Левенхет - Владимир Калашник

фигурировало в записях магистра Дрэфиса, судя по всему, у того профессора был тот же самый недуг, что и у Орады, только намного запущенный.

— Какой недуг? — удивилась Орада, — У меня нет никакого недуга, животик не болит, и кожа такая же красивая. Однажды на руке вылезли странные волдыри, но Малия показала меня доброму целителю, который смог их все убрать.

— Конечно-конечно, девочка, — заулыбался старик, — с тобой всё хорошо, я не хотел тебя обидеть. В общем, Орада утверждает, что её учила та самая Мегама, имя которой фигурировало в записях, так что причины не верить ей я не вижу. Ты сможешь прочесть то, что здесь написано?

— Конечно, смогу! Сейчас.

Она сконцентрировалась и некоторое время смотрела на символы, после чего заговорила. Заговорила на совершенно другом языке, которого Марк не понимал. Никто не понимал.

— … дрогху гарагхата, карм ду ордзас, грумд трорбатре арм гихгарм… — продолжала читать Орада.

Декарн внимательно слушал, что она говорит, пытаясь запомнить каждое слово, хотя Марку это представлялось невозможным. Помимо этого, его удивила реакция Лайлы, которая заметно напряглась от произношения странного языка, оно и понятно, мальчишке и самому было не по себе. Орада продолжала говорить на грубом неприятном языке ещё минуту, после чего, наконец, замолчала, оставив всех присутствующих в недоумении.

— Яи, Шимей, — обратилась к наёмникам, озадаченная Лайла, — это же…

— Да, — кивнул Яи.

— Варкахары, — сказал Шимей, держа Айсу за руку, — это их язык.

Варкахары, Марку уже приходилось слышать это название от старого Йорла, когда он рассказывал ему страшные истории на ночь. Тогда он говорил о диком опасном народе, живущем в тёмных лесах из кровоточащих деревьев, и пожирающем заживо своих жертв. Но в Анте всё могло быть сильно преувеличено, ввиду жёсткой расофобии людей.

— Хотите сказать, что Дикий Бог — это одна из тех тварей, что напала на парней в пещерах? — спросил Тайфор.

— Похоже на то, — задумался Декарн, — это его язык, без сомнений. Варки — жестокий народ, о жизни и целях которого неизвестно ничего. Могу предположить, что Дикий Бог в самом деле берёт своё происхождение из того самого места, откуда ваш белокожий призывал чудовищ, только он намного могущественней. Яи, ты говорил, что Дикий Бог сохранил тебе жизнь в Красных лесах.

— Да, — подтвердил Яи, — «Скоро вы сыграете свою роль» — это были его слова, когда он отпустил меня. Декарн, я много дерьма повидал за все свои прожитые годы, но сейчас мне становится не по себе.

— Ты, хотя бы можешь в этом признаться, — протёр лоб Декарн, а потом, вновь, посмотрел на исхудку, — Орада, можешь сказать, что пытался донести нам тот, кто написал эти символы.

— Это предостережение, — неожиданно серьёзно, заявила Орада, — здесь написаны страшные вещи. О таком мне Мегама не говорила… Дедушка Декарн, можно я пойду.

— Никто не заставляет тебя говорить против собственной воли, Орада, но ты бы здорово помогла нам всем, раскрыв смысл этих записей. Ты ведь хочешь помогать другим, для этого ты здесь?

— Да, — сказала Исхудка, но не спешила отвечать, — я правда смогу помочь?

— Конечно.

— Тот, кто это оставил, был очень напуган. Он писал, что за ним скоро придут и заберут его в свои владения те, кто гораздо страшнее любых демонов преисподней. В мир, где кошмары и ужасы оживают, пуская свои корни глубоко в израненное сознание смертных, но не порабощают их, а лишь мучают, утешая свои извращённые потребности. В чёрных долинах безликий Десварт, туда пути нет. В чертогах госпожи ужасная Элкерина, берегись всякий, кто посмотрит в её мёртвые глаза. Кровавая роща заросла бледными дубами, но лишь один из них — это, шепчущий безумием, Сутентри. Там, где, казалось бы, ждёт спасение, под пустыми небесами, за всем наблюдает Олсинд своим кровавым глазом. Под твердью гнилой, среди молчаливых, всегда ждёт Канзер и его израненная фантазия. Нигде нет спасения, некуда бежать, везде ужас. Ему страшно. Он ждёт, когда за ним придут, но он не позволит им забрать себя, — Орада с ужасом выдохнула, — я больше не хочу читать.

— Ты молодец, Орада, — погладил её по голове Декарн, — ты помогла нам, спасибо. Беги к сестре, как я и обещал, вы можете оставаться в гильдии столько сколько захотите. Считайте это место вашим новым домом.

— Спасибо, дедушка Декарн, — обняла его Орада, после чего пошла на своё место.

— Старик, — обратился к чародею Сантилий, — ты случайно не в курсе, как закончил этот наш профессор?

— Разбил себе голову о стену, — вместо Декарна ответил Даркли.

— Я его прекрасно понимаю, — кивнул наёмник, — не каждый бы выдержал ходить с таким дерьмом в голове. Быть может Беланда не является такой сумасшедшей как мы все считаем? Что думаешь, Декарн?

— За ней замечалось множество странностей, но пока я слабо связываю их с данной ситуацией. Если исходить из этого текста, — подводил итоги Декарн, — выходит, что профессор каким-то образом побывал в месте, описанном этими символами. Но как он туда попал и как вернулся — это загадка. В Шитре, когда Асторн забирал девочек из империи, то стал свидетелем того, как мир начал искажаться, перенося всех в другое пространство. Мы связались с опасным врагом, с опасной силой не похожей ни на что другое с чем мы имели дело до этого. Сейчас, сидя здесь и размышляя обо всём этом, мы не придём ни к каким однозначным выводам, кроме ложных, поэтому предлагаю закончить. Мне нужно будет обсудить всё это с магистрами ОГМ, империи и Магической академии, возможно им что-нибудь известно.

Внезапно раздался сильный толчок из-под земли, и здание гильдии немного встряхнуло, так, что из тарелки Марка вылилось немного супа. Малия вздрогнула, обхватив сестру руками, опасаясь, что сейчас может произойти обвал. В момент толчка Марк увидел, как сверкнули самоцветы на кольцах у всех наёмников, чего ни разу не наблюдалось за всё время их похождений. Появилась уверенность того, что гильдия уже подверглась нападению тёмных наёмников, но на лицах присутствующих не было беспокойства, лишь раздражение. Повторного толчка не последовало, что немного успокоило девочек и Марка, и все просто продолжили обедать.

— Глор Всемогущий, — пробубнил Тайфор, — спасибо тебе за эти десять дней спокойствия.

— Старик, — обратился к Декарну, Каил-Бони, — может спустишься вниз и утихомиришь его?

— Зачем? — удивился Декарн, — Ты прекрасно знаешь, что он не может причинить вред ни нам, ни зданию. Кроме того, его сил хватает всего на один удар, потом снова многодневное истощение… На твоём месте, Каил-Бони, я бы проявил хоть немного сострадания. А теперь извините меня, друзья, но мне нужно срочно отлучиться. Благодарю за обед, Сантилий,