Один на один с металлом - Сергей Петрович Кольцов

подобрел следователь. Сейчас он был похож не на быка, а на хитрого старого лиса, сумевшего разорить курятник. Я опять, не читая все эти листы, подписал протокол. Боковым зрением автоматически отметил заинтересованный взгляд симпатичного лейтенанта.

– В камеру его, до завтра, – бросил следователь прибывшим в кабинет охранникам. – Умаялся я с ним за целый день. Даже без обеда пришлось нам сегодня, Мариночка, – голос следователя звучал весьма игриво, отметил я, выходя в коридор.

Только идя по коридору с заложенными за спину руками, я понял, что допрос длился целый день и меня тоже никто не кормил. Ни завтрака, ни обеда… «Ладно, хорошо, хоть в свою камеру, а не на “стоянку” ведут», – оборвал я свои мысли.

Потом в камере был скудный тюремный ужин – хлеб, тарелка жидкой каши и кружка чая. Потом, еще через какое-то время, отбой.

В сон, как в черную пропасть я провалился мгновенно. Снилась Айжан в светлом крепдешиновом платье, рядом с ней была Маша. Дочка весело смеялась и прыгала на одной ножке. Айжан что-то говорила мне, но я то ли не слышал, то ли не мог понять, о чем говорила жена. Потом вдруг жена с дочкой исчезли, а на их месте, на красивой зеленой лужайке, я увидел своего друга Кайрата. Он был в красивой морской форме – форменке с гюйсом [46], в вырезе виднелись полоски тельняшки. На голове была лихо заломленная бескозырка.

– Здравствуй, Витя! – мягко улыбнулся Кайрат.

– Рад тебя снова видеть… Как же ты… Ведь ты же погиб в сорок третьем, – вырвалось у меня шепотом. Резала глаз ослепительно-белая фланелевка с гюйсом, верх бескозырки тоже был белым – летняя форма одежды на флоте.

– Ну и что, – пожал плечами морской разведчик и смахнул с головы бескозырку с надписью «Северный флот».

– У нас здесь хорошо, – улыбнулся Кайрат, – много ребят из нашего отряда, да еще из вашей бригады тоже хватает. Но ты иди, – Кайрат рукой с бескозыркой указал куда-то в сторону видневшегося на горизонте темнеющего леса. – Ты ведь еще свою задачу не выполнил, товарищ капитан-лейтенант. – Лицо Кайрата стало серьезным и даже суровым. А потом его фигура стала медленно растворяться в надвигающемся тумане.

Я проснулся с тяжелой головой, мало что соображая. Вскоре голос надзирателя известил о подъеме. Потом был завтрак. На допрос меня почему-то не повели. Медленно тянулся очередной тюремный день. Я то сидел на табуретке, то расхаживал по камере. Спать и лежать днем не разрешал тюремный распорядок. Поэтому я снова и снова заставлял себя думать и анализировать свое положение.

«Итак, что им от меня надо? Всего лишь стать предателем, предать людей, которых я глубоко уважаю. Наума Исааковича, Павла Анатольевича, Серго… И если я это не сделаю, то Айжан с Машей станут женой и дочерью врага народа… Да, как говорится, хрен редьки не слаще…»

«А кому, собственно, им? – тяжело устало начала работать мысль. – Кто он такой, этот Хрущев, стоящий за ним Булганин и генералы из госбезопаснисти?»

На миг мне захотелось рассмеяться, несмотря на весь трагизм ситуации. Сидя в тюремной камере, не имея даже понятия, что сейчас происходит в стране, я пытаюсь что-то понять. Самое подходящее занятие для пациента психбольницы, заниматься информационно-аналитической работой, сидя в этом каменном мешке. «Ладно, помирать собрался, а хлеб сей, – подумал я, делая глубокий вдох с выдохом. – Какой же из методов информационных решений мне может подойти? Для метода сопоставления данных и метода фильтрации у меня нет исходных данных. Право, откуда им взяться в этой камере? – подумал я и улыбнулся. – Значит, остается метод распознавания ситуации. Правда, это применяется при анализе информации о силах и средствах противника в военной разведке… Что же, попробуем. Если проводить аналогию с событиями начала прошлого века, то заказчиками государственного переворота и убийства царя были англичане. Но самое главное – они опирались на пятую колонну в России! Так кому все это выгодно – понятно кому, американцам и англичанам. Английская разведка славится умением устраивать государственные перевороты… Это им нужен как воздух разгром нашей разведки. А кто же сейчас может быть в СССР пятой колонной?»

Ответ пришел сам собой – сторонники идей Троцкого, как бы они сейчас ни назывались. И, наверное, они засели в основном среди партийного аппарата… Значит, внутри страны в основном они должны будут получить от военного переворота выгоду. Получается, что партийная верхушка станет тем, кем было дворянство в Российской империи? Высшее сословие? А ведь до войны и в армии на генеральских должностях хватало ставленников маршала Тухачевского, верного последователя Льва Давидовича Троцкого.

В памяти всплыли события, произошедшие в Венгрии в феврале сорок пятого года – последнее крупное наступление нацистов. Тогда у озера Балатон на наш фронт обрушилась целая танковая армия войск СС. Идейно мотивированные, прекрасно вооруженные фанатики, которые даже накануне своего краха продолжали искренне считать нас «недочеловеками» – унтерменшами по-немецки. Наша разведгруппа тогда шла на бронекатере Дунайской флотилии, кубрик которого был заполнен ранеными бойцами с передовой. Я тогда помог подняться на верхнюю палубу пожилому подполковнику, командиру самоходного артиллерийского полка. Он был тяжело ранен в плечо – осколком ему раздробило кость, и его левая рука, укутанная в гипс, висела на перевязи.

– Спасибо тебе, лейтенант. А то там, внизу, среди стонущих и бредящих раненых сил больше нет находиться, – хрипло произнес он. – Тут, на палубе, и воздухом подышать можно, без запахов йода и нашатыря. – Эх, поздно товарищ Сталин Тухачевского с его камарильей к стенке поставил. Лет на пять бы пораньше, глядишь, было бы у нас чем тот «Хейнкель» встретить, – непонятно для меня выразился этот офицер. Он был ранен осколками снаряда, выпущенного из автоматической пушки немецкого самолета, штурмовавшего колонну наших танков и самоходок СУ-76. – А у немцев еще в сорок первом были самоходные зенитные установки на гусеничном шасси для защиты колонн бронетехники от атак с воздуха. Да и по наземным целям, по пехоте, броневикам, автомобилям их автоматические зенитные пушки тоже неплохо работали. Я первый раз летом сорок первого с этим под Минском встретился, когда мы из окружения выбирались… Из нашей автоколонны с пушками на прицепах мало кто сумел тогда вырваться. – Подполковник платком вытер вспотевший лоб. – Это была самоходная установка с одним зенитным автоматом, а потом у немцев пошли «Мебельвагены» и «Вирбельвинды», с многоствольными зенитными автоматами. Вот так и было, лейтенант – мы немецкие штурмовики и пикировщики винтовочными залпами встречали, а наши «Ил-2» напарывались на лавину стали из многостволок. Это все заслуга замнаркома обороны по вооружению Тухачевского и начальника Главного мобилизационного управления РККА Павлуновского. Ну