Три стильных детектива - Клод Изнер

– В таком случае, ступайте, месье Легри в лавке. А потом зайдите, я плесну вам немного мадеры на дорожку. О! Будьте осторожны, смотрите, куда ступаете, эта ветреница Зульма рассыпала соль…

«Я буду ждать тебя в доме номер 33 на улице Фезандри», – повторял про себя Виктор, не выпуская из рук «Письма мессира Роже де Рабютена, графа де Бюсси[64]», изданные в Амстердаме в 1752 году, которые он собирался всучить одному из покупателей, любителю старинных переплетов. Таша так спешила вернуться в дом этого дворянчика, что даже не нашла времени зайти в книжную лавку. Получив из рук Анри Боньоля ее записку, Виктор помрачнел. Таша могла бы воспользоваться телефоном, но предпочла написать ему. Почему?

Покупка состоялась, клиент ожидал, пока ему упакуют книги. В лавку спустился Кэндзи, благоухая лавандой, и окинул хозяйским взором свои владения.

Да уж, немало воды утекло с тех пор, как в 1877 году семнадцатилетний Виктор унаследовал от своего дядюшки Эмиля Легри этот магазин! Дафнэ была тогда еще жива и здорова, и Кэндзи был с ней счастлив. После ее кончины он не в силах был оставаться на Слоан-сквер и принял решение полностью сменить обстановку, уехать, посвятив себя новому делу. Ему пришлось использовать всю силу убеждения, на какую он был способен, дабы уговорить Виктора покинуть Лондон и обосноваться во Франции. Чтобы превратить скромную книжную лавку дяди Эмиля в популярный парижский магазин, понадобилось пять лет поездок из Парижа в Лондон и обратно: надо было составить ассортимент, упорядочить каталоги, ликвидировать товар в книжной лавке на Слоан-сквер, взять кредит в банке, обустроиться на улице Сен-Пер…

Если бы коммерцией занимался только Виктор, подумал Кэндзи, вряд ли бы из этого что-то получилось. Наверное, они все же приняли правильное решение, когда сделали своим компаньоном Жозефа. Он показал себя энергичным и преданным делу, за исключением разве что периодов, когда с головой уходил в сочинение очередного романа. А Симеон Дельма стал для них настоящей находкой: он умел ловко и быстро упаковывать книги, а кроме того, нередко подавал отличные идеи, к примеру, когда предложил поместить в центре одной из двух витрин издания Жюля Верна, Александра Дюма-отца, Поля д’Ивуа или Альфреда Ассолана[65] в разноцветных обложках и с золотым обрезом. Многие родители в период рождественских праздников не могли устоять перед искушением приобрести своим юным отпрыскам книгу популярного писателя.

Кэндзи проверил карманы: портмоне на месте, шелковый носовой платок тоже, хронометр на цепочке приколот булавкой к петлице жилета. Эффектный галстук, завязанный большим бантом, украшал его шею, стрелка на брюках была безупречно ровной, в одной руке он держал перчатки, а в другой трость, увенчанную набалдашником в виде лошадиной головы, на голове красовался цилиндр, а пальто сидело точно по фигуре. Кэндзи спрятал в специальный футляр монокль, модную вещицу, которую взял с собой вместо очков. Он условился отобедать в «Прюнье» с Гастоном Пари[66] из Французской академии и еще c несколькими эрудитами из Общества книготорговцев, которые иногда приобретали у него редкие издания.

Когда Кэндзи предстал перед компаньонами, они дружно восхитились его элегантным видом и в душе позавидовали тому, что у него есть предлог сбежать с поля боя.

– У вас в карманах звенит, как у уличного торговца. Что вы там носите? – не выдержал Виктор.

Не удостоив его ответа, Кэндзи похвалил Симеона Дельма за идею с обновлением витрины, и тот покраснел от гордости.

Дафнэ спала, и Айрис воспользовалась этим, чтобы записать несколько фраз, пришедших ей на ум, пока она укачивала малышку. Ледибед, божья коровка без пятнышек, предпочла изгнание молчаливому презрению, которым окружили ее собратья насекомые. Пролетев над множеством лугов и полей, она достигла, наконец, волшебной страны, где все было молочно-белым, а других цветов не было вовсе. Божья коровка без сил опустилась на большой камень и заснула. Каково же было ее удивление, когда, проснувшись, она обнаружила, что ее окружила толпа разнообразных букашек, которые хором воскликнули, что никогда не видели таких ярко-красных крыльев, как у нее, и тут же провозгласили Ледибед королевой.

– Дорогая, к столу! Маман приготовила нам филе лиманды[67] с цветной капустой!

Айрис спрятала под матрас заветную тетрадь со сказками, иллюстрации к которым рисовала Таша, и присоединилась к мужу. Они редко обедали вдвоем, но сегодня Эфросинья ушла к мадам Баллю, к которой заглянул кузен Альфонс со своими друзьями, чтобы сразиться в «желтого гнома». Виктор отказался от обеда, сказав, что ему надо отдать в починку велосипед, поэтому он перекусит дома на скорую руку и к двум часам вернется. Зульма, разделавшись со стиркой и сбегав к аптекарю, получила поручение зайти к доктору Рено и пригласить его осмотреть Дафнэ после обеда. Когда служанка вернулась, у нее был такой измученный вид, что Айрис отпустила ее домой.

Ради того, чтобы побыть наедине с мужем, Айрис готова была оставить на время свою божью коровку.

– Помнишь наши первые свидания? Ты никак не решался открыться… – с улыбкой сказала она.

– Решила погрузиться в воспоминания? Можно подумать, что мы – пожилая пара!

– А что? Лет через двадцать у нас будет уже куча внуков!

– Не торопи события! Пока что мы – счастливые родители одной-единственной крикуньи.

Жозеф наполнил тарелку жены и коснулся губами ее волос. Потом уселся за стол и начал без аппетита ковырять вилкой в тарелке.

– Терпеть не могу рыбу… Скажи, а ты не знаешь, где можно купить миниатюрную железную дорогу?

– Хочешь подарить ее Дафнэ на Рождество?

– Нет, я… Мне это нужно для романа, идею которого подсказал Симеон Дельма.

– Призрак Алибо интересуется паровозами?

– Я немного изменил сюжет. Один коллекционер миниатюрных железных дорог, проживающий на улице Висконти, нашел у старьевщика игрушечный паровоз, исторгающий настоящий дым. Однажды вечером огромное страшное облако поднялось над ним и превратилось в отвратительное злобное привидение…

Жозеф промокнул лоб салфеткой.

– Как такое могло прийти тебе в голову?

– Секрет… В этом и заключается мастерство писателя.

– Вернемся к Рождеству: я думаю подарить Дафнэ первую куклу, сейчас в продаже появились говорящие, они кричат «папа» и «мама».

– Отличная мысль, дорогая. И где же нам такую раздобыть?

– В «Лувре».

– Не лучше ли обратиться к частным торговцам, ну, не знаю, к Дюкудре, например?

– А кто это? – спросила Айрис в замешательстве.

– Известные коммерсанты, мадам де Салиньяк за них ручается.

– Где же находится их магазин?

– В том-то и дело, что я забыл. Думал, ты знаешь… Название улицы так и вертится у меня на языке…

– А еще у тебя рыба на подбородке. Я не пойму, ты что-то имеешь против «Лувра»?

– Доверься мне, магазин Дюкудре – это то, что нам нужно. И я придумал, как их разыскать! Нам поможет телефон.

Не успела Айрис сказать и слова, как Жозеф, чмокнув ее на ходу, помчался на первый этаж. Он покрутил ручку телефона и поднес трубку к уху, надеясь услышать на другом конце провода приятный голос, который помог бы решить его проблему. Агрессивный выкрик «алло» чуть не оглушил его.

– Мадемуазель, будьте так любезны! Скажите, можно узнать у вас адрес магазина игрушек?

– Я вам не справочное бюро!

– Ну, пожалуйста, помогите мне! Дело в том, что я собирался закупить крупную партию подарков для сирот. Разве можно оставить ребятишек без рождественских подарков!.. Будьте добры, я ведь не прошу невозможного!

– Хорошо, диктуйте имя по буквам.

– Дюкудре. «Д» как Деода, «Ю» как Юрбен, «К» как…

– Есть «Синий карлик», бульвар Капуцинов, 27, «Детский магазин» «Пассаж д’Опера́», «Детский рай», улица Риволи, 156. Дюкудре я не вижу… Ах, нет, стойте, нашла, «Лошадка– качалка», бульвар Бомарше, 13.

– Мадемуазель, вы спасли мне жизнь!

Сухой щелчок означал, что на другом конце провода положили трубку. Жозеф ликовал. Сам Шерлок Холмс был бы им доволен.

Эварист Вуазен остановился, чтобы дать отдых затекшей под тяжестью лейки руке. С раннего утра он чистил теплицы, где в удобренной навозом почве выращивали шампиньоны. В прошлом месяце там высадили мицелий. Споровые любили тепло и влажность, поэтому почву поверх навоза посыпали песком, выравнивая его лопатами. В течение месяца грядки регулярно поливали и выпалывали сорняки. Наконец наступил этап, который Эварист любил больше всего – на ровных грядках начали появляться сероватые шарики, которые будут расти до тех пор, пока не придет время их собирать.

В животе у Эвариста забурчало. Он надел куртку, попрощался с коллегами, которые оставались перекусить прямо на рабочем месте, и двинулся к проходу между каменных стен, где время от времени попадались кучи песка. Укрывшись за одной из них, он присел на корточки и нащупал рукой припрятанную литровую бутыль красного вина. Эварист не подозревал, что всем давно известна его слабость. Хлебнув вина и слегка пошатываясь, Эварист прошел по проходу, поднялся по ступенькам и через старый вентиляционный люк, который когда-то использовали для проветривания карьера, где теперь были устроены теплицы с шампиньонами, выбрался наружу.