Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник) - Коллектив авторов

Долгая матерная тирада, и Слон, порывисто распихав снаряжение по подсумкам, схватил карабин, словно дубину, за ствол и принялся толкаться на выход.

На выщербленную доску раздаточного окна перед Глебом легли: опознавательный знак компатруля, тактический наладонник, «калаш» с подствольником ГП-30.

– Хрена ли? – нахмурился Глеб. О причине догадался сразу – не дурак, но нужно было подтверждение.

– Косого завалили, – отведя взгляд, буркнул Колун. – Так что твоя очередь.

Сзади возмущенно крикнули:

– За базаром следи!

За подобное напутствие, пусть даже брошенное в шутку или по глупости, остряк мог лишиться пары-тройки зубов.

Глаза Колуна забегали – понял, наконец, что именно ляпнул, и тут же, на всякий случай, отодвинулся в глубь оружейки:

– Да я ж про командирство!

Глеб усмехнулся его испугу и уточнил:

– Сом распорядился? Его смена?

Колун обрадовался спокойствию Глеба и соскоку со скользкой темы:

– Ага. Ток ты там сильно не шуми – еще в Амур зашлет…

– Разберемся…

В принципе Глеба назначение устраивало более чем, но перед остальными нужно было держать марку. Да и полковника Сомова следовало периодически напрягать, чтобы не расслаблялся.

Дверь, ободранный стальной лист с надписью «комендатура», Глеб открыл ногой. Грохот сорвал придремавшего замкома с кресла. До того, как он осознал причину побудки, рука успела выдрать из кобуры пистолет. Щелкнул предохранитель.

– Что, дрыхнешь, с-с-с… Сомов? – Глеб горой навис над опухшим, рыхлым полковником. Тот, отходя от испуга, выдохнул, чертыхнулся, сел в кресло и на всякий случай отъехал подальше от буйного посетителя.

– С каких это пор такая любовь? – Значок компатруля клацнул об стол, подпрыгнул и покатился к краю. Сомов прихлопнул его ладонью, поднял выцветшие желтые глаза:

– А кого? Тупого Слона, психа Рыбу или вечно обдолбанного Косяка? За неделю третьего командира завалили. А ты хоть и дерьмо порядочное, а головой еще не до конца поехал. Так что… – Значок, оставляя свежие царапины на ободранной столешнице, вернулся обратно.

Глеб подтянул ногой табурет, сел, пристроил шлем на колено, «калаш» прикладом вверх – рядом. Тяжелый взгляд серых глаз вдавился в переносицу полковника:

– Как?

Сомов потянулся за сигаретой. Долго чиркал колесиком зажигалки. Глубоко затянулся и с дымом выдохнул:

– Мина. Радиоуправляемая. Его группа чистила пятый сектор. Косой… Косых, – поправился полковник, – с охраной, как и положено, на безопасном расстоянии возле машин. И тут… Короче, куски собирали в радиусе двадцати метров. Из пяти охранников трое насмерть, одного без ног к этим увезли, пятый, Сито, легкий – сейчас на больничке с царапинами отдыхает. Айболит обещал подлатать по-быстрому.

– Допросили?

– Нет, тебя, блин, ждали, – полковник снова затянулся. – Сразу, как в себя пришел. От него и узнали, что рвануло лишь спустя пять минут после развертки командного пункта.

Следующий вопрос был готов сразу, но Глеб выждал время, лицом изображая работу мысли:

– А не спросили, как вышло, что всех в клочья, а его лишь царапнуло?

После этого полковник завис по-настоящему. Не слишком умный, больше хитрый, сам бы он до такого не додумался. Наконец, искоса глянув на Глеба, потянулся к телефону:

– Михалыч, мне тут мысль в голову пришла…

Видимо, идея о допросе с пристрастием выжившего охранника пришлась по душе главе контрразведки Граберу, и Сомов получил устную благодарность, а может, даже что-то более материальное. От телефона отвалился с мордой, какая бывает не у всякого кота, набившего брюхо сметаной. С довольной ухмылкой закурил новую сигарету, выпустил в лицо Глебу струю дыма:

– А ты умнее, чем я думал.

Глеб остался с тусклой физиономией, лишь буркнул:

– Не до фига тут умного. Что с наладонником Косого? Если диск цел – проверьте, кто где стоял, какие сигналы проходили, ну и остальное там. Осколки с места собрали? Оставшиеся гранаты у Сита посчитали?

Полковник аж дымом поперхнулся. Прокашлявшись, снова набрал тот же номер. В этот раз, видимо от изумления, он забыл приписать идею себе, из-за чего тут же получил встречный вопрос. По его мычанию выходило, что гэбист заинтересовался автором нового предложения. Видно, закрались сомнения, что туповатый замком своим умом дошел до такого. Сомову не оставалось ничего иного, кроме как делиться.

– Ага… Сделаем. Компатруля… Нет, некем. Время поджимает… Понял…

По окончании разговора полковник бережно положил трубку на место. Глядя сквозь Глеба, долго молчал. Наконец очнулся:

– Ты это… Сейчас в патруль. Вернешься – сразу к Граберу. Говорить с тобой хочет. Думаю, будет к себе звать. Так ты того… Не соглашайся. А я тебе двойную пайку выбью. И жилет новый, штурмовой – для себя берег! По рукам?

Глеб встал, прицепил на плечо злосчастный значок, криво ухмыльнулся:

– А ты сейчас дай, а я пока подумаю.

Сомов долго молчал, пытливо рыскал взглядом по лицу собеседника. Видно, понимал, что тот может кинуть, и плакала тогда бесценная нынче броня. Но толковых бойцов, годных для командования патрулем, катастрофически не хватало, и он решился. Подчеркнуто тяжелый вздох должен был показать всю глубину его жертвы.

– Командир, впереди движение, – прорвался сквозь рев дизеля Паук.

Глеб даже не обернулся:

– Вижу.

Метрах в ста перед ними, почти посреди дороги, шаркала древняя старуха. Скрюченная, горбатая, в убогих обносках, тощие ноги тряско подрагивают при каждом шаге. Плохо было то, что в этом месте завалы никто особо не разгребал. Костяки раскуроченных хрущевок торчали впритык к дороге. А обложившие их кучи бетонного боя, гнутого железа и обломков домашней утвари серыми языками вылезали на щербатый асфальт, сужая и без того неширокий проезд.

– Гудни, – толкнул Глеб водилу в плечо.

Оглушительный рев сирены, когда-то очищавшей путь пожарной машине, поднял стаю ворон, полчища крыс шухнули по сторонам, трехлапая облезлая дворняга упала на пузо и суетливо заползла под разбитую плиту перекрытия.

Бабка даже не вздрогнула.

Либо подстава, либо бабка совершенно глухая, к тому же спятившая. Кому еще придет в голову шарахаться по дороге. Хотя, с другой стороны, в обход здесь раза в три дольше будет.

Из-за плеча вылез Слон:

– Паук, засада! Дави ее!

Водила дернул плечом – отвяжись! Повернулся к Глебу:

– Командир?

– Еще раз.

На этот раз бабка услышала. Обернулась, замерла на миг, заполошно всплеснула руками и заметалась на узкой дороге.

Сзади заржали.

Паук демонстративно нажал тройку на панели рации. Глеб едва заметно качнул шлемом и перешел на тот же канал.

– Глеб, мы как на ладони. Если это подстава – завалят на хрен! Предлагаю дать газу и идти на полной. Успеет бабка – ее счастье. Нет – значит, отжила свое.

Старуху было жалко, но если действительно засада, лягут все, а умирать ему рано:

– Давай.

Мотор взревел, машина с кровожадным рычанием устремилась вперед.

– Клювом не щелкать! Готовность – ноль! – рявкнул Глеб по общему каналу. Базар мгновенно утих. Одновременно щелкнули предохранители.

Старуха все ближе. Движения суетливы, то и дело оглядывается. Попробовала взобраться по горе мусора наверх, оступилась, тяжело упала, неловко ударилась лицом о бетонное крошево, сползла обратно к подножию завала. Беспомощно замерла прямо на дороге у броневика.

Эх, мать! Что ж тебя так не ко времени на дорогу вынесло?!

Рот приоткрылся: дать отбой, остановить грохочущую железом смерть…

А если все-таки подстава?

Глеб медлил. Броневик несся на бабку. Последние песчинки времени с тихим шелестом сыпались вниз, подводя черту под остатком человеческой жизни.

Внезапно старуха легко взметнулась на ноги. Выпрямилась, расправила плечи. Из-под надвинутой косынки дерзко сверкнули небесной синевы глаза. Пухлые губы презрительно скривились…

Не-е-ет! Только не это!

Из бесформенного рукава в раскрытую ладонь выскользнула противотанковая граната. Короткий взмах, и граната, кувыркаясь и подскакивая на колдобинах, полетела под днище машины. Еще миг, и «старуха» рывком содрала с себя бесформенное тряпье и осталась в лохматом городском камуфляже. Из заплечного ранца, который до того прикидывался горбом, торчала пистолетная рукоять укороченного «калаша». Еще миг, и он уже в руках диверсантки. Короткая очередь, и колючий шар-наблюдатель, который вовсю уже высокочастотно скрипел, передавая информацию на базу, разом потерял половину шипов-антенн и две камеры из трех. Спасаясь от пуль, заметался из стороны в сторону. Но еще одна очередь разорвала его пополам, половинки рухнули на асфальт, засыпав его кучей искрящих обломков.

Паук, который до этого все-таки придерживал машину, выжал из движка всю мощь, и броневик, оглушительно ревя, полетел прямиком на «бабку».

Глеб, каждую секунду ожидая взрыва, схватился за пулемет…