Левенхет - Владимир Калашник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кровотечение удалось остановить при помощи целительных чар, но на полное исцеление раны не было времени, придётся немного потерпеть пока не удастся отступить к основным силам на восток. В гуще сражения, Аноахарэ получил удар саблей от конного антийского офицера, в результате чего теперь вряд ли сможет похвастаться своей привлекательной внешностью, имея шрам от переносицы до середины груди, благо хоть глаз остался цел. Ещё в детстве аф проявлял интерес не к заклинаниям хаоса или другим, способным отнимать чужие жизни, а, напротив, юного принца всегда тяготило искусство исцеления, так как спасать жизни — гораздо более благородное занятие. Именно поэтому он не сможет отступить к своим, до тех пор, пока не убедится в том, что здесь не останется раненных. Аноахарэ несёт ответственность за каждого война, сражавшегося с ним бок о бок в этой неравной войне.
Сражение на границе Проклятых песков должно было немного приостановить наступление антийской армии для того, чтобы удалось подготовить оборону для отражения дальнейших атак. Проклятые пески заставили антийцев петлять по узким коридорам, минуя древние руины, чтобы продвигаться на восток, к столице Ливрийского Савихата, поэтому это как нельзя кстати для того, чтобы сосредоточить все силы афов и аберфолов в определённых областях, а не растягивать их на широкие области, уступая противнику числом. Оборонительная армия сформировалась из добровольцев, которых возглавил лично Аноахарэ, надеясь связать антйцев боем и отступить, когда силы начнут иссякать, но, вместо этого, события пошли по другому сценарию. Антийские войска, благодаря разведке с воздуха, смогли заранее заметить атаку афов и успели приготовиться для её отражения. Под пеленой невидимости и дымовыми бомбами, сбрасываемыми с ливрийских аэропланов, удалось добраться до вражеских позиций, но потери оказались слишком большие под непрекращающимся огнём винтовок и пулемётов. Кавалерия прорвала оборону антийцев за которой в бой ворвались и пешие силы, в результате чего людей связали невыгодным для них ближним боем, в котором они быстро стали проигрывать. До тех пор, пока к ним на помощь не подоспели аэропланы. Афы смогли противопоставить им три собственных летательных аппарата, и когда, казалось бы, передовой отряд антийцев должен быть вскоре уничтожен, на их головы обрушился целый ливень артиллерийских снарядов и заклинаний хаоса. Начался настоящий ад, атийские пушки и чародеи, находящиеся за полем боя, уничтожали и своих, и чужих, заклинания выжигали тела сражающихся, осколки снарядов разрывали их на части, отрывая конечности. Спустя несколько минут всё утихло, оставляя после себя лишь одну большую братскую могилу в которой перемешались и друзья, и враги.
Нужно спешить, антийцы могут прислать отряды для подтверждения уничтожения противника, и тогда Аноахарэ точно не удастся уйти живым. Сил, чтобы продолжительное время поддерживать магический щит, не было. Под ногами лежало тело афского лучника, лицо которого обильно покрыто кровью, так, что не разобрать где здесь рот, а где нос. Видимо, погиб от взрыва снаряда. Аноахарэ поднял его лук и колчан с несколькими стрелами и отправился дальше на поиски выживших, хотя ему казалось, что кроме него не выжил никто. Вместе с ними в бою участвовал отряд аберфолов из двух десятков воинов, половину из которых он обнаружил, когда бродил по полю боя, судьба остальных не могла сложиться иначе.
Пройдя чуть дальше он ужаснулся, когда увидел мёртвое тело единственного члена Мишмар Хамелек, что участвовал в битве. Номхэ из рода Фоста, один из трёхсот двадцати двух элитных стражей Сивры, именно столько ближайших воинов было у первого царя Савихата во времена объединения племён. Он был отправлен сюда царём Синафи для того, чтобы помочь основным силам в борьбе с антийцами, но встретил свой конец под градом артиллерийских снарядов. Аноахарэ забрал у павшего Мишмар Хамелек белый длинный клинок, имеющий свойство сиять под солнечным светом, эти реликвии не должны попасть к врагам, так как передаются из рук в руки ещё от первых членов Мишмар Хамелек. Он обязан вернуть меч в Сивру, а до тех пор возьмёт на себя ответственность и временно станет хозяином оружия, надеясь, что достоит такой чести. Номхэ был одним из лучших избранных воинов Ливрийского Савихата, он должен был умереть либо дома в окружении сыновей, либо на поле боя против достойного противника. Это не та смерть, что должна была его ожидать.
Впереди, в клубах дыма, Аноахарэ заметил разбившийся ливрийский аэроплан и направился к нему. Аэропланов у афов было немного, их делали по подобию антийских, выкрашивали в бежевый цвет, летали они за счёт пыльцы и двух крутящихся винтов, расположенных на тканевых крыльях. Размером вдвое превосходили людские. Движение за счёт винтов осуществлялось при меньшем расходе волшебства, в отличии от аэропланов Княжества, Царства Просторов и Красной Империи, но при этом двигался аппарат гораздо медленнее, стрельба производилась благодаря устройствам, выводящим из клафира сжатую магию хаоса, разгоняя её до огромной скорости.
Передняя часть аэроплана разбита, на корпусе виднелись множественные отверстия от выстрелов из пулемёта. Пилот был мёртв, в него попала пара пуль. Стрелок, сидящий в нижней части также получил ранение в область ключицы, но всё ещё дышал. Аноахарэ разорвал синюю ткань на месте ранения, и при помощи волшебства вытащил пулю, застрявшую у него в кости, после чего вытянул афа из аэроплана и принялся при помощи целительных нитей заживлять ранение и останавливать кровотечение.
Звук вскинутой винтовки заставил его схватить свой лук, натягивая стрелу на тетиву, понимая, что ему не успеть. Антийский стрелок будет намного быстрее. Однако выстрела не последовало. Солдат стоял в десяти метрах от него, высокий светловолосый, одетый в характерную антийскийскую зеленоватую шинель, с направленной на Аноахарэ винтовкой. Он, как и афский принц, пережил эту битву, это видно по грязной одежде, испачканной кровью, и ссадинам на лице. Аноахарэ находился в невыгодном положении, если антиец спустит курок, спастись не удастся, единственный вариант — это надеяться на то, что он не успеет увернуться от стрелы, выпущенной в последний момент. Прибегать к заклинаниям тоже нельзя, на это нужно время, увы, но пуля летит быстрее.
— Интересный у тебя меч, — сказал антиец, — так ты из Мишмар Хамелек?
— Нет, — ответил Аноахарэ, не опуская лук, — я должен вернуть этот ятагар в Сивру.
Неожиданно, антиец заулыбался, а потом и вовсе опустил винтовку, осмотревшись по сторонам
— Я потерял девять сотен солдат, девять сотен молодых парней, вовлечённых в эту бессмысленную битву.
— Семь
