Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

Позднее Зима рассказал своему партизанскому другу, что дважды побывал у сына в Париже. Остался очень доволен. Это оказалось лучшим лекарством от пережитого, особенно после ухода из жизни Милы. Да и самому Мирославу Бернардовичу было немало лет, когда Юрий с женой Ларисой Михайловной навестили его в санатории «Ричмонд». Он лежал в полном одиночестве. Пережитое сказывалось…

Несентиментальный Котельников почувствовал, как запершило в горле. Вспомнил прекрасную квартиру доктора Зимы напротив центральных Карлсбадских лечебных источников на Вжидельной, 43… Напротив колоннады, где в свои приезды сюда Котельников всегда бывал на обеде у Зимы.

Чудесные звуки струнного оркестра, исполнявшего бессмертную классику, врывались в окна гостиной Мирослава и Мила напевала. Зима тогда признался, что не исключен его переезд к Миреку в ФРГ, где у того теперь своя клиника…

Это была их последняя встреча. Писем, как прежде, больше не приходило, и звонки по телефону из Москвы продолжали отзываться одними гудками.

Это всё, что осталось в памяти о вечно дорогом, обаятельном непоседе Он был примером смелости и порядочности в операционной и отваги в бою. Сполна хлебнул горя на своём веку милый доктор Мирослав Зима…

Глава 25

У Леонида Фокеевича Баштакова была семья: жена и дочь с мужем, также работника органов. Но совершенно другого подразделения, ничего общего с тем, что возглавлял тесть.

Жена, в отличие от супруга, была рослая, крупная, полноватая, сдержанная, интеллигентная. Помогала ей по хозяйству привезённая из небольшого села Калужской области совсем ещё юная, невероятно шустрая Груша. Естественно, без паспорта. Но этот вопрос потом был отрегулирован Леонидом Фокеевичем.

Груша прижилась в доме Баштаковых, как родственница. Хозяйку дома она вполне устраивала. Тем более, что та обожала посещать бега на ипподроме, знала лучших наездников и рысаков, азартно участвовала в играх. Оправдывались ли её ставки? Во всяком случае, частенько она возвращалась домой с пустым кошельком. Муж только посмеивался. Однажды тихо сказал: «Это тоже своеобразная болезнь…»

Баштаковы жили на Калужском шоссе в престижном доме на одном этаже с известной в те времена академиком Панкратовой.

Дочь с мужем жили у её родителей. Позволяла площадь. Разумеется, со всеми удобствами. В ванной была газовая колонка, нагревавшая вода. Однажды Дочь Леонида Фокеевича принимала ванну. Неожиданно огонёк в колонке погас, но она этого не заметила. А газ оставался неперекрытым… Страшнейшая беда свалилась на семью Баштаковых. Дочь Баштаковых, которая к тому же была в положении, нашли в ванне мёртвой.

Жена Леонида Фокеевича слегла. Груша ухаживала за ней, как за родной матерью. Круглосуточно безропотно была на ногах. Но переживания из-за смерти дочери оказались сильнее медицины. Жены не стало.

Берия вторично выразил соболезнование Леониду Фокеевичу.

Некоторое время спустя Леонид Фокеевич разменял квартиру. Бывшему зятю досталась лучшая часть, дескать, он молод и у него всё впереди.

В своей небольшой двухкомнатной квартире на Второй Песчаной улице прописал домработницу Грушу, как постоянного жильца.

Здесь состоялась его знакомство почти с соседом Юрием Антоновичем благодаря участнику партизанского движения Петру Романовичу Перминову, которого в своё время Баштаков спас от расстрела.

К тому времени Леонид Фокеевич был ректором Высших курсов госбезопасности на улице Дзержинского. Так получилось, что кафедрой «оперативного искусства» там заведовала строгая, отлично знающая предмет Эмма Карловна Судоплатова, супруга Павла Анатольевича.

До переезда в Москву она возглавляла в Одесском губчека отдел по борьбе с контрреволюцией. В отделе тогда работал ставший известным во время Отечественной войны командир спецотряда полковник Дмитрий Николаевич Медведев, удостоенный звания Героя Советского Союза.

Теперь Баштаков и Котельников фактически были соседями. Со временем подружились. Вместе совершали прогулки по ближайшим улицам. Баштаков был уже на пенсии.

Глава 26

В один из вечеров Баштаков позвонил и попросил Юрия Антоновича заглянуть. Оказалось, что побывал в госпитале, и вот выписали… В двух словах дал понять, что дела его со здоровьем неважные. Почему такое у него настроение, не сказал. Гость настаивать не стал.

Груша угостила его очень вкусными картофельными оладьями с вареньем. Во время чаепития Леонид Фокеевич попросил гостя-соседа посоветовать, как ему быть с домработницей – что с ней будет, когда она останется одна?

Леонид Фокеевич высказал намерение дать Груше три тысячи рублей, чтобы в случае его ухода из жизни она купила в своей деревне дом и могла бы там жить.

– Как вы на это смотрите? – поинтересовался Баштаков. – Груше наша семья многим обязана. Здесь она прописана, как домработница. Если со мной что-нибудь произойдет, её лишат жилья…

Юрий сказал:

– Вам надо с ней расписаться!

Совет Баштакова не устроил. На лице Леонида Фокеевича мелькнула обида. Он так и ответил:

– Получится, что генерал женится на домработнице! Что скажут знакомые?! Не вяжется…

– Хозяин – барин… – ответил Котельников. – Вы меня спросили – я сказал, что считаю правильным. А так, как вы намерены поступить с деньгами, что получится? Уедет она с ними и неизвестно, сумеет ли купить домик, если её там не обманут… Надо это учитывать!

Баштаков остался недоволен. Расстроился. Через несколько дней позвонил и сказал, что готов прислушаться к совету. Но идти в ЗАГС, чтобы там расписаться, не в состоянии.

В тот же день они встретились. Леонид Фокеевич подтвердил согласие. Обговорили план действий.

В день регистрации брака с Грушей домой к Баштакову пришёл и Пётр Романович Перминов. Искренне обрадовался правильному решению. Всё было оформлено согласно закону. Даже посидели, отметили. Груша была по-своему счастлива, не переставала благодарить всех. Быстро сделали ей постоянную прописку.

…Месяца через полтора-два ушёл в иной мир знаменитый генерал госбезопасности Баштаков Леонид Фокеевич. Перминов и Котельников вместе с Грушей проводили его в последний путь. Отметили, как положено, грустное событие.

В один из ближайших дней Котельников пошёл с Грушей в Пенсионный отдел Управления кадров КГБ. Работавшие там женщины встретили их холодно. Но когда они велели новоиспечённой генеральской вдове написать соответствующее заявление и она виновато призналась, что не умеет писать, установилась мёртвая и одновременно удивлённая тишина. Не стесняясь, сотрудницы отдела стали ей грубить. Несчастная Груша заплакала, стала просить прощение за безграмотность.

Молчавший до сих пор Котельников взорвался. Да так, что бабы смолкли, побледнели, разинули рты, не зная, как им быть. Словом, досталось им крепко, когда он коротенько рассказал, что выпало на долю бывшей домработницы, которой надо ноги целовать, а не хамить.

Через какое-то время Груше позвонили и велели придти с документами в пенсионный отдел, чтобы какие-то её данные внести в пенсионную карточку.

Вечером Юрий позвонил Груше и спросил, как на сей раз её встретили там?

– Ой, как родненькие сёстры! Я им принесла гостинцы: что спекла, и они так меня приняли хорошо, подали стул и просили не обижаться на прошлую встречу. Старшая сказала, что если понадобится справка, чтобы я им позвонила или пришла и они всё сделают! Просили не стесняться. Но и конфеты потребовали больше не приносить! Так что теперь там у меня хорошие знакомые!

С Грушей поселилась её племянница, работавшая мойщицей на стекольной фабрике. Тихая, спокойная, молчаливая и очень услужливая.

Через какое-то время племянница Груши позвонила в слезах: оказалось, что некая женщина, прилично одетая, пришла к Груше и сказала, что на днях будет девальвация и надо срочно снять со сберегательной книжки все деньги, а она принесёт новые.

Доверчивая Груша помчалась в Сберкассу, сняла все деньги, накопленные ещё Леонидом Фокеевичем, и по наивности передала дожидавшейся её воровке.

Узнав о случившемся, Котельников в тот же день передал Груше пятьсот рублей и пообещал, что она не будет бедствовать. После сообщения о несчастьи Груши принёс какую-то сумму Пётр Романович Перминов. В то же время, она получала пенсию за покойного мужа.

Больше ту женщину она не видела. Поняла, что её обманули, но было поздно. Недели три провела в ужасных переживаниях и вконец расстроенная, в тяжелом состоянии скончалась.

Котельников добился, чтобы её похоронили рядом с Баштаковым.

Глава 27

Котельников воевал в тылу противника тридцать два месяца и прошёл многие земли РСФСР, Белоруссии, Украины, Польши и Восточной Пруссии. За смелые действия при выполнении специальных заданий и умелое руководство боевой деятельностью полка старший лейтенант Котельников дважды представлялся командованием партизанского соединения к званию Героя Советского Союза, но документы были обнаружены в архивах только в 1995 году и ему было присвоено звание Героя Российской Федерации. Кроме того, он отмечен другими высокими советскими и иностранными государственными наградами, а также трофейным именным огнестрельным оружием «Зауэр э зон зуль», который был отобран у немецкого генерала при взятии его в плен.