Любопытный – значит успешный книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром - Брайан Грейзер

А теперь представьте себе реакцию и силу сопротивления, когда делаешь что-то иначе в вопросах, которые действительно имеют значение. Однако я не хочу делать то же самое, что и все, и даже не хочу повторять то, что сам делал пять или десять лет назад. Мне хочется разнообразия. Я хочу рассказывать новые истории или классику на новый лад, потому что именно это делает интересной мою жизнь и делает интересными походы в кино и просмотры телевизора. Мне нужна возможность быть другим. Где мне взять уверенность для этого? В значительной степени ее мне дает любопытство.

В молодости я годы положил на то, чтобы постичь бизнес, в котором я сейчас работаю. Теперь же я стараюсь не выпадать из контекста и понимать, как работает весь остальной мир. Сеансы любопытства обеспечивали мне запасы опыта и откровений, которые распространяются далеко за пределы пережитого непосредственно мной. Но эти разговоры также давали мне и массу собственного опыта, обнажая мое незнание, наивность. Я в буквальном смысле практикую некоторую степень невежества. Я готов признать, что чего-то не знаю, потому что так я могу стать умнее. Кажется, что задавать вопросы – значит, обнаруживать свое невежество, но на самом деле все ровно наоборот. Тех, кто задает вопросы, редко считают глупыми. Эпиграф, открывающий данную главу, взят из книги ирландского поэта Джеймса Стивенса. У этой цитаты есть продолжение, более полно отражающее основную мысль: «Любопытство победит страх скорее, чем храбрость; в действительности, оно заводило многих людей в такие опасности, от которых отшатнулась бы простая физическая смелость, ибо голод, любовь и любопытство – величайшие движущие силы».

[James Stephens The Crock of Gold, c 1912 by Macmillan and Co. Ltd. c С. М. Печкин, перевод, 1997]

Вот чем любопытство стало для меня и, думаю, может стать практически для любого из вас. Оно может дать вам смелость быть амбициозными и дерзать. Это достигается за счет того, что с любопытством комфортнее испытывать небольшой дискомфорт. Начало любого пути ведь всегда немного нервное.

Я научился кататься на серфе уже во взрослом возрасте. И рисовать тоже. Осваивать доску я начал после работы над картиной «Голубая волна», которую мы снимали на острове Оаху. Кто-то из съемочной группы тоже катался на серфе, покоряя одни из самых больших волн в мире, и мне стало интересно, как работают волны и каково это – кататься на них. Я люблю серфинг, он требует такой предельной концентрации, что полностью вытесняет из головы все, что тебя заботит. Кроме того, это по-настоящему захватывающе.

Рисование я люблю во многом по тем же причинам. Для меня это занятие – отличный способ расслабиться. Я не великий художник, я даже техникой владею не особенно хорошо. Но я понял, что в рисовании важно то, что ты хочешь сказать, а не то, насколько совершенно ты это выражаешь. Мне не нужна отличная техника, чтобы увидеть оригинальность и почувствовать воодушевление. Я стал учиться рисовать после встречи с Энди Уорхолом и Роем Лихтенштейном.

В обоих случаях мое любопытство одолело страх. Меня вдохновили на это люди, лучшие в своей области. Я не пытался стать первоклассным серфером или первоклассным художником. Мне просто стало любопытно, захотелось почувствовать радость, восторг, который испытывают люди, овладев чем-то новым, что одновременно и очень сложно, и приносит множество эмоций.

Любопытство дает силу. Это не та сила, которая проявляется в криках и агрессии. Это тихая сила, накопительная. Любопытство – это сила обычных людей, у которых нет сверхспособностей.

И я оберегаю в себе эту часть моего «я», которая не боится иногда выглядеть невежественным. Незнание ответа открывает мир, если, конечно, вы не пытаетесь скрыть, что вы его не знаете. Я стараюсь никогда этого не стесняться.

Сами того не осознавая, те, кого раздражала моя прическа в самом начале, были правы: это своего рода вызов. Прическа – вопрос индивидуального стиля, но для меня это еще и способ напоминать себе каждый день, что я пытаюсь быть немного другим, это нормально, и для этого нужна храбрость. Да, она необходима, чтобы ставить волосы гелем в немного странный ежик, который тем не менее помогает вам быть забавным и не таким, как все.

Утром, первым делом после пробуждения, я укладываю волосы. Это занимает около 10 секунд. Я никогда не пропускаю этот ритуал. И спустя двадцать лет выполнения этой ежедневной процедуры, моя прическа стала моей визитной карточкой, и мой подход к работе ей соответствует.

А еще мои волосы – отличный повод, чтобы начать разговор, и прекрасная возможность выделиться в толпе. В феврале 2001 года мне довелось провести четыре дня на Кубе всемером с друзьями, которые тоже руководят медиа-проектами. В нашем составе был главный редактор Vanity Fair Грейдон Картер, исполнительный директор MTV Том Фрестон, тогдаший президент MTV Билл Роуди, продюсер Брэд Грей, Джим Уайэтт, возглавлявший в то время кадровое агентство William Morris, и Лес Мунвес, президент CBS10. В рамках визита у нас состоялся обед с Фиделем Кастро. Кастро был в привычной военной форме. Он говорил с нами через переводчика три с половиной часа, кажется, забывая даже дышать. Это были привычные заявления Кастро, в основном о том, почему Куба прекрасна, а США обречены. Закончив, он посмотрел на меня, хотя я вряд ли мог считаться самым заслуженным среди присутствовавших, и через переводчика задал всего один вопрос: «Как вы так ставите волосы?» Все засмеялись. Даже Кастро понравилась моя прическа.

Глава 5

Каждый разговор – сеанс любопытства

«Отношения – цель и смысл нашей жизни. Мы здесь ради отношений».

Брин Браун, «Сила уязвимости», выступление на конференции TEDxHouston, июнь 20101.

Весной 1995 года в Imagine Entertainments пришел новый руководитель. Как и всем, мне хотелось произвести на него хорошее впечатление. Правда, я не совсем был уверен, как этого добиться.

По сути, у меня 30 лет не было начальника в привычном понимании этого слова, того, кто звонил бы мне и говорил, что делать, кому мне нужно было бы докладываться каждые несколько дней. Мы с Роном Ховардом вместе управляли компанией Imagine наряду со многими другими сотрудниками с 1986 года. На этот период приходилось наше долгое сотрудничество с Universal Studios, они отвечали за финансирование и распространение многих фильмов, которые мы выпускали. Поэтому своим «боссом» я считал руководителя Universal, в том смысле, что именно с этим человеком нам нужно было хорошо работать, развивать и поддерживать тесные личные и профессиональные контакты, чтобы мы могли договариваться, какого рода фильмы мы выпускаем. На чаше весов всегда десятки миллионов долларов.

К середине 1990-х мы выпустили с Universal целую серию хороших и успешных фильмов: «Родители» (1989), «Детсадовский полицейский» (Kindergarten Cop, 1990), «Обратная тяга» (1991) и «Газета» (The Paper, 1994).

Когда главой Universal стал Лью Вассерман, мне захотелось с ним познакомиться – тот разговор в юности, когда он вручил мне карандаш и линованный блокнот, не считается.

Когда студию Univeral купила японская компания по производству электроники Matsushita, я встретился с ее руководителем Тсудзо Мурасэ.

А когда в 1995 году Matsushita продала Universal компании Seagram – да, когда-то независимая компания, Universal Studios сначала перешла в руки японскому производителю электроники, а потом стала принадлежать канадскому производителю спиртных напитков – я захотел познакомиться с исполнительным директором Эдгаром Бронфманом-мл. В первые несколько недель после сообщения о сделке Бронфман не проявлялся. Я слышал, что он звонил Стивену Спилбергу и режиссеру и продюсеру Айвану Райтману. Я не знал, как быть. В качестве продюсера я выпустил огромное количество фильмов в компании, которая вдруг оказалась в руках Бронфмана. Эдгар Бронфман стал исполнительным директором компании с объемом заказов в 6,4 млрд долларов в год. Я не знал, как лучше выйти с ним на контакт. Стоит ли прийти к нему в офис? Или отправить электронное письмо?

Исполнительный директор Disney Боб Айгер, мой друг и коллега, дал мне однажды полезный совет, который я запомнил. В определенных обстоятельствах «ничего не делать – тоже весьма действенное средство». Прежде чем возглавить Disney, он несколько лет работал под началом прежнего директора, Майкла Айзнера. За время своей профессиональной деятельности Айгер не раз сталкивался с жесткими, а порой и рискованными ситуациями. Когда я раздумывал, как подступиться к Бронфману, мне на ум вдруг пришло это замечание Айгера. Я привык думать, что именно действием мы запускаем процесс. Я умею быть терпеливым, но редко пускаю что-то на самотек и обычно стараюсь как-то содействовать. Во всяком случае, так я поступал в начале своей карьеры. Но, вспомнив совет Айгера, я решил подождать, ничего не предпринимать. «Ничего не делать – тоже весьма действенное средство». И вот нам позвонили из Белого дома, и проблема решилась сама собой.