Лубянская преступная группировка - Александр Литвиненко

«Коля, кому ты даёшь генерала?»

Параллельно я выяснил, что Хохольков имеет ресторан на Кутузовском проспекте, очень дорогой, дачу стоимостью в сотни тысяч долларов и много всего прочего. Плюс к этому известная история с проигрышем в казино.

— Это была скандальная история. Был депутатский запрос в Думе. А в чём было дело?

— По закону правоохранительные органы имеют право создавать предприятия в оперативных целях. Как говорится, хочешь поймать голубя, насыпь пшена. А если хочешь поймать бандита, надо насыпать денег. Есть специальные фирмы, которые служат наживкой для преступников. Одним из таких предприятий было казино в гостинице «Ленинградская» — там следили, кто с кем приходит, у кого какие деньги водятся и т. п. Так вот, в этом казино на видеозапись попал Хохольков, который в одну ночь проиграл сто двадцать тысяч долларов.

Депутат Думы и журналист Юрий Щекочихин, прослышав про это, написал депутатский запрос — правда ли, что полковник ФСБ проиграл такую сумму? Ну что было отвечать ФСБ? Не скажешь ведь, что неправда, если есть видеозапись? Они думали-думали да и сочинили сказку о том, что полковник не играл, а проводил оперативное мероприятие: входил в контакт с «объектом», иностранным бизнесменом. И эти деньги Хохольков промотал, чтобы показать, какой он богатый!

Все опера чуть не передохли со смеху: ну кто даст сто двадцать тысяч долларов на такое дело! И вообще, полковник, официальное лицо, будет работать по легенде как бизнесмен? И ведь могут же придумать, когда хотят. Что-что, а врать — мастера!

Всю собранную информацию я принёс Волоху. Рассказ Платонова о видеоплёнке в РУОПе можно было проверить, только выйдя на самый верх. Волох сказал: —Тебе симпатизирует Трофимов. Попробуй обратиться к нему».

— Трофимов по-прежнему был начальником УБКК?

— Нет, к тому времени он уже был генерал-полковник, начальник Управления ФСБ по Москве и области. И заместитель директора ФСБ.

Незадолго до этих событий сняли Барсукова, и директором ФСБ поставили Ковалёва. А известно было, что Ковалёв в хороших отношениях с Трофимовым, уважает его и даже вроде почитает своим учителем. И я решился на разговор с Трофимовым.

Выслушал меня Трофимов и говорит: «Пошли к Ковалёву».

Пришли. Рассказали. Трофимов говорит Ковалёву:

— Коля, кому ты даёшь генерала! Кого ты ставишь на управление!

А тот оправдывается: «Ты понимаешь, Толя, он очень ценный кадр, после Чечни пользуется поддержкой в верхах. Ведь я здесь не один, есть решение предыдущего руководства, Ельцин уже подписал, я ничего не могу сделать».

Вышли мы из кабинета. Анатолий Васильевич посмотрел на меня выразительно, мол, что с него возьмёшь, пятёрочник, начальству в рот смотрит (то есть из Пятого, политического управления КГБ). Вздохнул и пошел.

А я вскоре после этого говорил с одним офицером из Управления собственной безопасности. Он покрутил пальцем у виска: — Нашли к кому ходить. Хохольков отстёгивает самому Ковалёву. Мы несколько лет вели на него оперативное дело. Ковалёв, как только стал директором, его к себе забрал. И тут же велел дело закрыть».

Генерал Женя

А вскоре после этого я получил приказ о переводе в УРПО под начало Хохолькова.

— Могу себе представить, что ты чувствовал.

— Что я мог сделать? Приказ есть приказ. Ковалёв мне лично зачитал приказ у себя в кабинете. Не мог же я ему сказать: —Нет, товарищ генерал армии, я не согласен работать с Хохольковьш». Он ведь прекрасно знал, что я о нём думаю, и наверное сделал это специально. Он мне даже сказал: «О том, что вы мне приносили по Хохолькову — забудь. Нет там ничего».

— Ты думаешь, Ковалёв сообщил твоему новому начальнику, что ты собирал на него материал?

— Нет, конечно. Иначе тот меня не взял бы в своё управление. И не стал бы давать чрезвычайно деликатное поручение — моё первое задание в УРПО. Как только я приступил к выполнению этого поручения, тут же подтвердились связи Хохолькова с наркобизнесом.

Хохольков попросил меня установить, то есть дать оперативный материал — адрес, телефоны, контакты, передвижения — на Нанайца. Это был уголовный авторитет, зафиксированный среди посетителей казино Ленинградская». Я вышел на некоего Синицу, который, как мне сказали, знал, как найти Нанайца. Синица — опер, тоже легендарная личность, хорошо известен как модельер. На самом деле он сотрудник ГРУ.

Я начал проверять Синицу, а тот, естественно, меня. Только после длительных маневров между нами установилось доверие, и Синица сказал, что Нанайца можно найти. Но сперва хотел знать, для чего он нужен, и проверить мои полномочия. Я доложил Хохолькову, что установил местонахождение Нанайца. Но прежде, чем двигаться дальше, нужно эту разработку официально оформить как оперативно-розыскное мероприятие. Хохольков говорит: «Узнай, где Нанаец, и доложи. Документов не составлять, никому, кроме меня, об этом не докладывать — только устно и мне лично».

Встретился с Синицей. Тот говорит: «Ты что-то темнишь. А Нанаец боится, знаешь, он всё время в движении. За ним ведь один тип из ФСБ охотится. Может быть, ты даже его знаешь». Спрашиваю, что за тип. Синица: «Есть такой генерал по имени Женя. Здоровый такой». А Хохольков «здоровый», и зовут его Евгений.

Спрашиваю: «А почему генерал ищет Нанайца?» — «А потому, что Женя через своих людей из Узбекистана передал Нанайцу большую партию наркотиков. Нанаец наркотики отдал на реализацию, но его кинули. А сейчас Женя требует, чтобы Нанаец отдал двести тысяч долларов этим людям из Узбекистана. Тот считает, что если наркотики продавали сообща, расплачиваться тоже должны вместе. Кинули ведь обоих, и не по вине Нанайца».

Про наркотики и про контакт с Синицей говорить Хохолькову я, естественно, не стал. Пришёл и доложил: «Нанайца трудно найти, он всё время передвигается. Но можно провести комбинацию: встретиться с ним и передать его под наружку». Хохольков говорит: «Это хорошо. А как ты на него вышел?» Я говорю: —Через агента». Хохольков: «А что за человек?» Я объяснил: «Ну, это человек, с которым я познакомился в казино «Ленинградская»». Хохольков заволновался: «Так, всё! Больше по Нанайцу не работай. А этому человеку скажи, пусть Нанайцу передадут: приедут люди из Узбекистана, он должен вопрос закрыть».

То есть всё подтвердилось: люди из Узбекистана, наркотики, деньги.

Впоследствии, в 1998 году, когда я давал показания в отношении. своего руководства, я сообщил об этом эпизоде прокурору. Получил ответ: Синицу допросить невозможно, потому что он уехал за границу.

Выхожу из прокуратуры, а на улице меня ждёт Синица и говорит: «Ты зачем меня втравливаешь в это дело? Почему ты дал показания в прокуратуру? Если ты сумасшедший, то я — нет. Я, говорит, выяснил, кто был этот Женя. На меня Хохольков сам вышел, и я встретился с людьми из Узбекистана. Это убийцы. У них глаза стеклянные. Я не собираюсь класть голову на плаху. Ты что, дурак? Да они бандиты. Все ваши генералы — бандиты. Ты что, об этом не знаешь?»

Вертикаль власти

— Непонятно, почему РУОП, если там действительно была плёнка с Хохольковым, не передал её в прокуратуру?

— Наивный человек! Эта плёнка нужна была — и была использована совсем для другого. В то время шла война между ФСБ и РУОПами, и та плёнка стала тайным оружием в этой войне. Вот, послушай.

Вызвал меня Гусак, который в УРПО стал моим непосредственным начальником, и попросил поговорить с коммерсантом Алёхиным, директором магазина в районе трёх вокзалов — недалеко от метро Красносельская. У Алёхина, мол, проблемы.

Как мы поняли, это был личный заказ генерал-лейтенанта Соболева, первого заместителя директора ФСБ. Алёхин позже рассказал, что у него была в том магазине доля.

У Алёхина действительно были проблемы. Соболев спрятал его от бандитов на конспиративной квартире. Эта квартира принадлежала Ассоциации ветеранов отряда «Витязь», руководитель которой, Мирзоянц, впоследствии был обвинён в убийстве Холодова. Я туда приехал, и Алёхин мне поведал свою историю.

Когда открылся магазин, хозяева поставили его директором. Начал работать. Через некоторое время к нему пришли и сказали, что эта территория контролируется, и он должен платить. Алёхин отказался.

На следующий день явились несколько человек, посадили его в машину, привезли на улицу Обручева. В полуподвальном помещении за столом сидел человек. Он вытащил удостоверение и сказал: «Я полковник Московского РУОПа, фамилия моя Юршевич. Я начальник СОБРа, и ты будешь нам платить, иначе у тебя будут проблемы». Алёхин согласился: «Если вы милиция, тогда конечно». И начал им давать по пять тысяч долларов в месяц.

Через какое-то время они приехали снова и говорят: «Давай по семь». Алёхин стал им по семь платить. Потом подняли мзду до девяти тысяч. Алёхин платит. Дошли до пятнадцати. Тут Алёхин взвыл: «Я горю!» Но они только разозлились: «Ах так, у нас такой же магазин, как твой, платит пятнадцать тысяч. Значит, врёшь, утаиваешь прибыль. За это нам не только будешь по пятнадцать платить, но ещё сорок пять тысяч с тебя штрафу».