Завеса Правды и Обмана - Анали Форд

привел тебя сюда согласно условиям сделки, которую заключил с твоим лордом, – говорил он, вглядываясь в мои глаза. – И теперь я исполню свою часть.

С этими словами он без промедления потянулся за клинком, схватил его с пьедестала и полоснул кончиком лезвия по моей вытянутой ладони прежде, чем я успела отшатнуться. Орудие со стуком упало на стол. В зале воцарилась тишина, когда он наклонился и прижал свои полные губы к порезу.

Тонкая рука принца обхватила мою, заслонявшую его лицо, и губами он поглощал железо моей крови. Когда Никс снова поднял голову, на изумительной золотистой палитре его кожи бесстыдно багровело темно-красное пятно. Моя кровь наполнила его уста, словно сок от раздавленных вишенок, чьи косточки он сплевывал прежде.

В третий раз я услышала уже знакомый рокот магии. Из неизвестности взявшийся легкий ветерок коснулся и без того хаотичных завитков волос Никса, в то время как миска в его руках начала вибрировать.

Калдамир, Тетис и Армин подались вперед. Лица их напряглись.

Косточки в миске принялись дрожать и изменять свою форму: раскрылись крошечные крылышки, выросли ножки, и так образовалось несколько похожих на комариков существ, которые приподнялись над миской и на мгновение зависли в воздухе.

Лица четырех принцев озарились надеждой. Но та была столь же кратковременной, как и существование маленьких порожденных магией существ. Почти сразу после того как эти крошечные создания невысоко воспарили, они превратились в черный пепел на дне своей погребальной чаши, в которой неведомая сила даровала им короткую жизнь.

Как только это произошло, прекратился рокот. Некая пустота заполонила зал, а за чувством опустошенности в сердцах присутствующих последовало горьковатое послевкусие.

Калдамир нарушил тишину, ударив рукой по столу:

– Этого недостаточно.

Трое остальных принцев фейри упали обратно в кресла.

– А я предвещал, что будет именно так, – проворчал Армин. Он подергал ткань, обернутую вокруг его плеч, в попытке скрыть разочарование.

Аромат крови и меда овладел моими рецепторами, когда Никс запрокинул голову и на секунду закрыл глаза. Его ноздри раздулись от глубокого вдоха. Когда он наклонил голову назад, чтобы взглянуть на меня, я уловила намек на знакомое озорное лукавство, которое уже привыкла видеть в глазах Тетиса.

– Во всяком случае, условия этой сделки выполнены.

Сердце все еще колотилось в груди.

– На этом… все?

Я заметила, как Никс взглянул на раненую им ладонь, прежде чем отпустить мою руку. Она уже заживала.

– Но как…

– О, обожаю вас, людей! Вы потрясающе простодушны, – звонко рассмеялся Никс. Он снова схватил меня за запястье, повернув его к заходящему солнцу. – Ты же не думала, что я собираюсь впустую растратить всю эту сладкую кровь, не так ли?

– Всему причина – флюиды фейри, позволяющие ранам быстро затягиваться. Лечить ими можно и обычного человека, если ему повезет, – откуда-то со стороны раздался резкий и четкий ответ Калдамира. Неудавшееся таинство магии истощило его терпение. Он уставился на опустошенный им наполовину кубок с вином. – Не то чтобы кому-то из людей действительно настолько везло…

Вместе с Никсом мы наблюдали за тем, как порез на моей ладони затягивался, пока от раны не остался лишь небольшой серебристый шрам.

На мгновение я задумалась, были бы рассказы о фейри абсолютно такими, какими они существовали, если бы людям стало известно нечто подобное… Возможно, мы бы давным-давно придумали способ заманивать фейри в ловушки и использовать их в своих корыстных целях, не желая их исчезновения. На этот счет назрел вопрос: ненавидели бы мы фейри так сильно, если бы понимали, какой силой они обладают?

Силой, которая могла бы нам помочь без претензии на истребление нашего рода.

На Никса, казалось, эта неудавшаяся попытка создать новых насекомых взамен тем, которых погубили мы с Калдамиром, произвела меньшее впечатление, чем на остальных. Тетис сделался необыкновенно молчаливым, а Армин, обычно тихий и спокойный, начал ерзать ногой под столом.

Принц лесного племени все еще держал меня за руку. Большим пальцем он рисовал круги на тыльной стороне ладони. Остатки внутреннего жара погасли, когда он поднял на меня взгляд.

– Я уже давно не видел людей, но все еще помню, как они должны выглядеть. Не припомню никого из них, похожих на тебя.

– Не думаю, что кто-то из нас припомнит, – произнес Армин, сидевший по другую сторону от него. Он продолжал беспокойно постукивать ногой. Искоса посмотрев на меня, он перевел взгляд на Калдамира. Никто из них не проронил ни слова, но я заметила, как Тетис наблюдает за ними.

Только Никс оставался в некоем забытьи, ведь его внимание все еще было приковано к моему лицу, словно я была загадкой, которую он пытался разгадать. Закат к тому часу истлел на горизонте, оставив зеркала позвякивать на невидимом ветру. Их пляшущие в переливах уже пропавшего сияния огоньки померкли в мгновение ока.

Только после этого Никс отпустил мою руку и откинулся в кресле:

– Хотя бы с этим делом разобрались, – сказал он. Усталость, казалось, не задерживалась на его лице дольше нескольких секунд. Она тут же сменилась привычной улыбкой. – Давайте же наслаждаться оставшимся вечером, пока нам не пришлось снова возвращаться к унылой реальности.

– В каком смысле «разобрались»? – спросила я, отвернувшись от Никса и посмотрев на Калдамира, а затем на двух других фейри, сидевших рядом с ним. – Мне казалось…

– Только не говори, что решила, будто мы намеревались тебя убить, – ответил Тетис, ступив вперед. – Было необходимо, чтобы Никс отведал немножко твоего страха.

– Немножко…

– В малых ритуалах именно страх имеет значение. Ты правда думаешь, что мы дикари?

– Да.

Тетис разразился волчьим смехом, и его нога соскользнула с края стула, на который он ее водрузил.

– По крайней мере, она не лжет, – сказал он, придя в равновесие шаркающими движениями. Его золотые глаза мерцали в увядающем свете, когда он изучал меня во всем моем упоении участившимся сердцебиением. Ибо сердце мое снова забилось чаще, но на этот раз не из-за страха.

– Право, какая жалость.

Я хотела спросить Тетиса, что он имел в виду, и по большому счету хотелось задать тысячу вопросов, но только один действительно имел значение.

– Значит, я могу вернуться домой?

Армин отпрянул, услышав мои слова, и лицо его исказилось от омерзения. Однако ответил мне Калдамир:

– Ни в коем случае.

– Но ведь условия сделки…

– Это никак не связано со сделкой, – отрывисто прыснул словесным ядом Калдамир. Взгляд его все еще был прикован к бокалу, хоть тот уже давно опустел. Он воспринял неудавшийся ритуал болезненнее всех остальных. – Ты не сможешь добраться до моста к сроку.

– К сроку?

– До окончания празднования