Легко видеть - Алексей Николаевич Уманский

понимать, что раз уж ты стал орудием Создателя в приятном и необременительном акте творения новой жизни, то поневоле соприкоснешься и с другими последствиями своего участия в творчестве, хотя ты ничего не обещал и тебя ни о чем другом не просили.

– Ты любил эту женщину?

– Нет.

– А она?

– Да.

– Ты поэтому согласился?

– Я ее все-таки уважал.

– За ее выбор?

– Нет. Саму по себе.

– А сколько сейчас твоему, в смысле – ее ребенку?

– Сейчас посчитаю. Двадцать пять.

– Это кто? Мальчик? Девочка?

– Дочь.

– Ты ее видел?

– Да, трижды. Все три раза – по просьбе ее матери.

– А девочка знала, что ты?..

– Да, мать ей сказала. И та, видимо, захотела взглянуть на меня.

– А какие впечатления были у тебя от нее?

– Девочка как девочка. Потом – девушка. Симпатичная, несколько застенчивая. Но сердце у меня не ёкнуло. Думаю, что и у неё тоже. Удовлетворили слегка взаимное любопытство. А в большем и не нуждались. Я ведь в ней не принимал никакого участия. Ты хотела услышать что-то другое, дорогая?

Галя ответила не сразу.

– Мне кажется, я бы справилась с этим сама.

– Думаю, да. Справилась бы. Но волнения у тебя все равно, наверное, будут примерно такими же.

– Кстати, твоя жена знала об этой истории?

– Да, я сказал ей еще до появления ребенка на свет. Еще когда ухаживал.

– Ну, и как она отреагировала?

– Спросила, есть ли у меня обязательства перед этой женщиной. Я сказал, что нет. Других вопросов у нее не было.

– А она видела эту дочь?

– Да, два раза. Я не был уверен, что ей это будет приятно.

– Почему?

– Какая-то женщина, которую ее муж не любил, имела от него ребенка. А она от любящего мужа – нет.

– Она не могла?

– Могла и даже предложила. Спросила, не хочу ли я маленького. Но у каждого из нас уже были дети. У нее сын, у меня дочь. Я предпочел больше ребенком не обзаводиться.

– Понятно. Так вернемся к моему вопросу. Ты бы согласился мне помочь?

– Честно скажу – нет. По своей воле я, как говорил герой Хемингуэя в «По ком звонит колокол», во второй раз на эту карусель не сяду.

– Да-а. Неутешительно… – протянула Галя.

– А ты что, сейчас всерьез задумалась о потомстве?

– Специально об этом до встречи с тобой не думала. Это правда. Хотя, стыдно признаться, перед походом подумывала, не родить ли от Игоря? Даже как-то раз спросила его.

– А он?

– Он осторожный. Предпочел отговорить. Ну, да если бы решила, я бы его не спрашивала. Вот бы залетела тогда!

– Да никак бы особенно не залетела! Ребенок был бы у тебя сам по себе. Разве что временами сходством черт и характера напоминал бы отца.

– Мне этого теперь совсем не хочется.

– А как твоя мама посмотрела бы на такие планы?

– Да никак, то есть совершенно спокойно. Она сама вырастила меня без отца.

– Она и к твоим любовникам относится спокойно?

– Да, в общем, зная о них, морали мне не читает. Но если я привожу их домой, то ворчит, что ей надоели такие «женихи». Я уж стараюсь бывать с ними либо у них, либо у себя в мастерской.

– Ну подумай сама, – смеясь, сказал Михаил. – Что бы она вообразила, если бы в роли «жениха» увидела меня? Небось, подумала бы, что ты рехнулась!

– Ну и что? Пошумела бы и утихла.

– Прямо, утихла бы! Да по возрасту ОНА мне ближе, хотя и моложе меня!

– Для меня это не имело бы значения.

– На свете, как я убедился, все имеет значение. В том числе возраст и мнение предполагаемой внебрачной тещи. И даже ее сексуальные достоинства.

– Все было бы преодолимо, если бы ты захотел.

– Ты говоришь так, будто вполне созрела.

– А я действительно созрела. Вот поговорила с тобой и поняла – откладывать больше нельзя. С мужем ли, без мужа, но надо рожать. Главное, чтобы от человека, от которого мне шло только хорошее.

– Поговори еще с кем-нибудь, и тебе сразу расхочется делать это со мной.

– Не расхочется!

– Ну и глупо! Найди себе кого-нибудь из ровесников.

– Да ну их! Молодцов-жеребцов всегда вокруг было сколько угодно, но рожать от них желания никогда не возникало.

– Странно. А от старика, видите ли, захотелось?

– А что странного-то? Разве у них есть такое обаяние, как у тебя? И разве они могут в своем возрасте делать что-то лучше, чем ты в своем? Тут ведь все очевидно!

– Мне как раз ничего не очевидно. И у тебя какая-то однобокость во всех представлениях об этом деле. Воображаешь, что ребенок унаследует лучшие мои стороны, а он может и худшие.

– Но на лучшие шанс все-таки есть! Для меня этого достаточно. Так ты как? Согласен?

– Все очень трогательно и даже, должно быть, очень лестно. Но я не согласен.

– А если б твоя жена разрешила?

– С какой стати? – опешил Михаил. – Я бы ее об этом не спрашивал.

– Ну, так я могла бы спросить!

– Интересное дело! Считаешь, что можешь добиться успеха, притом даже не считаясь со мной?

– Почему же не считаясь? Тебя сдерживает нежелание огорчать жену, так? Так! С ее согласием твои возражения отпали бы. А соблазнить тебя, мне кажется, я сумею. Или я не права?

В доказательство своей правоты она нашла его рукой.

– Чертова баба, – подумал Михаил. – Раньше о таких говорили: «без мыла лезет». Но соблазнять у нее действительно получалось. Смешно было не признавать.

– Если ты опасаешься, что из моего вопроса твоя жена сделает вывод, что ты уже стал моим любовником, так я представлю ей дело иначе.

– А я и не трепещу. Все, что надо, я ей сам о тебе расскажу. Но тебе следовало бы понимать, что тут лучше не идти напролом. Это я тебе точно говорю!

– А что мне остается делать?

– Да у тебя еще куча других неиспользованных возможностей в жизни, причем куда более подходящих! Может, тебя уже ищет и вот-вот найдет твоя настоящая половина, а не какой-то эрзац!

– А если он не найдет, а я только время упущу? Ведь ребенка надо не только успеть до климакса родить, но еще и успеть поставить на ноги до старости!

– Спохватилась! До тридцати пяти не волновалась – вдруг на тебе – вынь да положь!

– Правильно. Вынь и вложи куда следует.

– Ага. Влагалище называется.

– Совершенно верно. Вы очень догадливы, сэр!

– Все хорошо, прекрасная маркиза. Вы ужасно толково все объясняете. Даже старый упрямый осел способен понять! Особенно, когда его соблазняют, так сказать, сексуальной морковкой. Такая чудная могла бы состояться выездная сексуальная сессия в лоне тайги! Даже почти состоялась – только что до чудной детородной сессии немного не дотягивает! Ты великолепна и предлагаешь чертоги свои. С этой стороны – полный порядок! Но я-то явился сюда совершенно один, почти как добровольный монашек, причем практически без всяких перспектив схлестнуться на безлюдном маршруте с сексуально раскованной дамой!

– Так это ж везение! – смеясь, но настырно, вставила Галя.

– Да, разумеется. Это большое везение, о котором я когда-то действительно мечтал, но не теперь. У меня другие предпочтения, хотя сексуальные занятия я по-прежнему ценю и люблю, в чем ты сама тут уже убеждалась. Но если я не устоял и переспал с тобой, то это не значит, что меня можно взять за руку и за… и вести куда хочешь. Даже если за дело берется такая примадонна секса, которой мужчину соблазнить – все равно что в легкие воздух набрать.

– Ты мне льстишь!

– Честно говоря, не очень. Но ведь очевидно, что ты уже убеждалась в этом многие сотни, а то и тысячи раз с разными людьми.

– Ну уж скажешь – тысячи!

– Да я же не в осуждение, даже если и тысячи. Смешно же умалять такой незаурядный сексуальный опыт! Ведь ты не только обещаешь дать массу удовольствий, но и действительно даешь, поскольку с энтузиазмом относишься к данному занятию. Не станешь же отрицать?

– Не стану! Сознаюсь даже, что твое долгое упорство было достаточно неожиданно для меня. Чтобы я так долго добивалась мужчину, который сам ценит секс и разбирается в нем – такого еще не бывало! По-моему, это просто нонсенс!

– Нет. Просто ты желаешь самоутверждаться с помощью очередной сексуальной победы, а я – самоутвердиться в желании уверенно управлять самим собой.

– Зачем тебе это надо?

– Я уже объяснял. Я изменился, найдя ту, которую искал. И теперь считаю глупостью снова искушать судьбу и проявлять неблагодарность к Создателю за его Небесный дар. Вот и все.

– А ты хоть раз подумал о том, как ты меня искушаешь? – с болью в голосе спросила Галя.

– Это еще чем? – оторопел Михаил. – Я вообще ничего не делал! Ну, случайно встретился тебе в безлюдной местности. Из этого, конечно, следует, что виноват, но только в том, что набрался нахальства и выбрал напоследок «пятерку» не из самых простых?

– Да?? – в ответ возмутилась Галя. – А кто со всеми своими предупреждениями попадал в самую точку? Кто нам помогал, когда свободно мог этого не делать, потому что по всем правилам нам полагалось тебе помогать?

– Интересно, в чем же тут искушение? – недоуменно сказал Михаил. – Шел себе и шел, поделился излишками, никакого великодушия не проявлял, поскольку ничем и не жертвовал, ничего от себя не отрывал.

– Ах, не догадываешься! Будто не знаешь, что на женщину больше действует ум и доброта мужчины, чем его внешние данные, хотя у тебя и с ними все в порядке. Это вы в женщине цените больше ее сиськи, бедра, зад и все прочее, а мы, в отличие от вас, больше смотрим в глубину и достаточно хорошо все определяем, смею уверить!

– Да с этим я и не спорю, но все равно не понимаю, чем искушаю тебя.

– Да тем, что ты есть! – выкрикнула Галя. – Тем, что ценишь во мне как в женщине именно то, чем я больше всего горжусь, однако, обращаешь на меня недостаточно много внимания. Ты же меня совсем извел своей постоянной близостью, своим постоянным присутствием во мне, даже когда тебя