Мой путь из Йоханнесбурга в Кейптаун, длиною в жизнь. Записки путешественника - Марина Е. ди Червини

Я родилась весной, а это значит, что мир расцвел, увидев в нем меня,

не потому, что я – цветок из сказок, а потому, что мама счастлива была. Своей рукой она меня закрыла от невзгоды и подарила то тепло, что вмиг разбросило снега в долину ночи и солнце растворилось на руках у ней.

Люблю слова о ней. Люблю когда улыбка цветет в глазах ее, как сакура весной. Теплом ее руки обвита вся дорога, пути и тропы дней заботливым огнем.

Весь мир весной цветет, лишь только в ночь явилось то чудо, что у мамы под сердцем родилось.

Весь мир цветет весной лишь потому, что глазки большим глубоким сном открылись ранним днем.

Весна – рожденье мира, рождение тепла и света, и добра. От маминой руки земля согрета в полночь,

от маминой улыбки – цветут сады из сна…

Глава 38

Так уж случилось, что с твоей мамой я не общалась много. Но в дни твоей гибели мы стали очень близки, чтобы создать единую память о тебе – памятник как волна, бегущая вперед

и печально оборвав свой путь… Она удивительной души человек. Ее глаза – точная копия твоих, небесной чистоты, мудрые и притягательно добрые. Ей было тяжелей, чем мне, и сама, не осознавая, она помогла мне жить дальше.

Мы с мужем назвали первую дочь – Мария, как хотел он, а сына – Леонардо, как хотела я… к сожалению, Бог не дал нам больше детей. Но я благодарна Ему за все и даже за то, что не смогла родить третьего ребенка, как моя мама, и мы удочерили маленькую девочку и я назвала ее Даша, как хотел ты… и я.

В ней я вижу тебя – голубоглазую девушку с неуемной энергией и глобальным видением мира…

…Много лет до этого иногда я закрывала глаза и видела мою дочь. И слезы тихо подкрадывались к глазам, а в груди стоял комок, не позволяя дышать… Я чувствовала, как скучаю по ней, что мы с ней одно целое, и это невыносимое и огромное расстояние от нее сдавливало меня. Расстояние жизней. Ее еще не было… Но я видела снова и снова сон, закрывая глаза… Я была в саду, где зеленая листва, наполняясь солнечными лучами, шептала музыку, наперебой с ветром. В этой утренней тиши я была одна. Мои обнаженные плечи уже обжигало утреннее солнце, а длинный подол белого кружевного платья закрывал босые ноги, опущенные в теплую воду, отражавшую синее небо… Я не была одна… Новое чудо зарождалась во мне…

И вдруг сквозь тишину моих мыслей я услышала: “Мамочка, мамочка, доброе утро!..” Это был голос моей белокурой дочки, которая бежала ко мне, не найдя возле папы. Даже сейчас, когда я пишу об этом, моя рука не может остановиться, как волна, бегущая по песку, и слезы видны от размытых чернил на бумаге… Сейчас она с нами здесь… эта девочка с глазами океана.

Когда я училась еще в школе, в одном из писем я написала своему другу: “Я бы хотела увидеть твою книгу… Я давно думаю о том, чтобы писать детские книги, только это очень сложно, поскольку требует большой внимательности, ведь дети очень восприимчивы и открыты…” И первая сказка была именно о ней, о нашей дочке. Потом последовали другие, но одна так и не была опубликована…

В 18 лет “вселенская боль и пустота” наполняли меня… Я написала сказку за одну ночь, но до сих пор храню ее в деревянном чемодане, обшитом уже поврежденной потертой кожей, правда уже в нашем новом доме глубоко и далеко в сыром погребе… Когда-нибудь я расскажу вам, но не сейчас… Только первыми строками готова поделиться я.

“В том забытом и заброшенном домике, где пепельным духом пропитаны даже стены, где тысячи паутинок переплетают потолок и сгущают темноту своими седыми плетениями, там начинаем мы рассказ – быль и небылицы старого городка, погребенного под ледяным покровом лжи и недомолвок…

Милое солнышко,

куда ведет твой путь? –

спросила Дашенька, вернувшись из своего далекого детства…

Под чудесным сводом безмятежных облаков, под хрустальным навесом невиданной чистоты голубого неба жила-была девочка, а звали ее Дашенька. Она и не видывала другого неба, кроме как ночью, но то чудо было невиданной красоты – необозримая гладь пустоты уходящей мысли. А было девочке годков пять – сама природа воспитала ее, протянув руку с далекого недоступного глазу искушенных облаков, где кочевали на корабле ее папа и мама, благословленные самими небесами на вечное счастливое плавание. И никто не мог нарушить покой девочки – сама матушка-природа охраняла ее, и лицо девочки светилось счастьем и невиданной чистотой. “Я подарю тебе сказку”, – голос папы навсегда сохранил чистоту любви родителей друг к другу в сердце девочки. А жила девочка в большом доме в долине гор и рек, где обитали невиданные зверюшки и сотни птиц парили в воздухе, распевая свои восхитительные песенки – звуки души “Музы”.

И слышна песня вдалеке, манящий голос ветра с моря, раздутый парус до небес

вновь разрезает волны в море. Рука к руке, держа штурвал,

Мы мчимся вдаль, гоня разлуку, Соединяя любовь в капкан

Сердец, что бьются в унисон.

Но недолго девочка могла радоваться этой жизни. Злая колдунья околдовала ее счастье, ожесточенная и обескровленная сила наложила заклятие еще в утробе матери… Однажды, когда ночь наступала на глаза, когда нежной лапой обволакивал сон своей хрупкой и нежной поступью, завуалировав трепет и неспокойствие дневной суеты, тогда юная дева поддалась чутью, дыханию природы и окунулась в мир фантазии и безмятежного сознания. В далеком от людской суеты и преждевременного старения…

Она погрузилась в сон, вечный сумрак подсознания. “…Тени снова рисовали пугающие маски на стене…

Но, собрав силу, я потихоньку отодвинула одеяло и, будучи уже в полном снаряжении, юркнула вслед за тенями… Я долго пробиралась сквозь джунгли, что были на старых фресках у меня в комнате, и совсем не хотела оборачиваться назад. Я шла за тенями и старалась быть совсем незаметной. Только иногда мне мерещилось, что не я, а они заманивали меня далеко от дома…”

Глава 39

Мой муж знает о тебе и дорожит иногда моим решением побыть с тобой… Иногда я закрываю глаза и вижу тебя, хоть прошло 10 лет. Я мчусь по извилистой горе в дали, где ждет меня океан, мощный, манящий и поглощающий