Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис - Коллектив авторов

Неуклонно ухудшалось положение на транспорте. За первую половину 1917 г. было погружено примерно на 70 тыс. вагонов меньше, чем за тот же период прошлого года. Количество «больных» паровозов выросло с 15–16% до 25%. Уменьшились запасы угля на дорогах. Транспортную проблему усугубила частная организация «Централес», которая, использовав правительственную ссуду в 15 млн. руб., смогла поставить железным дорогам лишь треть запланированного количества дров. Министр путей сообщения Н.В. Некрасов назвал положение на транспорте «угрожающим»{2519}.

Напряженность по-своему нагнеталась большевиками. 20 июня 1917 г. на заседании столичного комитета РСДРП(б) говорилось, что многие петроградские заводчики, «чувствуя, что переход власти к пролетариату и крестьянству неизбежен, отправляют свои капиталы за границу»{2520}. Впрочем, это было секретом Полишинеля: о том же иной раз писала буржуазная печать. Запрещение денежных переводов за границу без специального разрешения Министерства финансов, последовавшее в начале июня, уже не спасало положения.

Несомненно, новая власть получила дурное хозяйственное наследство. Однако решимости переломить ситуацию на основе единой экономической стратегии в верхах не наблюдалось.

3. На пути к финансовой катастрофе

(Ю.А. Петров)

Временное правительство, признав обязательства прежней власти, в том числе по внутренним государственным займам, вкладам государственных сберегательных касс и союзническим обязательствам, в целом продолжило политику старого режима в финансовой области. Политика эта предусматривала финансирование войны путем бумажно-денежной эмиссии и внутренних займов, однако масштабы этих операций в громадной степени возросли в связи с растущей дезорганизацией экономической жизни. Восемь послефевральских месяцев 1917 г. оказались периодом нарастания жесточайшего финансово-экономического кризиса, усугубляемого растущей общественно-политической нестабильностью. В немалой степени его обострению способствовала и сама финансовая политика правительства.

Сразу после прихода к власти Временное правительство осуществило крупную эмиссию денег. В апреле эмиссия снизилась до дореволюционного уровня. Затем ее темпы выросли, превзойдя дореволюционные показатели почти в четыре раза. С марта по октябрь 1917 г. было напечатано кредитных билетов царских образцов на 6412,2 млн. руб. Весной 1917 г. были пущены в обращение и собственные деньги нового правительства с упрощенным оформлением — кредитные билеты достоинством 250 (с двуглавым орлом без царских регалий — короны, скипетра и державы) и 1000 рублей (так называемые «думки», с изображением Таврического дворца в Петрограде, где происходили заседания Государственной думы), а летом 1917 г. — казначейские знаки достоинством 20 и 40 рублей (прозванные «керенками» по имени министра-председателя Временного правительства А.Ф. Керенского). Последние выпускались целыми неразрезанными блоками по 40 знаков на общую сумму 1600 рублей, без нумерации, подписей и даты выпуска. Впоследствии многие сельские жители использовали эти суррогатные денежные знаки вместо обоев для оклейки стен.

Всего Временным правительством было эмитировано бумажных денег на 9533,4 млн. руб., или больше, чем за предыдущие 2,5 года войны. Общая сумма бумажных денег в обращении к ноябрю 1917 г. достигла 19 574,7 млн. руб. «Непосредственными причинами громадного выпуска кредитных билетов, отмечалось в представлении министра финансов М.В. Бернацкого 6 октября 1917 г., — были не только крупные позаимствования казны в Государственном банке на военные расходы, но также значительные затраты банка по кредитованию закупочных операций Министерства продовольствия… Все более значительная часть военных расходов покрывается за последнее время за счет бумажно-денежного источника»{2521}.

Наполнение оборота бумажными деньгами подстегнуло инфляцию, сопровождавшуюся спадом производства и ростом товарных цен, а также катастрофическим обесцениванием рубля, покупательная способность которого к октябрю 1917 г. упала до 6–7 копеек от довоенного уровня{2522}.

Нельзя сказать, что Временное правительство не видело угрозы бумажной эмиссии как инфляционного фактора. В обращении первого премьер-министра Г.Е. Львова к населению страны, подготовленном в апреле 1917 г., прямо говорилось: «Самая серьезная опасность заключается в необходимости до конца войны продолжать выпуск бумажных денег, что роняет покупательную силу рубля и тем самым ведет к удорожанию жизни и к ухудшению общих условий народнохозяйственной жизни». Выход лидерам правительства виделся в выпуске новых внутренних займов, «снимающих с рынка лишние займы и ослабляющих необходимость новых выпусков бумажных денег»{2523}.

Надежды связывались с реализацией так называемого «Займа Свободы»{2524}. Открытая 26 апреля 1917 г. подписка на заем, по замыслу руководителя финансового ведомства М.И. Терещенко, должна была стать «лучшим доказательством доверия общества к новому строю и его представителям»{2525}. Для реализации займа был образован эмиссионный синдикат в составе Государственного и группы акционерных коммерческих банков, обязавшихся принять от правительства облигаций займа на сумму 3 млрд. руб. по цене 85 за 100 номинальных. К октябрю 1917 г. эмиссия займа была успешно в целом завершена: всего размещено облигаций на сумму 3040,7 млн. руб. По справке Управления государственных сберегательных касс, к 21 октября 1917 г. на 1344,6 млн. руб. было реализовано облигаций через коммерческие банки, 614,8 млн. руб. принесла подписка в учреждениях Государственного банка и 585 млн. руб. (около 20% от общей суммы) доставили сберегательные кассы. Остальную сумму принесла свободная подписка{2526}.

Подписчики имели право заложить приобретенные ими облигации в Государственном банке на льготных условиях. При этом из 967 тыс. лиц, подписавшихся на заем в системе Госбанка и его посредников, 632,8 тыс., т. е. 2/3 общего их количества, подписались через сберегательные кассы. Средняя сумма подписки на одного держателя в сберкассе равнялась 900 рублям, тогда как в учреждениях Госбанка — 4–4,2 тыс. руб. Кассами, таким образом, к реализации займа оказались привлечены самые широкие круги населения России.

Однако, несмотря на внешний успех, эмиссия не принесла ожидаемого результата, так как оплата облигаций производилась населением большей частью не наличными деньгами, а краткосрочными обязательствами казначейства. Общая сумма выпусков краткосрочных обязательств казны при Временном правительстве составила 10 млрд. руб., от учета которых в России в казну поступило 8190,8 млн. руб. Подавляющая часть обязательств на сумму 6215,7 млн. руб. была принята к учету Государственным банком, а остальные на сумму около 2 млрд. руб. были размещены на частном рынке{2527}. Произошел в итоге лишь перевод краткосрочного долга казны в долгосрочный. Заем не сдержал инфляционной волны, которая с лета 1917 г. захлестнула экономику страны.

Выпуск новых бумажных денег между тем продолжался: по ежемесячным балансам Государственного банка прослеживается, что лишь в апреле темп эмиссии упал (476 млн. руб. против 1031 млн. руб. в марте), но затем маховик бумажной эмиссии начал раскручиваться с новой силой{2528}. Растущие расходы на войну и общеэкономический кризис не оставляли правительству выбора. «У нас нет никакого другого способа непосредственно сейчас же заполучить в свое распоряжение денежные знаки… — признавался министр труда меньшевик М.И. Скобелев, — нет более надежного и верного источника, как все тот же злосчастный станок Экспедиции заготовления государственных бумаг»{2529}. После февраля 1917 г. это предприятие, печатавшее бумажные деньги (предшественник современного Гознака), являлось едва ли не единственным в стране, не сократившим, а резко расширившим объем производства.

Верное союзническим обязательствам, Временное правительство продолжило линию на расширение позаимствовании у партнеров по антантовской коалиции. Всего от союзников удалось получить около 2 млрд. руб., в то время как царскому правительству за 2,5 года войны было выделено 5,2 млрд. руб. Золотой запас при Временном правительстве уменьшился с 3617,9 до 3605,1 млн. руб.{2530}

Новые внешние долги уступали, таким образом, выручке, полученной от одного «Займа свободы», но значимость их все же была выше, ибо без реальных союзнических кредитов Россия не могла продолжать войну. Тем не менее на экономическое положение страны в целом они не имели существенного воздействия. Гораздо большим весом был фактор роста внутреннего государственного долга, связанного с колоссальной денежной эмиссией. По самым осторожным оценкам, к октябрю 1917 г. государственный долг вырос до 39,4 млрд. руб., из которых 7,2 млрд., или менее 1/5 приходилось на долг внешний, а основная часть (32,2 млрд.) представляла позаимствования царского и Временного правительств у собственного населения{2531}.