Заледеневший - Джеймс Тейбор

— У тебя нет вестей от Халли? — спросил Барнард.

— Нет, — ответил Бауман. — А у тебя?

Уил редко улыбался и почти никогда не хмурился. Если бы от Барнарда потребовали охарактеризовать этого человека одним словом, он, наверное, сказал бы — сосредоточенный.

— Нет.

— Неужели? Я был уверен, что она выйдет с тобой на контакт.

— А я был уверен в том же относительно тебя, — развел руками Барнард.

— Это совсем не похоже на Халли. А ты не в курсе, она добралась до полюса?

— Даже этого я не знаю. Я получил от нее электронное письмо из «Мак-Мёрдо» в воскресенье, и с тех пор никаких вестей.

— А я послал ей электронное письмо сегодня рано утром, но ответа еще не получил. А позвонить ей ты не пробовал? — спросил Бауман.

— Пробовал, причем неоднократно. Похоже, легче дозвониться до Луны. Все средства связи с полюсом так или иначе завязаны на спутниковые системы. Как раз сейчас фаза так называемого двухчасового окна в двадцатичетырехчасовом периоде. И существует масса факторов, которые могут закрыть эти окна: штормы, события на солнце, обрывы в электросетях.

— Она говорила, что едет на замену женщине, которая неожиданно умерла. И что она знала эту женщину — работала с ней здесь раньше.

— Да, это так.

— А в какой структуре работала эта женщина? Насколько я помню, ее фамилия — Дьюрант.

— В Национальном научном фонде, — ответил Барнард.

— А как давно она умерла?

— Точно сказать не могу. По-моему, где-то на прошлой неделе.

— И причина смерти тебе неизвестна?

— Если верить имеющимся данным, ее смерть выглядит весьма странной.

Барнард подробно рассказал о своем разговоре с Лорейн Харрис.

— Должно было состояться вскрытие, а по его результатам — подготовлен отчет, — сказал Бауман.

— Я тоже так считаю. Поэтому позвонил своему коллеге, занимающему там примерно такую же должность, как я здесь. Директору Антарктических программ. Он также не знает причин ее смерти. Я объяснил ему, чем вызван мой интерес, и попросил выяснить этот вопрос. Он отличный парень и согласен помочь. Мы договорились завтра увидеться.

— А не мог бы он прислать нам копию того, что выяснит?

Барнард усмехнулся:

— Он же бюрократ. Нормальный ответ на такой запрос будет готовиться в течение недели, а то и двух, затем он передаст его кому-либо из своих подчиненных. У бюрократов существует незыблемое правило: никогда не делать ничего слишком быстро, потому что такой же скорости от них потребуют и в следующий раз.

— Ну так что происходит сейчас?

— Это похоже на фехтование… Весело, если знаешь, каким оружием пользуешься и по каким правилам. Я особо подчеркнул, что, поскольку никто из нас не знает, что произошло, лучше всего встречаться лично. Соблюдать конфиденциальность и все такое. Медленный ответ — это одно, но отсутствие ответа — это уже нечто совсем другое.

— Ты припер его к стенке.

— Я решил, что если этот человек, не имея никакой информации, попросту морочил мне голову, то вряд ли он согласился бы встретиться лично. А так у него появится хоть какой-то, пусть небольшой, но стимул что-либо выяснить.

— Придерживайся и дальше этой тактики, и я, возможно, приглашу тебя работать в своей команде.

— Расцениваю это как комплимент. Но мое время уже прошло.

— Не нравится мне все это, — мрачно констатировал Бауман.

— Мне тоже. И все сильнее.

— Халли намерена улететь оттуда до того, как станцию закроют на зимовку, верно? — спросил Бауман.

— Да. После последнего рейса станция будет изолирована от мира на целых восемь месяцев.

— Ну а если случится что-то неожиданное и она пропустит этот рейс?

— Это будет очень долгая зима. Для всех нас.

Бауман встал:

— Спасибо, что пригласил, Дон. Я постараюсь сам найти тот отчет.

— Именно на это я и рассчитывал.

— Дай знать, когда появятся новости. Я и сам буду стараться выяснить, что да как.

Барнард тревожился отсутствием новостей от Халли, но известие о том, что и Бауману ничего о ней не известно, просто повергло его в шок. Он знал, что за истекший год Уил и Халли сблизились еще больше, знал он и то, что сближение дается им трудно. Он наблюдал, как Халли смягчилась под воздействием этих отношений. Он не был уверен, заметила ли она в себе эти изменения. Барнард любил Халли, но он прекрасно знал, что она собой представляет. Великолепный ученый и прекрасная молодая женщина, Халли тем не менее выросла в семье военного вместе с двумя старшими братьями. Кто-то из коллег Барнарда как-то прозвал ее дикобразом.

Дональд пристально смотрел в окно. Теперь, после того как они с Бауманом поговорили, Барнард вдруг почувствовал прежний страх, который редко посещал его в последние дни, но дремал где-то в глубине сознания, готовый пробудиться в ту же секунду, как только возникнет явная тревога. Он привез его с собой из Вьетнама, где из ночи в ночь водил молодых солдат — а они были моложе его самого — в темные джунгли, зная при этом наверняка, что некоторые из них не вернутся из этого патруля или следующего, или следующего за ним живыми.

18

— Еще шесть градусов, — объявил Грейтер, — и мы уже не выйдем отсюда.

Они стояли перед станцией. Был почти час дня, но царила непроглядная темень.

— А в чем дело?

— Это называется «условием номер один». Восемьдесят градусов и ниже — никто не выходит наружу. — Он достал пластиковый мешок из своей парки. — Смотрите сюда. — Он достал из мешка куриную ножку. Сжал ее в руке, на которой была надета варежка. — Она сырая верно? Мягкая?

Халли утвердительно кивнула.

Начальник станции постоял секунд двадцать, затем ударил куриной ножкой по металлическим перилам лестницы. Куриная ножка разлетелась на мелкие осколки, как будто в руке у Грейтера вдруг оказалась электрическая лампочка.

— Видите?

— Да, я видела. Но что это? Опыт для четвертого класса начальной школы?

— Один раз увидеть лучше, чем сто раз услышать. Особенно таким, как вы.

— Таким, как я?

— Я замечаю у вас определенное презрение к представителям власти.

— «Наивысшая власть принадлежит мудрейшим», — процитировала она.

— Сократ, да? Если он был таким мудрым, то зачем пил «Кулэйд»?

— Это Платон. В Аннаполисе не преподают философию?

Зак, сощурившись, посмотрел на собеседницу:

— А как получилось, что микробиолог знает философию?

— Микробиология здесь ни при чем. Я знаю о власть имущих от своего отца. Он знал и о философах.

— Семья, обитавшая в башне из слоновой кости, — усмехнулся Грейтер. — Вывод напрашивается сам собой.

«А ведь он так и не заглянул в папку с моим личным делом», — подумала Халли. Как бы там ни было, Зак был не прав, говоря так о ее семье. Она начала разубеждать его, но потом отступилась, решив оставить его в неведении.

Они подошли к ряду желтых снегоходов. Прежде чем сесть на один из них, Грейтер заглянул в красный ящик, привинченный к задней части рамы позади пассажирского сиденья. Халли вспомнила, что такой же ящик был и на снегоходе Бейкон.

— Что это?

— Набор инструментов, необходимых при авариях и чрезвычайных происшествиях. Эти снегоходы постоянно ходят в полевые станции. За несколько миль отсюда. В этих ящиках запасные фонари, медикаменты, санпакеты, сигнальные ракеты ну и прочие подобные вещи. ПВРС требуют, чтобы операторы снегоходов перед каждой поездкой проверяли содержимое этих ящиков. Вы готовы?

Халли забралась на сиденье, и прежде, чем она успела ответить, снегоход, подпрыгнув, полетел вперед.

У девушки мелькнула мысль, что она, возможно, совершает поездку с убийцей Эмили. Может быть, она и в подземелье была с ее убийцей. Выходя из своей комнаты, Халли положила дайверский нож в карман парки с застежкой-молнией. Когда отъехали от станции, она стала ощупывать карман. На ее руках были многослойные варежки, но через несколько секунд она все-таки нащупала его. Длинный, острый нож был в кармане.

Когда снегоход удалился примерно на полмили от станции, Халли увидела перед собой на снегу какие-то продолговатые сооружения, похожие на гигантские сосиски, освещенные рядами ламп. Она потрясла Грейтера за плечо и, показав на них, спросила:

— Что это?

— Камеры с горючим. Две тысячи галлонов в каждой; притащили на санях от самого «Мак-Мёрдо». Восемьсот миль, шесть недель ходу каравана тракторов при скорости пять миль в час. Так что мужественные люди есть и здесь.

— А доставить горючее по воздуху можно?

— Расход топлива на доставку больше того, что будет доставлено. Тащить на санях, конечно, медленнее, но намного дешевле.

Повернув направо, Грейтер двинулся параллельно станции. На Халли было надето обычное нижнее белье, далее — легкие кальсоны, затем — специальные тяжелые рейтузы; поверх — шерстяная рубашка, флисовые штаны и куртка, а также изолирующий комбинезон и особая антарктическая парка, которую здесь называли «красной броней». На ногах — три пары носков, термостельки и унты из кроличьего меха; на руках — тонкие шелковые перчатки, флисовые перчатки, шерстяные варежки и наружные пуховые варежки. Шерстяная шейная манжета, маска для лица; глубокий, плотно затягивающийся вокруг головы, отороченный мехом капюшон, который был опоясан ремешком с закрепленным на нем налобным фонарем. И все-таки пальцы на руках и ногах уже начинали неметь.