Легко видеть - Алексей Николаевич Уманский

по Подкаменной Тунгуске мимо устья ее притока – реки Вельмо. Вельмо просматривалась вверх довольно далеко, и, судя по нескольким парам каменных мысов, образующих кулису за кулисой, это была красивейшая эвенкийская река. Но то, что она изливала в чистую и прозрачную Тунгуску, понравиться уже не могло. Это была мутная взвесь грязномолочного цвета, и воды Тунгуски на протяжении сотен километров так и не пожелали смешаться с водой из Вельмо, которая так и текла серой полосой вдоль левого берега Тунгуски до самого Енисея. Это был «привет» с приисков, на которых мыли золото более чем в сотне километров выше устья Вельмо.

Даже в северных краях были когда-то райские места – это Михаил воспринимал много раз с полной определенностью. Отсюда он мог представить, что вся Земля в какую-то эпоху могла считаться Раем, но по мере того, как населяющие ее и умножающиеся в числе люди стали портить Ноосферу и Планетарный Астрал, рай все определенней и быстрей перерождался в свою противоположность. И ныне только немногим путешественникам доводится наблюдать внешние образы блаженного прошлого, увы, уже покинутого тем Величайшим Духом, облагораживающим Духом, который один определяет суть и пределы Райского Бытия.

Поток нес на себе четырехметровый челнок Михаила уже около пяти часов, когда в конце длинного прямого плеса Реки он заметил что-то подозрительное. С помощью подзорной трубы он убедился в правильности своего предположения. Это была Галина компания, сплавлявшаяся за одной оплеухой в тесном строю, но разобрать, кто где, было невозможно. До них оставалось всего километра два. Если поселок вот-вот появится, он должен будет пристать к берегу всего через двенадцать-пятнадцать минут вслед за ними.

По берегам начали встречаться небольшие елани с покосами. Уловимо, хотя и не вполне определяемыми ароматами, запахло жилье. Теперь он видел плывущую компанию почти непрерывно. Когда показались дома поселка на высокой надпойменной террасе Большой Реки, Михаил удвоил внимание, чтобы успеть сманеврировать и пристать там же, где и компания. Теперь ему надо было держаться вместе с ними в надежде попасть на один самолет.

Вскоре Михаил заметил, что все три байдарки разошлись и по бортам у них замелькали весла. Пора было и ему отпустить от себя «оплеуху». Засидевшись на месте, он был теперь даже рад поработать веслом. Через несколько минут компания приткнулась к берегу. Чуть погодя он понял, что Галя видит его, потому что над одной из маленьких фигур поднялась рука, призывно размахивающая платком. Кроме Гали махать было некому. Когда он пристал к этому месту, байдарки были уже вытащены на берег.

До поля аэродрома, как выяснилось, отсюда было меньше километра. Разбирая байдарки, ребята отправили своих женщин выяснить, можно ли подвезти груз каким-либо транспортом прямо к летному полю. Оказалось, что можно. Лошадь с телегой, которой управлял подросток лет пятнадцати, была к их услугам.

Галя подошла к Михаилу в тот момент, когда он с трудом засовывал в мешок сложенную байдарку, которая так и норовила распухнуть, когда он ослаблял хватку.

– Давайте я помогу! – сказала она.

Вдвоем они справились быстро. Засовывая в чехол трубки накладного каркаса и детали рулевого управления, Михаил думал, что вот опять они с Галей вместе, но внешне уже нейтральные друг к другу и обращающиеся на «вы». Михаил одобрил про себя этот стиль. Так было удобней даже среди посвященных.

– Слышно ли что-нибудь о самолете? – спросил он.

– Диспетчер связалась по радио с базой авиаотряда и сообщила, что здесь загрузка на борт – семь человек и пятьсот килограммов груза. Ей ответили, что у них в ожидании погоды как раз на один борт отпускников, возвращающихся сюда домой. Как только дадут «добро», они сразу вылетят сюда.

– Странно, что погода там хуже, чем здесь, – заметил Михаил, – а какой сегодня день недели, понедельник?

– Да, понедельник. А что? – удивленная не столько его вопросом, сколько задумчивостью, отразившейся на его лице, спросила Галя.

– Тогда и впрямь завтра утром они смогут прилететь, – улыбнулся Михаил.

– Почему вы так думаете?

– Вероятно, вчера в авиаотряде было какое-нибудь серьезное празднование, типа юбилея или свадьбы, или чего-то еще. Поэтому на сегодня их метеоролог записал нелетную погоду, чтобы люди погуляли как следует, не стесняясь, с вечера пятницы и до вчера понедельника. Погода-то прекрасная даже здесь, среди гор.

В подтверждение своих слов Михаил обвел глазами безупречно синий небосвод.

– Откуда вы знаете? Диспетчер и впрямь сказала, что кто-то там женится.

– Да это же стандартный прием на окраинах империи! Я уже сталкивался с подобным явлением, правда, довольно давно. Но люди-то с тех пор вряд ли изменились. Им хочется погулять в наши дни нисколько не меньше, чем тогда. Нам еще повезло, что мы прибыли сюда именно сегодня, а не поза-позавчера.

– А наши об этом так сокрушались, – засмеялась Галя. – Особенно Игорь. Ему смерть как не хотелось опаздывать из отпуска.

– Ну, у него и без этого были причины спешить убраться отсюда.

Они пристально всмотрелись друг другу в глаза.

– Если хочешь, в ночь я приду, – прошептала Галя.

– Нет, – тихо ответил он. – Если мы где-то могли, то это – там. Михаил махнул рукой в сторону устья Реки, ИХ Реки.

– Почему? – снова шепотом спросила она.

– Представь, какой возникнет переполох, когда начнутся твои «охи» и стоны, – объяснил Михаил.

– Я могу промолчать.

– Не надо себя зажимать. Сейчас бы нам спокойно долететь до Москвы.

– А что помешает?

– Да мало ли что? И погода может испортиться – причем на самом деле – здесь ей это никаких трудов не составляет. Дохнет какой-нибудь из трех океанов – Северный Ледовитый, Тихий или даже весьма далекий Атлантический – и сразу начнутся облачность, туманы, дожди или недопустимо сильные для взлета-посадки ветра. Или пошлют самолет, на который мы рассчитываем, в какой-нибудь срочный санрейс для спасения человека. С этим ведь не поспоришь.

– Надо же, – сказала Галя. – Неужто еще нельзя рассчитывать на завтра?

– Тут ни на что нельзя твердо рассчитывать. С московской торопливостью и представлениями о времени здесь делать нечего. Тут люди приучены совсем к другому. Им порой неделями приходится сидеть и ждать в так называемом «аэропорту», особенно осенью и зимой. Но не надо расстраиваться. Вероятность завтрашнего вылета достаточно велика. Особенно потому, что сюда надо отвезти издержавшихся в отпуске людей. В их положение вполне могут войти, потому что с самими авиаторами частенько случается то же самое. Да и мужики наверняка знакомы друг другу. На свадьбе, небось, некоторые пассажиры тоже посидели со своими перевозчиками.

– Вам бы здесь заведовать центром научного прогнозирования, – засмеялась Галя.

– Да какая тут наука? – замахал руками Михаил. – Здесь такой прогноз может дать кто угодно. Кое в чем другом я действительно способен кое-как прогнозировать.

– Например?

– Исход всяких политических интриг, если чувствую, что у меня достаточно информации для определенного вывода, а, главное, что сам вывод соответствует глубинным целям каких-то действующих сил или лиц.

– А еще?

– Поведение людей, если знаю их характеры и предпочтения.

– Ну, в этом я уже сама убедилась. Вполне.

– Магазин здесь сегодня работает?

– Работает. Ира как раз и пошла туда за покупками. Сейчас перевезем вещи к летному полю, там и устроим свой лагерь. Вы остановитесь с нами?

– Да.

– Хорошо! А в магазин вы тоже хотите пойти?

– Так-то мне ничего особенно не нужно, но из любопытства могу зайти. Иногда в таких местах удается найти занятные вещи.

К ним подошел Дима, муж Иры.

– Вы уже упаковали свое добро? – деловито спросил он. – Хорошо. Тогда везем все к аэропорту.

– Чем договорились расплачиваться с кучером – деньгами или еще чем? – поинтересовался Михаил.

– Да вы не волнуйтесь, мы сами заплатим, – уверил его Дима.

– Да я и не волнуюсь, – улыбнулся Михаил. – Паренек вроде еще слишком молод, чтобы требовать гонорар в виде спирта.

– Вообще-то он спрашивал о спирте, – признал Дима. – Но я сказал ему, что у нас нет.

– А на самом деле?

– Осталось около литра.

– Именно спирта?

– Да.

– Сделайте милость, возьмите его себе и не давайте никому без моего ведома. Или даже лучше так – дайте пол-литра мне, а остальное оставьте на распитие за ужином по случаю окончания похода.

Заметив недоумение в Димином лице, Михаил объяснил:

– У меня есть подозрение, что спирт здесь может быть использован кое-кем во вред.

– Хорошо, я сделаю, как вы хотите, – пообещал Дима и понес один из рюкзаков Михаила к подводе.

– Что тебя беспокоит? – в тревоге спросила Галя, когда Дима уже не мог услышать.

– Если в поселке туго со спиртом, Игорь может пустить его в ход в обмен на услугу, чтобы кто-то напал на меня или тебя – не знаю, кто ему теперь ненавистней.

– Ты это заметил?

– Разве трудно заметить? Взгляды он кидает исподтишка очень злобные. К тому же он обещал после первой ночи посчитаться с паршивым старикашкой; только сам он, как я понимаю, не больно склонен рисковать собой, а потому свободно может захотеть кого-нибудь нанять.

– Неужели и здесь такие найдутся?

– Да такие, кто ему нужен, где угодно найдутся, особенно, если это алкаши, у которых без спиртного давно душа горит. А спирт в дороге был у Игоря?

– Да, он его и доставал.