Сумеречный сказ - Кайса Локин

— Потерпи чуть-чуть. Нрав у тебя буйный, сложно придётся, — задумчиво протянул Мстислав, оценивающе на юношу глядя. Качнув головой, продолжил: — Давно мы с Ярополком на свете живём, знания новые находим и вечность коротаем. О том, что худое брат задумал, я догадывался, но только до последнего верить отказывался. За то прости — самонадеянным был. Я поспешил сюда, как только окончательно осознал его план, но было уже слишком поздно. Не успел никого спасти. Тогда почувствовал, что ты скоро возвратишься, и здесь дожидаться стал. Я помочь тебе хочу, Владимир. Не ожидал я такой подлости и глупости от Ярополка, оттого и больно мне. Позволь же подмогу тебе оказать да имя своё оправдать.

Выжидающе Мстислав на Владимира посмотрел, с решением поторапливая. Призадумался юноша: с одной стороны, месть его одолевала и общаться с братом Ярополка не желал, но с другой — он не представлял себе даже, где искать подлеца. А Мстислав, судя по виду его загадочному и опасному, точно брата сможет из-под земли достать.

— Я согласен, — проговорил Владимир, пожимая протянутую ладонь.

С благодарностью кивнул Мстислав и проговорил:

— Слушай же, что ныне тебя ожидает. Найти Ярополка — легко, а победить его — одному не под силу, — признался Мстислав и пустился в долгий рассказ о жизни своей.

Так узнал Владимир, что после давнего набега врага окаянного остались два близнеца сиротами. Кое-как успели они спастись от напасти, а позже поселились в землянке полусгнившей. Летом ещё справлялись, еду худо-бедно добывали, но зимой пропали бы дети непременно. Однако судьба оказалась к ним милосердна — мимо проезжал Моргамон, изгнанник и скиталец. Увидал он в них продолжение дела своего и взял под защиту.

От богини судеб Мораны получил Моргамон в дар знания тёмные и древние и стал именоваться первым на земле чернокнижником. Из трактатов выучил он заклинания колдовские, умения некроманта получил, а потому желал занятия свои продолжать и учеников воспитать, коих и приобрёл в лице близнецов. Научил Моргамон братьев болезни выводить, в будущее глядеть да обряды разные проводить. Жизнь ему долгую приносил камень зачарованный — рубин алый.

Как увидал Ярополк его, так сразу себе возжелал, однако учитель не позволял и приговаривал: «Докажи, коль достоин». Мстислав же равнодушным к камню оставался. Ему по душе были целительские чары да глубинные познания о природе — более ничто сердце не трогало. Часто он в лес уходил, где встречал зверей и иных обитателей, наблюдал, порой общался с ними, ежель позволяли.

Но однажды по возвращению с прогулки нашёл Мстислав холодное тело учителя. Не поверил он словам Ярополка, что Моргамон от давней болезни пал, но промолчал, не желая с братом ссориться. Похоронили они чернокнижника по обрядам положенным, пожелали ему обитания спокойного в холодных землях Нави и отправились куда глаза глядят. Сделались братья странниками, вечно ищущими знаний и помогающими людям, а камень, колдовской, ныне им обоим принадлежал. Однако замечал Мстислав, с каким вожделением поглядывает на рубин Ярополк, и понимал, что грезит брат властью непомерной. Однако подозрениями и мыслями ни с кем не мог поделиться и только лишь наблюдал, лихого выжидая.

— Я всегда хотел людям помогать, — продолжил Мстислав. — А Ярополк… Его же другое прельщало. Я догадывался, чем его душа в последнее время полнилась, но признаваться в этом сам себе не хотел. Всё пытался уговорами и байками наставить брата на истинный путь, уберечь его от алчности и жадности, но он оставался глух. Затем, годы спустя, мы здесь оказались, Дарину встретили. Я наивно понадеялся, что Ярополк на самом деле влюбился и всё теперь будет славно, однако ошибся.

От упоминания сестры любимой тоска в душе Владимира заныла, напоминая о запахе гари, что с каждой минутой всё глубже и глубже проникал под кожу.

— Зачем он?.. — не договорил молодец, на развалины поглядывая.

Глубоко вздохнув, пояснил Мстислав:

— Рубин, что нам в наследство достался, меня своим хозяином признал. Уж не знаю, как так вышло. Стало быть, Моргамон его мне завещал, заклинаниями связал. Я давно об этом догадывался, как и Ярополк. Жажда власти и вечности его быстро пленила, а потому возжелал он камень себе забрать. Однако просто так власть над рубином нельзя получить, коль тебе он не принадлежит. Приручить его надо, покорить — для сего и нужны жертвы, — пристально глядя в глаза, озвучил Мстислав страшную правду: — Ярополк сжёг всю деревню с одной лишь целью — заполучить рубин. Он напитал камень страданиями, болью и слезами, полностью подчиняя себе его.

Ясно представлял себе Владимир все ужасы, что разом наводнили родную землю, и сжал кулаки, становясь чернее тучи. Проклинал он про себя Ярополка, который, не чураясь небесной кары, во имя своих целей извёл людей, не щадя никого. Точно видел, как первой Дарина умерла от руки алчной, как смотрела она глазами, полными непонимания и боли, как испустила последний вздох, и как родители в гари страшную погибель повстречали. Местью сердце юноши наполнилось, возмездия желая.

— Если камень тебя обещан был заговорами, сможешь его сейчас себе присвоить? — прикрыв глаза, уточнил Владимир у чернокнижника.

Затянулось молчание меж ними: Мстислав размышлял о словах юноши и кивнул, наконец, точно мысль светлая его осенила.

— Тогда мы вернём рубин тебе и изловим супостата, — решил Владимир. — Ты ведь для того и пришёл — соратник нужен, а лучше меня никого тебе не найти. Не будет мне покоя, покуда душегубец в тепле и мире сидит и не тужит. На всё пойду: сердце ремеслу чёрному отдам, все книги ваши выучу, хоть душу продам, но за смерть близких отомщу.

— Да будет так, — кивнул Мстислав и разрезал ладонь себе — кровью обещание скрепили, обет дали. — Теперь навеки соединены мы клятвой сильной. Теперь же ступай за мной, ученик. Путь твой будет долгим и опасным.

Как в водицу глянул, так слова воплотились: в старой келье Владимир годы провёл, глаз от текстов не поднимал, свечи одну за другой сжигал. Как думы чужие читать, как души из Нави призывать, как в будущее глядеть, как хворь изгонять, как людьми управлять — всё изучить ему предстояло. От хищников лесных свирепости и силы набрался, от птиц зрение зоркое досталось. Варил Владимир зелья различные, яды создавал, туши разрезал да на