Сканд обласкал взглядом своего мужа, — все во благо империи! А несогласных на арену, побегать с ящерами наперегонки! Вынесу этот вопрос на рассмотрение в Сенат. Интересно, что там скажут?

— Уважаемый Лекс, — мастер склонил голову перед рыжиком, — не хотелось бы вас задерживать излишнее время. Может, вы нам поясните, что надо делать, а дальше мы сами?

— Хм, — Лекс встал со стула, — наверное, так и поступим. Ну, смотрите сами, — Лекс наклонился над тазом и посмотрел на оседающую глину. — Пусть постоит несколько часов, потом осторожно слейте воду, а потом выложите глину на столы слоем толщиной в палец и пусть просыхает. А потом ее надо будет порезать на полосы и тщательно размять. Она станет эластичной и ровной на ощупь. И вот только тогда из нее можно делать кирпичи, — Лекс обвел взглядом мастеров и учеников, которые, похоже, впитывали новое, как губка.

— А вот чтобы лепить чашки и посуду, например, глину надо будет потом еще раз или даже два промыть в тазу. Увидите, что после каждого слоя внизу все равно будет песок, а он в посуде совсем не нужен. Значит, если все поняли, — Лекс посмотрел, как закивал мастер, — то сделаете кирпичи и высушите, как положено, а потом я покажу, как правильно обжигать. Так, чтобы кирпич был красивым и звонким, как привозные вазы! Надо постараться, и мы еще сами будем горшки тем мастерам продавать!

Тара

— Так что ты решил с пиром? — Сканд поправил палантин на плече мужа, а потом взял его за руку, как ребенка, — Пушан уже спрашивал, когда мы в гости позовем?

— Ты уверен, что стоит устраивать пир, пока Кирель с яйцом сидит, а Шарп его охраняет?

Лекс посмотрел на монахов, которые как бы невзначай разгоняли людей впереди и смотрели, чтобы к нему никто не приближался.

— Пока император занят, Пушан выполняет его обязанности, — Сканд пожал плечами, — ну, там, речи умные говорит на открытии игр в Колизее, занимается сбором налогов и в Сенате присматривает, чтобы сенаторы друг другу глотки на дебатах не повырывали.

— А что, такие случаи бывали? — удивился рыжик.

— Ох, если бы, — вздохнул амбал и повел плечами, пытаясь их размять от усталости, — если бы можно было двум говорунам дать по ножу и выгнать в круг, чтобы дрались до смерти. А потом решить, что кто выжил, тот и прав. Тогда и дебаты бы проходили быстро, и следить за ними было бы интереснее. А то порой кажется, что они пытаются заговорить соперника насмерть. Скукота! Ладно, хоть сегодня никто не спорил. Может, каждый день на них зеркалом светить?

— Не стоит, — Лекс задумался, — после пира сделаю тебе песочные часы. Ну, это такое устройство, чтобы время отмерять. А потом представить закон в Сенате — пока песок сыплется, говорить можно, а как только песок закончился, надо замолчать и пусть говорит оппонент. Они тогда быстренько научатся излагать свои мысли кратко.

— Какая интересная задумка! — обрадовался Сканд, — песочные часы от жителя пустыни. Интересно, я такого в доме твоего отца не видел… Ой, прости, мой хороший, не хотел беспокоить болезненные воспоминания, — Сканд выглядел виноватым.

— Ничего страшного, — Лекс махнул рукой и задумался, как бы это сделать, — я все равно ничего из прошлой жизни не помню. А песочные часы видел во сне.

— Странные у тебя сны, — Сканд пожал плечами, — мне вот ничего такого не снится, все понятно.

— А что тебе снится? — удивился рыжик.

— Война, ящеры, — задумался муж, — до свадьбы снилось, что мы с тобой занимаемся любовью. Я тогда просыпался среди ночи, аж мокрый от пота, как хотелось к тебе прикоснуться. А ты, зараза