Лубянская преступная группировка - Александр Литвиненко

— А ты давно знал Хохолькова?

— Впервые он попал в поле моего зрения в 1993 году, когда я участвовал в разоблачении группы офицеров, обвинённых в коррупции. Тогда я служил майором в УБКК — Управлении по борьбе с контрабандой и коррупцией. Заместителем начальника управления был полковник Костюков, а моим непосредственным начальником — подполковник Ваганов. Как-то мне приказали явиться в приёмную — придёт заявитель. Так я познакомился с Георгием Гурамовичем Окроашвили. Тот занимался нефтью, значит, понятно, не голодал. Георгий мне рассказал, что когда он загонял свой БМВ-850 в гараж, появились вооружённые люди и пытались его похитить. Он нажал на газ, выбил дверь гаража и сумел уехать. Ваганов дал задание этого Окроашвили охранять.

Пока охранял — сдружились. Георгий стал мне доверять, иногда обсуждал деловые вопросы. И однажды обмолвился, что он — объект оперативной разработки «Горец». Я удивился: «Как объект?» Он говорит: «Да ещё при КГБ на меня дело завели'. И спокойно рассказал, как агентура по нему работает, где стоит техника, какие мероприятия проводятся. Он знал по делу всё.

Но это его мало волновало. Он занимался крупными махинациями с нефтью и сказал, что делится с руководством МБ. Передаёт деньги моим начальникам Костюкову и Ваганову.

Я был в шоке! Пришёл на работу, написал запрос и проверил Георгия по оперативным данным. Подтвердилось, что он действительно объект оперативной разработки «Горец». Объект знает, что он объект! Это вообще ЧП. Я с ним встретился ещё раз, и он мне подробно нарисовал схему, откуда берутся деньги и как моё начальство с ним их делит.

Я доложил генералу Трофимову: «Анатолий Васильевич, по-моему, у нас в управлении действует крыша по нефтяным делам. А меня в ней втёмную используют».

— Почему ты пошёя именно к нему?

— Во-первых, он руководил УБКК, то есть был прямым начальником Костюкова и Анисимова, и моим тоже. Во-вторых, в ФСБ Трофимов был, пожалуй, единственный, к кому можно было пойти, не опасаясь, что налетишь на одного из участников этой самой крыши — ведь Окроашвили сказал, что деньги через нас идут куда-то наверх. Простые опера Трофимова уважали как честного и неподкупного человека и профессионала высочайшего класса. Трофимов — легендарная личность. Ещё со времён КГБ за ним числились самые громкие экономические дела, такие как Елисеевский гастроном, икорное дело и другие. Должен сказать, что во время моего конфликта с ФСБ и даже после пресс-конференции он был единственным из высших руководителей, кто меня не предал и не побоялся со мной общаться.

— А где он сейчас?

— Путин, став директором ФСБ, его выгнал, и при этом объяснил, что «пришла команда, в которую Трофимов не вписывается».

Когда я Трофимову доложил о том, что узнал от Окроашвили, он сказал: «Но это пока голословное обвинение. Дело «Горец» очень серьёзное. Ты можешь доказать, что Костюков связан с объектом?»

Встречаюсь с Окроашвили. Он говорит: «За то, что ты меня охраняешь, я тебе хочу заплатить». Я отказался. «Ну, правильно, — говорит он. — Твое начальство так и сказало: вам не давать, они сами дадут. Я сегодня передаю деньги Костюкову, там и твоя доля будет». Я доложил об этом Трофимову (разговор был записан на диктофон). Трофимов говорит: «Вот это уже интересно. Бери наружное наблюдение, езжай и документируй».

Я взял бригаду, и мы всё сфотографировали. В пятнадцать ноль-ноль состоялась встреча Костюкова и Окроашвили у «Глобуса» на Арбате. Встреча объекта с одним из руководителей управления! Только этого достаточно для служебного разбирательства. Объект передал деньги. Костюкова задерживать, естественно, не стали.

Трофимов позвонил в наружное наблюдение и говорит: «Материалы не печатать, от руки и лично мне в конверте». Он придал этому делу повышенную секретность, так как неизвестно было, с кем связан Костюков в ФСБ. За подозреваемыми установили наблюдение. И тогда я впервые услышал фамилию Хохольков. Вся эта команда — Костюков, Ваганов, Хохольков — происходила из Узбекского КГБ. Их всех перевели в Москву, когда распался СССР. И вот что интересно, Хохольков среди них низший по должности — на четыре ступеньки ниже Костюкова, но все они бегали к нему советоваться. Он явно был у них за старшего.

— И чем закончилось?

— Костюкова уволили. Трофимов этого добился. Причём сказал:

«Вот мерзавец. Я с его отцом служил. И не знал, что сын — такая скотина». Трофимов-то сам помогал его в Москву перевести из Узбекистана. Ваганова переместили в Службу безопасности президента к Коржакову. Хохольков остался служить дальше. Против него лично никаких доказательств не было.

Восстанавливая в памяти этот период, я вспомнил ещё один странный эпизод, связанный с Вагановым. Нашему отделу было поручено провести задержание одного из преступных лидеров Узбекистана, уголовная кличка Салим. Получили оперативную информацию, что Салим вылетает в Москву. Собираемся на задержание. Ваганов спрашивает: «Вы куда едете?»

— «Салима задерживать». — «Кого, кого?» И убежал в кабинет, кому-то звонить.

Самолет прилетел. Все пассажиры вышли, а Салима нет. Самолёт обыскали — нет его. Похоже, Ваганов успел кого-то предупредить. Потом выяснилось, что самолёт завернули в воздухе. Посадили, Салим вышел, самолёт полетел дальше.

И я подумал, что команда «узбеков» в ФСБ, возможно, имеет гораздо более глубокие связи с криминальным миром, чем банальное получение «отката» от нефтяных махинаций Окроашвили.

Компромат в ГУОПе

— Из того, что ты рассказал, едва ли можно было предъявлять какие-то серьёзные обвинения Хохолькову.

— Верно, поэтому когда Волох поставил задачу собрать информацию по Хохолькову, я поехал советоваться к Платонову, своему бывшему начальнику отдела.

— Постой, его же выгнали из-за конфликта с Волохом. Тебя ещё заставили на него рапорт писать.

— Так точно, но мы с ним объяснились и остались в хороших отношениях. Так вот, Платонов рассказал мне следующую историю.

На Хохолькова, оказывается, был серьёзный компромат в ГУОПе. Существовала видеозапись оперативного наблюдения, где Хохольков был заснят на сходке криминальных авторитетов, деливших российский рынок наркотиков. У Платонова был источник в руководстве Московского РУОПа, и он ручался за достоверность этой информации.

Поток афганских наркотиков в Россию, а через неё на рынки Северной и Западной Европы контролируют несколько соперничающих преступных сообществ из бывших республик Средней Азии. Среди них к середине 90-х годов ведущую роль захватили узбеки — они получали товар от лидера Северных провинций Афганистана афганского генерала Абдурашида Дустума, узбека по национальности, который контролировал территорию, где произрастает 80 процентов наркосодержащих растений.

— Это который с американцами воюет против талибов?

— Да, сейчас он один из лидеров Северного альянса, но до терактов 11 сентября считался не союзником Америки, а бандитом, лидером наркомафии. И был он в прекрасных отношениях с узбеками, имел дом в Ташкенте и занимался наркобизнесом.

Главным партнёром Дустума был крупнейший узбекский преступный авторитет по кличке Гафур. А основным соперником был казахский авторитет по кличке Алмаз, который также контролировал таджикскую группировку (впоследствии убит в Испании).

Между этими группировками постоянно происходили трения, и время от времени авторитеты собирались на стрелку, чтобы по возможности договориться и избежать войны. Вот на одной из таких стрелок и «попал под технику» Хохольков. А техника была установлена агентом РУОПа.

Платонов рассказал, что на этой стрелке узбеки объявили таджикам, что те должны платить им долю с прибыли за продажу и прохождение товара через Россию. Алмаз возмутился — слишком много, и непонятно за что. А Гафур ему в ответ, что, мол, мы держим в России общую для всех крышу, и что если Алмаз не согласится, то у него могут быть проблемы, потому что у узбеков, мол, в России всё схвачено. Завязалась перебранка, Алмаз спрашивает Гафура: «От кого это у нас будут проблемы, неужели от вас?»

И тут вперёд выступает Хохольков и говорит: «От меня у вас будут проблемы». И вот эту запись, по словам Платонова, держало у себя в сейфе руководство МВД.

«Коля, кому ты даёшь генерала?»

Параллельно я выяснил, что Хохольков имеет ресторан на Кутузовском проспекте, очень дорогой, дачу стоимостью в сотни тысяч долларов и много всего прочего. Плюс к этому известная история с проигрышем в казино.

— Это была скандальная история. Был депутатский запрос в Думе. А в чём было дело?

— По закону правоохранительные органы имеют право создавать предприятия в оперативных целях. Как говорится, хочешь поймать голубя, насыпь пшена. А если хочешь поймать бандита, надо насыпать денег. Есть специальные фирмы, которые служат наживкой для преступников. Одним из таких предприятий было казино в гостинице «Ленинградская» — там следили, кто с кем приходит, у кого какие деньги водятся и т. п. Так вот, в этом казино на видеозапись попал Хохольков, который в одну ночь проиграл сто двадцать тысяч долларов.