И опять Пожарский. Тетралогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Разговор с синьором Кристобалем Леонардо получился тяжёлым. Тот видно считал себя самым хитрым и всё придумывал способы увеличить свою возможную цену, то про пиратов вспомнит, то про ураганы в Бискайском заливе, то про ленивых индейцев, которых невозможно заставить собирать какао бобы. Но Ротшильд на всё это только улыбался в ответ и приводил один единственный аргумент, оплачивать товар он может продукцией из Пурецкой волости. На пути тоже будут и разбойники и ураганы в Бискайском заливе и жадные датчане, оседлавшие Зундский пролив. Договорились. Более того, решили вскладчину купить корабль, чтобы не зависеть от этого немаловажного фактора. Свой корабль, своя проверенная команда, своя охрана от пиратов. Охрану Якоб надеялся привезти в следующую поездку из Вершилово и с вершиловским оружием. Само собой, корабль решили покупать не маленький, а свободное место заполнять чужими попутными товарами, что значительно снизит затраты на перевозку, а то и полностью их окупит.

Договорились. Почему бы не договориться, когда перед тобой на столе лежит фарфоровая коробка с цветными карандашами, стоит хрустальная ваза, а в эбонитовой шкатулке посверкивают сапфирами глаза императора Михаила Фёдоровича с золотых сторублёвок.

Во время всех этих договоров и закупок товара не забывал Ротшильд и о других поручениях князя Пожарского. Пётр Дмитриевич поручил Якобу купить несколько картин известных испанских художников. Первым на кого вышел Ротшильд был Франсиско Эррера. Нашёл его Якоб в иезуитском монастыре святого Герменегильда, где художник скрывался от преследования властей, обвиняемый в изготовлении фальшивых монет.  Когда несчастный художник узнал откуда Ротшильд, то принялся уговаривать того взять его с собою. И тут Якоба опять осенило. Пётр Дмитриевич пригласил всех известных художников из Италии и Голландии, почему бы не вывезти всех и из Испании.

‑  Синьор Эррера, я возьму вас с собою при одном условии, вы подскажите мне ещё несколько художников, которые согласились бы переехать в Россию, в Пурецкую волость, и стать членами Академии Искусств возглавляемой великим Рубенсом.

‑  Нет ничего проще, первым, думаю, согласится бой бывший ученик Диего Родригес де Си́льва‑и‑Вела́скес.

Этот молодой человек сейчас продолжает обучение у Франсиско Пачеко дель Рио, на дочери которого недавно женился. У Пачеко вы можете уговорить и второго молодого живописца. Это тоже его ученик ‑ Алонсо Кано. Там же в Севилье в школе Хуана де Роэласа вы найдёте ещё одного талантливого молодого человека. Его зовут Франсиско де Сурбаран.

‑  Вот вам четверо. Договорились, ‑ заискивающе улыбнулся живописец.

В результате все четверо вместе с семьями сейчас с Ротшильдом ехали по прекрасной дороге от Нижнего Новгорода до Вершилово. Картины Якоб тоже купил, в том числе и десяток полотен Эль Греко, кроме того были картины Рафаэля Санти, Сандро Боттичелли и Альбрехта Дюрера.

А ещё в специальном льняном мешочке пересыпанные полынью, на всякий случай, ехали в Вершилово орехи в чудной желтовато‑серой кожуре с названием Арахис. Кроме того Якоб купил пряность, что имела два названия Ваниль на испанском и Тлильшочитль на языке индейцев, и ещё семена травы с названием  Шалфей, или Са́львия.

Больше же всего неприятностей Ротшильду в этой поездке доставили даже не вечно ссорящиеся и всем недовольные испанские художники и наёмники, а огромные куры, что назывались индейками. Ничего, вон уже и медведи их встречают.

Событие двадцать шестое

Пётр потихоньку выздоравливал. Очень потихоньку. Он медиком не был, но сам себе поставил диагноз ‑ двухстороннее воспаление лёгких. По‑другому ‑ пневмония. Бабки же единодушно решили, что чахотка у князя. Немцы их версию подтвердили у Петра Дмитриевича туберкулёз или семитская болезнь. Пришлось немцев просвещать. Рассказывать о палочке Коха и стафилококках. Самое неприятное, что сам‑то толком ничего не знаешь. А ещё хуже, что никаких антибиотиков. И лечили неправильно, пока он в сознание не пришёл и не опроверг в дискуссии их знания одним: "Я так сказал". Эти товарищи окна запечатали и жару специально устроили. Одним словом всё сделали шиворот навыворот. Пётр объяснил этим лжеучёным, что при пневмонии нужно наоборот снизить температуру в помещении, регулярно проветривать и делать влажные уборки несколько раз в день. Хоть в одном сошлись, нужно обильное питьё и отхаркивающие средства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Зато у Петра появилось время поразмышлять. Ведь он смотрел, наверное, десяток раз кинофильм "Чапаев", и Василий Иванович доходчиво объяснял там, что не всегда командир на лихом коне должен быть впереди. Ведь на самом деле, стой он на берегу и руководи разгрузкой судов, толку бы больше было. Нет, в воду полез. Дебил. И ещё один вывод сделал Пожарский, никто его в этом времени заменить никогда не сможет. С Фёдором самый показательный пример, всё делает неправильно. И не потому, что опыта нет. Потому, что не жил в двадцатом веке, потому, что не жил при советской власти, потому, что нет за плечами почти ста лет. Пётр уже четыре года наблюдал за жизнью в Вершилово. Как он уезжает, всё останавливается. Это со стороны может и не заметно. Вон химики взрывчатых веществ без него наделали. Механики велосипед и швейную машинку сделали. Сейчас заканчивают паровоз. Дудки. Это всё он им рассказал. Сами теперь‑то сделают. Теперь они лучшие в мире. Но без него ещё столетия бы понадобились. Нельзя ему болеть и тем более умирать. Вовремя он это понял, а то ведь в русско‑шведской войне полез бы под пули, как при штурме Рогачёва. Хватит, пора остепениться. Он живой в миллион раз больше пользы принесёт, чем взятие одного захолустного городишки.

А ещё Пётр понял, что нужно бросать все дела и попытаться получить пенициллин. И начинать нужно не с плесени на дыне, хлебе или сыре, а с микроскопа нормального. Как проводить опыты без микроскопа, стафилококк невооружённым глазом не увидишь. Единственное, что помнил о производстве пенициллина Афанасий Иванович, что там используются какие‑то ацетаты, то есть соли уксусной кислоты, и что тот белый порошок ‑ это калиевая соль. И если в 20 веке понадобилось больше десяти лет, чтобы создать этот антибиотик, то в семнадцатом и химия другая и микроскопы другие. Времени тоже много понадобится, но ведь если не начинать исследования, то и вообще не получишь ни чего. Всё, поправлюсь и начну с микроскопа, решил Пётр.

Радостным событием за время болезни было прибытие каравана из Испании с Ротшильдом во главе. Якоб был на самом деле молодец. И художников догадался привезти и картины купил. Фамилии троих из испанских живописцев Пожарский не знал, так он и не искусствовед. Зато Веласкеса в двадцатом веке знают все. Великий испанский художник. Теперь будет великий русский художник. Подучатся все четверо у Рубенса и итальянцев и начнут вазы расписывать, так и прославятся.

Семена и индейки, привезённые Ротшильдом, тоже обрадовали. Пётр и не знал, что шалфей выходец из Америки. Арахис в Нижнем Новгороде, скорее всего, не вызреет, но ведь у него есть Мариинск расположенный южнее Царицына, то есть Волгограда, там‑то эти бобы точно вызреют. Будем делать арахисовое масло. Стоп. Пётр даже не думал о грецких орехах и миндале. А ведь в Мариинске и эти южане должны расти и плодоносить. Нужно срочно озаботиться саженцами грецкого ореха и семенами миндаля, он ведь тоже с Нового Света. А ещё нужно отправить туда весной на самой быстроходной лодье семена кукурузы. Почему раньше не догадался?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А вот с изобретением логистики Якоба нужно точно поздравить. Он пусть немного не додумал. Нужны охраняемые склады и разбивка всего маршрута на более короткие участки. Кусок пути от Нижнего Новгорода до Риги надо поделить на два. В Риге нужно товары перекладывать на лодьи и по Западной Двине переправлять в нашенский теперь Витебск. Получается, нужен охраняемый склад в Витебске, в Риге и в Сантандере. Пойдём даже дальше. Пусть это будут не склады, а оптовые магазины. Или даже не так. Склады с розничными и оптовыми магазинами. Минус это, конечно, содержание охраны. Только в этом и плюс есть. Особенно для Витебска. Построим там охранникам дома по образцу вершиловских и местные, кто побогаче, захотят жить как "клятые москали". Начнут производить кирпич и черепицу. Прогресс.